Наталья Павлищева - Клеопатра
Так что никакой беды в долговых расписках Марка Брута Сервилия не видела. Это не опасно, находись они в разных руках. Кредиторы не столько глупы, чтобы предъявлять их все сразу, это означало бы банкротство должника и невозможность выплаты им большинства долгов. Лучше чуть подождать и получить сполна в свою очередь. Опасно, если все расписки в одних руках и человеку неважен возврат этих денег.
Сервилии не составило особого труда узнать, кто именно намерен разорить ее сына. Получив вчера подтверждение, она заскрежетала зубами. Проклятая египтянка! Почему бы ей не утонуть вместе со своим ублюдком во время плавания?! Откуда она только взялась?!
Сервилия уже перестала злиться на египетскую царицу изза Цезаря, вернее, заставила себя об этом не думать. Просто однажды заметила морщинку, появившуюся изза нахмуренного лба, и поняла, что либо примет все, как есть, либо потеряет не только Цезаря, но и собственную красоту.
Но теперь Клеопатра покусилась на ее сына! То, что царице известно о заговоре, Сервилии в голову не приходило.
Сервилия и без Клеопатры чувствовала, что теряет Марка. После самоубийства Катона Брут точно сошел с ума! Мать знала, что он давно неравнодушен к двоюродной сестре – дочери Катона Порции. Ей самой племянница не нравилась никогда: воспитанная вполне в духе своего отца, своей суровой добродетелью Порция словно постоянно укоряла саму Сервилию и ее дочерей, склонных к кокетству и использованию мужчин в личных целях. Это было не так уж важно, пока был жив супруг Порции Бибул, но ныне она вдова.
Катон никогда бы не выдал свою дочь за сына сестры, в этом Сервилия с непреклонным противником Цезаря была совершенно согласна. Но когда Катона не стало, а Порция овдовела, у Марка Брута родилась бредовая идея развестись с собственной женой Клавдией Пульхрой, ничем не заслужившей развода, и жениться на Порции! Услышав об этом, Сервилия долго хватала воздух ртом, не в силах даже закричать от возмущения.
Когда, наконец, пришла в себя, на сына полился такой поток возмущения, какого не ожидал даже готовый ко всему Марк! Она кричала, угрожала, рыдала, пыталась объяснить, что женитьба на Порции равносильна политическому самоубийству, что даже она, Сервилия, не сможет спасти его от гнева Цезаря. В конце концов, стыдила за непорядочность по отношению к Клавдии, хотя судьба самой невестки ее не интересовала совсем. Больше того, у Сервилии была мысль подбросить Марку мысль о таком разводе, теперь Клавдия не в силе и такая супруга не принесет особых дивидендов. Он мог бы развестись и жениться вновь, но не на Порции же!
Никакие уговоры, истерики и угрозы матери не заставили Брута отступить от своего намерения, сын стоял на своем. А чтобы мать немного успокоилась, уехал в провинцию, в Тускул. Но Сервилия так просто не сдалась, она отправилась следом! Теперь ее атаке подверглась Порция. Тридцатилетняя женщина, которая уже вряд ли могла родить Сервилии внука, не собиралась отказываться от Марка. Их свадьба все же состоялась в августе 45 года, принеся Сервилии много горя.
Обрадовало ее только то, что Цезарь словно и не заметил женитьбы Брута на дочери своего главного врага. Или сделал вид, что не заметил? Сервилия ни в чем не была уверена, потому что больше не видела Цезаря в своей спальне. Не видела потому, что тот уже который месяц находился сначала в Испании, где, хотя и с трудом, но разбил сыновей Помпея, сломив последнее сопротивление себе, а потом в Цизальпийской Галлии, куда для чегото вызвал и Марка (как оказалось, просто похвалить за его службу в этой провинции!), а потом и вовсе отправился в свое имение в Лавик, словно в Риме не было дел!
Сервилия чувствовала, что для нее настают черные дни. Цезарь был весьма щедр, когда разрешил ей скупить собственность поверженного Помпея просто за гроши, но матрона сразу поняла, что это последний подарок любовника. Не это беспокоило Сервилию, она уже привыкла к мысли, что Гай Юлий все же встретил женщину, в которой было то, чего не хватало ей самой. У Клеопатры были безвозвратно ушедшая от Сервилии молодость и такие деньги, какие и не снились прежней любовнице диктатора. И хотя Цезаря никогда не тяготила необходимость постоянно одаривать любовницу и помогать ей пополнять состояние, все же женщина, уже имеющая богатство, при прочих равных условиях была предпочтительней.
Сервилия лгала сама себе. Приложив немало усилий, она поняла, чем привлекла египетская царица Цезаря. Не своим богатством, не молодостью (у скольких молодых богатых красавиц он побывал в постели за свою жизнь!), Клеопатра неистово любила жизнь и власть, то, что любил и сам Цезарь. Она не боялась рисковать и жила так, словно все вокруг делалось ради нее. Сервилии приходилось признавать, что соперница обладала прекрасным политическим чутьем и ее устремления обладать всем миром совпадали с желаниями Цезаря.
Но если с потерей любовника Сервилия почти смирилась, то терять сына она не собиралась ни в коем случае! А тот все больше отдалялся. Однажды пожаловавшись Цицерону, что Марк пишет редко и сухо, Сервилия узнала, что оратору тот пишет куда чаще.
С того дня она куда больше общалась с Цицероном и поневоле знала обо всех раздумьях и надеждах сына, хотя и не от него самого. Слушая Цицерона или читая его письма, Сервилия и сама проникалась мыслью, что Марк хотя и умен, но абсолютно наивен. Сын верил в то, что сумеет убедить Цезаря поступать в интересах Республики и, если понадобится, даже отказаться от власти, как это когдато сделал Сулла.
За много прожитых на свете лет Сервилия немыслимое количество раз интриговала, но никогда ее интриги не выходили за рамки собственных интересов. Она не чуралась политики, но вся политическая борьба для Сервилии означала только борьбу за то или иное кресло в сенате, за властные полномочия, дававшие доходы и положение. Ей были абсолютно чужды идеалы сына и брата, боровшихся за Республику. Какая разница, какая власть в Риме, если к ней удастся приспособиться?
Теперь же, вникнув в суть дела, она поняла, что Цицерон прав, Марк просто наивный глупец и потерпит поражение в борьбе за совесть Цезаря (уж самато Сервилия знала Гая Юлия куда лучше, чем тот же Цицерон!). Брут надеялся, что Цезарь только наведет порядок в Риме и Италии, а потом передаст власть «хорошим людям», возвысив их. Цицерон, верный своей привычке не замечать наносимых обид, тут же едко пошутил, что Брут может возвыситься, разве что повесившись.
Год назад Сервилия растерзала бы оратора за такую шутку собственными руками, но сейчас слишком многое изменилось в Риме и в ее жизни, чтобы замечать даже злословие знаменитого шутника. Сервилия почувствовала себя в ловушке. Ей давно приходилось идти против всей своей семьи. Брат, сын, зять, не жалея сил боролись с ее любовником, но женщине удавалось лавировать, спасая то того, то другого. Теперь такой возможности не было. Если Марк, убедившись, что его надежды на Цезаря просто пыль, наделает глупостей, даже она не сможет спасти сына от гибели.
Несколько дней Сервилия попросту металась, не зная, как быть, и прекрасно понимая, что времена, когда она могла влиять на взгляды сына, давно прошли, если законченного идеалиста не удается переубедить даже едкому Цицерону, то что сможет она?.. Броситься к Цезарю, пока тот еще не забыл ее объятий, и умолить заранее простить глупость Марка? Но тогда сам Брут просто проклянет мать и кто знает, что придет в его голову?
Но вчера принесли известие о том, что расписки сына выкупила любовница Цезаря. Это известие решило все, Сервилия больше не сомневалась. Если нужно жертвовать сыном или любовником, она готова встать на сторону Марка!
А сам Марк в это время возвращался в Рим, находясь под сильнейшим впечатлением от встречи с Цезарем. Диктатор сорвал его едва ли не со свадебного ложа, вызвав в Галлию. Брут знал, что упрекнуть его за время правления в этой провинции нечем, а потому не беспокоился. Цезарь и не упрекал, напротив, похвалил и весьма похвалил. Даже объявил, что назначает претором!
Бруту уже сорок лет, в этом возрасте для человека с его происхождением и возможностями добиться должности претора просто необходимо, но он не прошел положенных ступеней до преторского поста, а вот муж его сестры Юнии Терции и давнишний приятельединомышленник Кассий, за которого так ратовал перед Цезарем Марк, эти ступени прошел и имел куда больше опыта для исполнения должности претора.
Понимал ли Цезарь, что сеет если не вражду, то зависть между приятелями? Прекрасно понимал, мало того, на возражения Кассия, что он сам куда больше готов быть претором, улыбнулся:
– Я об этом помню, Кассий, но дело в том, что я хочу, чтобы таковым стал именно Марк Брут.
Хитрый ход диктатора действительно поссорил неразлучных друзей, Кассий не поверил, что Брут не заключил с диктатором сделку, пожертвовав интересами Республики ради собственной выгоды. Обиженный подозрениями Марк ответил резко, в результате друзья долго даже не разговаривали.
