Лев Демин - Глеб Белозерский
Когда проходил ледоход, открывалась глубокая и многоводная река Кема, доступная в нижнем течении для речных судов с глубокой посадкой. Такой она была верст на двадцать. Выше река сужалась, мелела, становилась неудобной для плавания из-за мелей и перекатов. Теперь же, в зимнее время, скованная льдом река становилась удобной проезжей дорогой. По ней Глеб Василькович и его спутники добрались до большого села Кемского с населением наполовину русским, наполовину весянским.
Среди построек села выделялся небольшой деревянный храм, возведенный в традициях северного церковного зодчества. Постройка была щедро разукрашена резными карнизами. Подкупольный барабан украшали главки с куполами, центральная поболее и четыре меньших размеров.
Князя Глеба и его спутников принял тиун Кемской волости, молодой, но какой-то бесцветной внешности человек. Оказалось, что мать его была весянкой, сам он более походил на мать, чем на отца, русского. Тиуном был и его отец, внезапно скончавшийся. В то время Глеб был в отъезде, и замещавший его управитель княжества распорядился, чтобы сын покойного, человек грамотный, заменил отца.
По распоряжению князя тиун пригласил приходского священника Дионисия, приходившегося тиуну родным дядей. Как отец Дионисий, в просторечье Денис, стал священником и получил приход, было обычной историей. При старом священнике он пел на клиросе, подменял, бывало, причетника, женился на поповне и унаследовал приход, когда тесть его совсем одряхлел и не мог больше служить.
От священника Глеб узнал, что в волости всего два прихода и еще около десятка сельских часовен. Небольшие деревушки и выселки рассеяны по всему течению реки Кемы и ее притоков. В соседнем приходе служил немолодой священник, отец Ипполит.
Глеб Василькович не поехал в другое приходское село, а распорядился, чтобы тиун вызвал отца Ипполита в волостное село.
Когда прибыл отец Ипполит, Глеб пригласил обоих священников для беседы. Начал с того, что подарил каждому по стопке богословских и светских книг.
- Украшайте ваши храмы книгами. И просвящайте прихожан, - произнес Глеб. - Много ли среди них грамотеев?
Грамотеев оказалось совсем немного, меньше, чем в приходах на Шексне. Значительную часть прихожан составляли весяне, вообще не владевшие грамотой.
Оба священника в один голос пожаловались, что два прихода на такой обширный район, протянувшийся вдоль течения реки Кемы, маловато. Два храма не в состоянии окормить все население обширной волости. Отсюда и язычество чувствует себя вольготно. Язычник охотнее посетит свое капище, нежели храм Божий.
- Какой вы ждете от меня помощи, отцы?
- Еще бы один приходский храм возвести на Кеме, - высказался отец Ипполит.
- А еще лучше бы два, - поддержал его отец Дионисий.
- Передам ваше пожелание владыке и его викарию, игумену Иринею.
Возвратившись в Белоозеро, князь Глеб стал готовиться к весеннему плаванию в Ярославль. Приказал корабелам отделать на дощанике свою кабину дубом и устроить надежный очаг, обновить помещения для свиты в трюме, изготовить новые паруса. Вниз по течению Шексны и Волги можно было идти под парусами.
Портной Каллистрат получил задание обновить княгине Феодоре парадные наряды, чтоб на свадьбе белозерская княгиня была не хуже других гостей.
А в Ростове все более и более поддавался старческим хворям епископ Кирилл II. У него почти совсем отнялись ноги, и он не мог продолжительное время совершать службы. Приходилось прерывать ее, передавая соборному протопопу. Поддерживаемый под руки служками, владыка удалялся в алтарь и там опускался в приготовленное для него кресло.
Как ты, владыка? - участливо спрашивал его иногда князь Борис. - Сможешь ли отправиться со мной в Ярославль и обвенчать молодых?
- Попытаюсь, - отвечал неопределенно Кирилл. А архимандрит Игнатий, настоятель ростовского Богоявленского монастыря, внушительно говорил:
- Не утруждал бы себя. Сердце кровью обливается, как вижу твои страдания. Это старческое: ничего не поделаешь.
- Наказание Божие за мои грехи, Игнатушка.
- Полно, владыка! Много ли ты грешил? Все бы столько грешили…
- Не утешай… Князя Василька не уберег…
- Сие от тебя не зависело. Дозволь мне вместо тебя в Ярославль отправиться, коли тебе невмоготу поездка. Обвенчаю Федора с княжной Марьей.
Архимандрит Игнатий был, по сути дела, вторым лицом в церковной иерархии Ростова. Он определенно хотел занять епископскую кафедру, когда Кирилл уйдет из жизни.
Готовились к поездке в Ярославль и ростовский князь Борис Василькович с женой Марьей Ярославной. С ростовской княжеской четой должен был прибыть и жених, Федор Ростиславич.
Прошла Пасха. Князь Глеб Василькович вместе с княгиней Феодорой выехали со свитой водным путем в Ярославль. В княжьей свите были Власий Григорьев и портной Каллистрат, который занял положение княжьего приближенного. Жена Каллистрата Анна не могла сопровождать мужа, так как должна была скоро родить. Год тому назад она уже разрешилась сыном, названным Прокопом. В качестве служанки для жены князь Глеб взял другую женщину, приходившуюся женой одному из дружинников, Агриппину, или Пину.
В Ярославле тем временем собирались гости, пожелавшие быть участниками торжеств. Андрей Владимирович Угличский не смог прибыть из-за болезни. Вместо него прибыл младший брат Роман, который фактически управлял Угличем из-за тяжелой болезни бездетного Андрея. Великий князь Александр Ярославич, занятый своими делами, прислал вместо себя костромского князя Василия Ярославича.
За день до назначенного дня свадьбы прибыли в Ярославль Борис Василькович с женой и женихом. Владыка Кирилл до последнего момента надеялся сопровождать ростовского князя. Но при восхождении на дощаник он почувствовал себя плохо. Сопровождавшие его монахи подхватили владыку под руки и вынесли на берег. Тогда Кирилл подозвал к себе архимандрита Игнатия и сказал с горечью:
- Видать, не судьба… Благословляю тебя, Игнатий. Поезжай вслед за князем Борисом в Ярославль.
Прибыл в Ярославль и незваный гость, баскак владимирский Амраган, державшийся сдержанно и высокомерно. Он возглавлял всю иерархию баскаков и молодых ханских чиновников на Руси. Себя называл ханским родственником. Так это или нет, было неизвестно.
Баскаки не ограничивались сбором дани, так называемой ханской десятины. Они, особенно сам великий баскак, вмешивались во внутренние дела княжеств, в княжеские усобицы. Великий баскак и подчиненные ему малые баскаки зорко следили за поведением князей, вступали в их распри и докладывали обо всем хану.
Глеб Василькович, усвоивший уроки князя Александра Невского, при встрече с великим баскаком заговорил льстиво:
- Рад встречи с тобой, Амраган.
- Что же тебя так радует, князь?
- Говорят, ты ханский родственник. Так и я великому Берке прихожусь внучатым племянником по жене.
Амраган хмыкнул и ничего не ответил. Держался он надменно и не был расположен поддерживать разговор. Глеб все-таки решил продолжать.
- Порадуй меня, достопочтенный Амраган.
- Чем еще могу порадовать тебя?
- Позволь мне по родственному сделать тебе небольшой подарок.
- Не мне делаешь подарок. Великому хану, поскольку все мы служим ему.
- Правильно говоришь. Все мы служим великому Берке, ставшему мне отцом. Прими от меня вот эту малость.
Глеб протянул баскаку серебряную шкатулку, украшенную рельефным узором и драгоценными камнями.
- Твоих мастеров работа? - спросил Амраган, принимая шкатулку.
- Господь с тобой. В моем бедном княжестве не добывают серебра. И нет искусных мастеров, которые сумели бы изготовить такую шкатулку. Приобрел у новгородского купца.
- А ты, князь, свободно говоришь по-нашему. Великий баскак снова хмыкнул, и на этом разговор закончился.
Забегая вперед, скажем, что присутствие баскаков на Руси продолжалось недолго. После известий о великом баскаке Амрагане летописи перестают упоминать о баскачестве. Князья сами стали собирать с населения дань и отсылать ее в Золотую Орду. Этого добивался великий князь Александр Ярославич Невский. Но удаления баскаков он при жизни не смог добиться. Это произошло позже.
В день венчания в Ярославле появились еще два гостя, братья жениха из рода князей смоленских. Отношения Федора Ростиславича с братьями оставались натянутыми. Хотя Федор из приличия и пригласил братьев на свадьбу, они до последнего момента колебались - принимать приглашение или нет. В последний момент все-таки приняли.
Венчание молодых происходило в главном городском соборе. На венчание допускались только именитые гости: приезжие князья, бояре и воеводы, богатое купечество. Помещение собора застелили коврами, гости облачились в парадные платья. Венчал молодых архимандрит Игнатий в сослужении всего ярославского духовенства. Ожидали, что в роли посаженного отца выступит Алексанр Ярославич Невский. Пришлось выступить в этой роли Василию Ярославичу Костромскому.
