Александр Золототрубов - Зарево над Волгой
— Вас хорошо подлечили? — спросил он.
Высокий, стройный, как кипарис, Рокоссовский ответил молодцевато и даже с веселой улыбкой:
— Чувствую себя отлично, готов выполнить любое задание Ставки! — В его озорных глазах блеснули искорки, и Сталин поверил, что генерал совершенно здоров, и от этой мысли самому верховному стало легче…
Случилось так, что, когда Жуков и Рокоссовский на самолете Ли-2 совершили посадку неподалеку от Сталинграда, они сразу же отправились на ожидавших их машинах на наблюдательный пункт командующего Сталинградским фронтом, находившийся восточнее Ерзовки. Здесь шел напряженный бой. Войска левого крыла фронта вели наступление на немцев, которым удалось прорваться к Волге у северной окраины Сталинграда на участке Рынок — Акатовка.
— Давно тут начался бой? — спросил генерал армии Жуков у начальника штаба фронта.
— Уже третий день, — ответил тот и тяжело вздохнул. — На этом участке у немцев сражаются немалые силы 14-го танкового корпуса. Две их дивизии — 60-я и 3-я моторизованные — обращены фронтом на север, а 16-я танковая и 389-я стрелковая — на юг. Они обороняли пробитый ими коридор, который своей вершиной упирался в Волгу.
— И какова ширина этого коридора? — спросил генерал Рокоссовский.
— Чуть больше десяти километров, — пояснил начальник штаба. — Мы никак не можем выбить противника: сил у нас маловато.
Жуков прильнул глазами к стереотрубе. Вражеские позиции были отчетливо видны, они возвышались над местностью, а наши части находились на виду у немцев, которые не скупились на мины и снаряды, обстреливая наши боевые порядки. По всему фронту, насколько хватал глаз, снаряды и мины пахали землю. Противник хорошо пристрелялся из орудий, и едва появлялись наши танки, как немцы открывали огонь и машины сразу вспыхивали. А с воздуха наши позиции бомбили «юнкерсы».
— На стороне противника значительное превосходство в силах, — грустно произнес Жуков, понаблюдав картину боя. — Какие наши части участвуют в сражении? — спросил он генерала Гордова.
— Части 1-й гвардейской и 66-й армий. Им поставлена задача соединиться с 62-й армией генерала Чуйкова, но, видимо, у них ничего не получится, — ответил Гордов. — У меня очень мало танков, не говоря уже о самолетах. Немецкие «юнкерсы» как коршуны носятся над окопами, забрасывают их бомбами, а наших истребителей нет. Потому-то я и приказал войскам перейти к обороне. — Гордов взглянул на Жукова. — Поезжайте с Рокоссовским на мой КП, а я сейчас прибуду.
Пока они, приехав на командный пункт, выпили чаю, прибыл генерал Гордов. Он выглядел удрученным.
— Ну что, Василий Николаевич, не удалось отбросить противника? — осведомился Жуков, закуривая папиросу.
Он сидел за столом, перед ним лежала оперативная карта. Генерал Гордов устало промолвил:
— Не удалось… — На его посеревшем лице поблескивало пламя от горевшего светильника. По всему было видно, что он остро переживал неудачу. — Плохо у меня с артиллерией, Георгий Константинович, очень мало стволов, да и те мелковаты калибром. И чертовски не хватает боеприпасов.
Гордов еще не знал, зачем Жуков прибыл к нему на фронт с Рокоссовским, но догадывался, и, когда объяснил, почему наступление армии не имело успеха и войска перешли к обороне, Жуков сказал:
— Ставка назначила командующим войсками Сталинградского фронта генерала Рокоссовского, так что приказываю передать ему командование фронтом.
У генерала Гордова в голове забилась острая мысль. «Сняли меня», — только и подумал он, а вслух произнес:
— Я готов сдать…
Рокоссовский, однако, счел нужным заявить Жукову, что признает обеспокоенность генерала Гордова тем, что операция сорвалась, и согласен с теми причинами, которые назвал Василий Николаевич. Он попросил Жукова предоставить ему возможность самому командовать войсками в духе общей задачи, поставленной Ставкой, и с учетом сложившейся обстановки.
— Короче говоря, — прервал его Георгий Константинович, — хотите сказать, что мне здесь делать нечего? Хорошо, я сегодня же улетаю.
Естественно, Жуков в душе обиделся на Рокоссовского, который открыто и жестко встал на сторону Гордова, хотя не подал виду. Каждый генерал по-своему сражается с противником, у каждого свой стиль, свое видение ситуации на данный момент, и надо ли всех стричь под одну гребенку? Отнюдь нет.
«Что ж, поглядим, как у Кости пойдут дела на посту командующего, — подумал Жуков. — Но одно мне ясно: в беде его не оставлю».
На другой день рано утром Жуков улетел в Ставку. Генерал Рокоссовский проводил его к самолету.
— Ну, дружище, желаю тебе успехов на столь ответственном посту! — сказал Георгий Константинович. — Гляди, не подведи меня. Ведь это я предложил верховному твою кандидатуру. И Василевский меня поддержал.
— Спасибо, Георгий, я постараюсь, — горячо проговорил Рокоссовский. — А если вдруг не получится, сам подам в отставку…
На прощание они обнялись.
После завтрака генерал Рокоссовский вместе с начальником штаба Малининым поехал знакомиться с войсками. Наступило временное затишье, и он решил воспользоваться этим. Какие же силы входили в состав Донского фронта? 63-я армия генерала В. Кузнецова занимала участок по левому — северному — берегу Дона, она удерживала плацдарм в районе Верхнего Мамона на южном берегу; 21-я армия генерала А. Данилова заняла северный берег на рубеже протяжением до 150 километров с плацдармом на южном берегу в районе Еланской, Усть-Хоперской, Серафимовича; 4-я танковая генерала В. Крюченкина занимала участок на северном берегу и в междуречье Волга — Дон протяжением до 30 километров; 24-я армия, которой руководил генерал И. Галанин, держала оборону в междуречье на участке в 50 километров; 66-я армия генерала Р. Малиновского тоже оборонялась в междуречье, но длина рубежа была меньше 20 километров, армия упиралась своим левым флангом в Волгу. Рокоссовского огорчало то, что все соединения Донского фронта понесли в боях немалые потери и теперь были малочисленными. Но если у Рокоссовского фронт состоял из пяти армий, то в составе Сталинградского фронта (бывший Юго-Восточный), которым командовал генерал Еременко, находились четыре армии, тоже понесшие немалые потери в прошедших боях: 62-я армия. генерала В. Чуйкова, 64-я армия генерала М. Шумилова, 57-я армия генерала Ф. Толбухина и 57-я армия генерала Труфанова, оборонявшаяся на широком фронте к югу от озера Барманцак…
Но вернемся в Ставку, где Верховный главнокомандующий Сталин вместе со своим заместителем Жуковым и начальником Генштаба Василевским обговаривал во всех деталях план контрнаступательной операции. Из всех вопросов Жукова особенно беспокоил один: сумеет ли наша военная промышленность к ноябрю обеспечить операцию танками, самолетами, самоходными орудиями и другой боевой техникой?
— Этот вопрос для меня не праздный, товарищ Сталин. — Голос Жукова прозвучал напряженно. — Я волнуюсь, как бы нас не подвели.
Последние слова вызвали в душе верховного раздражение и едва скрытую досаду, но он не стал упрекать своего заместителя в чем-либо, а подчеркнул: нарком танковой промышленности Малышев и нарком авиационной промышленности Шахурин заверили его, что заявка Генштаба на танки и самолеты хотя и велика, но ее выполнят.
— А что вы скажете, товарищ Василевский? — Сталин посмотрел на начальника Генштаба в упор, и злая усмешка тронула его шершавые губы.
Василевский встал, но верховный жестом указал, чтобы он сел, потому как еще не решены все вопросы.
— В этой работе, — вновь заговорил Сталин, — нам надо хотя бы чуть-чуть опережать время. Во всяком случае, сделать все, чтобы по максимуму вооружить наши войска, восполнить потери, которые они понесли в боях. Так что вы скажете, товарищ Василевский? — повторил свой вопрос верховный.
— Конкретные цифры я смогу назвать вам, товарищ Сталин, через два-три дня, когда переговорю с моими помощниками, — ответил начальник Генштаба. — Сейчас могу лишь отметить, что материальное обеспечение предстоящей операции идет наравне с разработкой плана контрнаступления. В войска фронтов уже стали прибывать первые эшелоны с тяжелой боевой техникой. Это танки, особенно «тридцатьчетверки», самолеты, орудия, «катюши», правда, еще не так густо, но с каждым днем военные заводы увеличивают выпуск боевой техники. Не сочтите это за нескромность, но у меня все на строгом контроле. Даже находясь на фронте, я часто звоню по ВЧ на заводы и уточняю, как там идут дела. Кое-кого нам пришлось подстегнуть. Хорошо помогает нам в этом вопросе Вячеслав Михайлович Молотов. Как заместителю председателя ГКО я часто звоню ему, прошу помочь в решении той или иной проблемы, и он делает это успешно.
