Александр Лавров - Варяги и Русь
— Будет, стало быть, жить, — сказал Велемир и увидел, что глаза молодой девушки загорелись радостным огнем.
Больной проспал, не просыпаясь, всю ночь. Спал он и утром, когда Велемир вышел покормить прирученных им птиц.
Предслава осталась одна с юношей. Она глядела на него, любовалась им, не в силах скрыть своего восторга. Повинуясь какому-то непонятному чувству, она наклонилась к юноше и прикоснулась губами к его высокому лбу.
В это мгновение юноша, разбуженный ее прикосновением, открыл глаза и посмотрел на нее…
— Где я? Кто ты, девушка? — чуть слышно спросил он, не спуская глаз с Предславы.
— Не бойся, господин, — смущенно отвечала она, — ты у друзей.
— Да, да, теперь помню… я отбился от своих… медведь… старик христианин… А дальше…
— Ты был болен…
— Долго?
— Благодаря Богу нет… Отец Велемир знает много снадобий, он и помог тебе…
— Но кто ты, девушка? Я вижу, ты не христианка?
— Нет… На что тебе, кто я?
— Ты первая, кого я увидел, возвратясь к жизни, и может быть, этим я обязан тебе! Тогда прими мою благодарность.
— Нет… нет… Ты мне ничем не обязан… Это все Велемир.
— Зачем скрывать, дочь моя? — раздался голос старика, незаметно вошедшего в хижину. — Правду сказать, сын мой, ты многим, очень многим ей обязан. Как нежная, любящая сестра, она ходила за тобой; я же, как ты видишь, дряхл и слаб, и только ее молодым силам было под силу не сомкнуть в течение ночи глаз…
Молодой человек с благодарностью посмотрел на Предславу, снова опустившую глаза.
— Тогда примите мою благодарность вы оба, и ты, старик, и ты, девушка… — произнес он, — без вас мне пришлось бы плохо, но скажи мне, отец, где я теперь?..
— Ты под Плесковом.
— В земле кривичей, не может быть!
— Когда ты будешь возвращаться от нас, ты сам убедишься в этом, но теперь скажи мне, кто ты?
На лице незнакомца отразилось смущение и нерешительность.
Предслава тотчас заметила это.
— Отец! — сказала она. — Не сам ли ты сказал, что ему нужен покой, лучше утолим его голод… Ты говорил мне, что его недуг приключился более всего от того, что он долго ничего не ел, не так ли?
— Ты права, как всегда, дочь моя! — воскликнул Велемир. — И я преклоняюсь пред твоей мудростью; в самом деле, зачем нам знать, кто он? Ведь нам известно, что он человек — брат нам, и этого довольно. Прости же меня, господин, и прошу тебя принять мою скудную пищу, но не ешь сразу много — это может повредить тебе.
— За это еще раз спасибо, почтенный старец, — весело сказал юноша, — а кто я, ты, может быть, скоро узнаешь, пока же позволь мне умолчать об этом.
— Как тебе угодно! Но позволь спросить нам, как называть тебя. Тебе придется пробыть у нас еще несколько дней, пока не подживут твои раны.
— Хорошо. Зови меня Игорем. Это моё имя.
— Игорь? Ты варяг?
— Почти что варяг… По крайней мере мой отец и мать родились за морем и в земле славянской стали пришельцами.
— Они, родители твои, живы?
— Увы, злая смерть унесла их!
— Ты сирота! — воскликнула Предслава. — Как мне жаль тебя. Оставайся, если хочешь, с нами… Велемир будет тебе за отца, я же стану сестрой.
— Ты сама говорила, — перебил ее Велемир, — что ему надо утолить голод, а теперь сама отвлекаешь его. Прошу тебя, Игорь, покушай, и пусть подкрепляются силы твои.
Он подал молоко, хлеб, с удовольствием смотрел, как его гость уничтожает эту простую пищу. Как ни скуден был этот обед, но все-таки голод был утолен, и Игорем вдруг овладела сонливость. Он быстро заснул на своем ложе из душистой свежей травы.
Когда он проснулся, Пред славы в хижине не было. Она ушла к своим, обещая Велемиру скоро прийти.
Старик только улыбался.
— Знаю, знаю, ты скоро вернешься, — говорил он, нежно гладя ее по голове, — как не вернуться, когда здесь…
— Перестань, отец, — смутилась девушка, а то я не приду совсем.
— Придешь, моя птичка, право, придешь.
— Не приду…
И с этими словами Предслава бегом, пустилась по тропинке, незаметно вившейся в лесной чаще.
Когда Игорь снова проснулся, он долго оглядывался вокруг, отыскивая глазами Предславу.
Спросить о ней у старика ему было неловко.
Велемир дал ему попить воды и заговорил с ним.
Оказалось, что Игорь попал сюда из Киева, каким образом — этого молодой человек не пожелал объяснить; о себе он сказал коротко, что состоит в дружине князя.
— Которого? — поспешил спросить Велемир.
Игорь не понял его.
— Как которого? — с недоумением спросил он.
— Аскольда или Дира?
— Что ты сказал? — теперь уже с нескрываемым удивлением воскликнул Игорь. — Разве ты не знаешь, что их давным давно уже нет в живых и в Киеве княжит мой… — Тут Игорь запнулся, но Велемир не обратил внимания на это. — Что в Киеве правит Олег.
— Олег, какой это? С Ильменя?
— Тот самый!.. Аскольд и Дир — изменники, и Олег покарал их… Они погибли, и Днепр соединился с Ильменем…
— Вот как! Я этого не знал, да и откуда знать мне?.. Редко кто зайдет сюда, а с Днепра за много-много лет я вижу тебя первого… Погибли Аскольд и Дир. — Старик невольно смахнул навернувшуюся на его глаза слезу.
— Ты знал их?
— Да, знал… Они ведь были христиане…
— Говорят так, но не все ли это равно, — пожал плечами Игорь, — я знаю, что они изменили Рюрику, которому должны были подчиняться во всем, как своему законному конунгу, и наказание постигло их…
— Расскажи же мне, прошу тебя, Игорь, — сказал Велемир, — расскажи мне все, что ты знаешь о Киеве, о смерти князей, об Олеге…
Игорь оказался хорошо осведомленным о киевских делах.
Предслава действительно не вытерпела. Рано утром молодая девушка уже стучала в хижину старого Велемира.
Покрасневшая, вошла она под кров старика.
Велемира в хижине не было, и Игорь оставался один.
— Здравствуй! — заговорил он первый. — А я думал, что более уже не увижу тебя…
— А разве ты хотел меня видеть?
— Да, Предслава…
— И я пришла сказать тебе… Я говорила нашим о тебе, и они придут сюда после полудня…
— Зачем они придут? — недовольно спросил он.
— Посмотреть на тебя.
— Чего же они не видали?
— Слух прошел, что скоро сюда воины какие-то придут, за данью, так вот они и думают, что, может быть, ты что знаешь.
— Воины? — обрадовался Игорь, — это хорошо, Предслава, сами боги хранят меня.
— Ты знаешь их?
— Вероятно, это те, от которых я отбился, заблудившись в лесу… Они меня ищут теперь.
Печальный вздох вырвался из груди молодой девушки.
— О чем ты вздыхаешь? — спросил Игорь.
— Они найдут тебя и уведут отсюда!
— А разве ты хотела бы, чтобы я остался?
Предслава вся покраснела, взглянула на Игоря, и сказала:
— Не знаю!
С этими словами она выбежала из хижины. Игорь бросился вслед за ней.
Силы его, однако, еще не восстановились, перешагнув порог хижины, он почувствовал такую слабость, что едва мог удержаться на ногах.
— Предслава, Предслава, — закричал он, останавливаясь и хватаясь рукой за косяк двери. — Предслава, умоляю тебя, подойди ко мне.
— Зачем?
— Я падаю, ноги мои подкашиваются… Неужели ты хочешь, чтобы недуг опять овладел мною?
Девушка подошла к Игорю.
— Тогда дай руку… Вот так, пойдем в хижину, а придет Велемир, даст тебе своего снадобья, и ты будешь здоров опять.
Она взяла Игоря под руку и повела его.
Близость Предславы заставила Игоря забыть все на свете.
— Предслава, слушай меня, — заговорил он, — я богат, я властен, мне повинуются много людей, так много, что ты и представить себе не можешь, — полюби меня. Хочешь, я брошу все и останусь с тобой… Полюби меня.
Предслава на минуту задумалась.
— Вот что, Игорь, — сказала она решительным тоном, — не буду кривить душой, кто ты, что ты за человек — не знаю, худой ты или хороший, неведомо мне, а правду скажу, пришелся ты мне по душе — сам видишь; так вот тебе мое слово: женой твоей я буду, наложницей никогда!
Игорь хотел что-то ответить, но в это время дверь распахнулась и вошли пятеро воинов, вооруженных с ног до головы. Впереди всех был молодой человек, с жесткими чертами лица и злыми глазами.
— Князь, — закричал он, — наконец-то мы нашли тебя, а мы думали, что уже никогда тебя не увидим, и решили было не возвращаться к Олегу!
Он обнял Игоря, и Игорь поцелуем ответил на его поцелуй.
III
Игорь весь так и сиял от радости при виде этого молодого человека.
— Как ты меня нашел, Мал? — спрашивал он.
— Все чащи лесные обшарили, везде были, — ты сгинул… Знали ведь мы, что не помиловал бы нас Олег, если бы мы к нему без тебя пришли… Так и решили в Киев глаз не показывать — подумали бы там, что все погибли мы, да вот забрели сюда, тут поселок есть, а там только и толку, что о каком-то важном госте; медведь, говорили, его поломал, да огневица затрясла, ну, мы и подумали, что это ты, кому же другому еще попасть сюда? Вот и явились…
