История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием ч. 2 (СИ) - Чайка Дмитрий

И король потерял интерес к родне, продолжив пировать с герцогами Австразии, которые присягнули ему все, как один. Кроме Гунцо, который скрылся в лесах далеко на востоке.

***

Месяцем позже. Шалон-на-Соне. Бургундия.

- Смотри, Сигиберт, кто к нам приехал в гости! – Брунгильда презрительно смотрела на старшего внука, закованного в цепи.

Стражник умелым ударом поставил бывшего короля на колени, и теперь он сверлил родную бабушку ненавидящим взглядом. Тонзуру на макушке подновил королевский цирюльник, и она сверкала нежной кожей, покрытая кровоточащими порезами. Король отчаянно сопротивлялся стрижке.

Одиннадцатилетний правнук стоял рядом с Брунгильдой, и с любопытством рассматривал своего несчастливого дядюшку. Ведь он никогда не видел его. Мать Сигиберта была безвестной рабыней, как и мать стоявшего на коленях короля, и это роднило их. Тетка Теоделана, сидевшая по своей привычке с вышивкой, тоже бросала взгляды на брата, но ничего не говорила. Она была полностью предана бабуле и, возможно, именно поэтому, разменяв третий десяток, не была выдана замуж и ходила в девках. Старший брат всегда был ей чужим, она и видела-то его всего несколько раз в жизни. Он рос в Шампани, а она – в Меце и Отёне, а потому и особых чувств они друг к другу не испытывали.

- Что думаешь о нем? – спросила Брунгильда мальчика, так напоминавшего ей покойного мужа. – Только посмотри внимательно, не спеши.

- Он зол, - сказал Сигиберт. – И он не смирится с поражением.

- Верно, - одобрительно сказала Брунгильда.- Говори дальше!

- Он всегда будет нам врагом, бабушка, - решительно сказал Сигиберт.

- И снова я соглашусь с тобой, - поощрительно сказала королева. – А что это значит?

- Значит, он опасен и должен умереть, - решительно сказал мальчик, вспомнив все беседы, что вела с ним умудренная опытом бабуля.

- Слышали, что сказал король? – спросила Брунгильда у стражников, с трудом скрывая усмешку. – Он высказал свою волю. Исполняйте!

Упирающегося Теодеберта уволокли во двор, где лейд королевы ударом меча закончил его беспокойную жизнь. А любящая бабушка повернулась к своему правнуку и спокойно сказала:

- Никогда не щади своих врагов, Сигиберт. Если враг мертв, то ты можешь спать спокойно. Но если он жив, то ты всегда должен опасаться удара в спину. Зачем тебе это? Король хотел пощадить брата, сделав его священником. Но я люблю твоего отца и не позволю ему совершить такую ошибку. Пусть твой дядя умрет. Лучше мы с тобой закажем заупокойные службы, чтобы спасти его душу, чем будем гасить мятежи, истребляя тех, кто должен платить подати в казну.

- Я понял, бабушка, - сказал Сигиберт, который на лету схватывал нелегкую науку царствования. – Я не стану щадить своих врагов. Ты будешь гордиться мной!

1 Салосия – коммуна Сельц, на левом берегу Рейна.

2 Сентонж – область в Аквитании, севернее Бордо.

3 Тургау – кантон на севере Швейцарии

4 Римский Тольбиак – современный Цюльпих.

Глава 45

Год 6121 от Сотворения Мира (конец августа 613 от Р.Х.). Турне. Нейстрия.

Турне был древним римским фортом на крайнем севере Галлии, захваченным еще дедом Хлодвига, легендарным Меровеем, в честь которого и называли свой род длинноволосые короли. Он стал первым городом, который отвоевали франки, а потому тут не осталось ничего от старого римского наследия. Длинные дома с крышами, крытыми тесом и соломой, да лачуги бедноты, что лепились друг к другу, словно пчелиные соты. Город был деревянным, точно таким же, как селения фризов, саксов и данов, только намного больше. Тут не было терм и базилик, и даже местная церковь была построена из дерева, нещадно продуваясь всеми ветрами.

Одетый, как римлянин, доместик из Бургундии коротко поклонился королю Хлотарю. На нем было длинное цветное платье почти до пят и плащ-палудаментум, что как бы подчеркивало торжественность ситуации. Этот плащ был длиной до земли, и в обычной жизни знать предпочитала более короткий сагум. Он был куда удобней.

Хлотарь принял его по-простому, сидя на коновязи старого дворца своей матери. Король был зрелым мужчиной двадцати девяти лет, но казался существенно моложе из-за того, что прямо сейчас с азартным хрустом грыз спелое яблоко. Крепкие белоснежные зубы крошили тугую плоть дара местной земли, а доместик чувствовал себя униженным. Те вести, что он привез, были достойны куда большего, чем прием на дворе, где между кучек конских яблок бегали куры и свиньи. Доместик гадливо оглядывался, опасаясь испачкать нарядную одежду. Его опасения были не напрасны, и зацепить краем длинного плаща жидкую грязь он все-таки умудрился.

- Эй, Дагоберт! – крикнул король. – Посмотри, какой нарядный дяденька к нам приехал.

Пятилетний принц, единственный сын короля, побежал к отцу, бросив мучить поросенка, которого только что с упоением таскал за хвост. Наложниц у Хлотаря не было. Он был большой чудак, и безумно любил свою жену Бертетруду, а люди поговаривали, что и она любила его. Вот такое неслыханное дело творилось в этом глухом углу, где малолетний король выглядел хуже, чем сын зажиточного горожанина где-нибудь в Орлеане. Впрочем, длинные волосенки, разметавшиеся по плечам, настраивали на серьезный лад. Перед доместиком стоял юный король франков, на чумазой рожице которого было написано нескрываемое любопытство. Он еще не видел дяденьку, не носившего штанов, так как рос в окружении отцовских лейдов. А они как раз штаны носили. Тут, на берегу Шельды без штанов было бы весьма холодно зимой, и Дагоберт это понимал. Он рос очень умным мальчиком.

- Мой король шлет свой привет и наилучшие пожелания своему брату, - начал торжественную речь доместик. – Он посылал тебе весть, чтобы ты забрал свое имущество и людей из герцогства Дентелен, потому что считает эту землю принадлежащей ему по праву.

- А то что? – насмешливо спросил Хлотарь, бросая наземь огрызок яблока и вытирая рот рукавом. – Раз уж мой племянник решил нарушить свою клятву, то что будет дальше?

- В противном случае мой король наводнит твою землю своими воинами! – торжественно заявил доместик. – Он приведет сюда армии двух королевств.

- Смотри, Дагоберт, на этого дядю, - сказал Хлотарь. – Такой красивый, и такой смешной.

- Не понимаю, что смешного я сейчас сказал? – побагровел доместик. – Король с армией уже стоит в Орлеане. Вас всех ждет война.

- Да ни черта меня не ждет, - равнодушно махнул рукой Хлотарь. – Ты откуда ко мне приехал?

- Из Орлеана и приехал, - ответил растерянный придворный.

- И долго ты меня искал? – насмешливо спросил его король.

- Почти месяц, - смущенно ответил тот. – Я сначала в Руан поехал, но мне сказали, что вы здесь.

- Вот видишь, сынок, - показал король пальцем на доместика. – А красивый дядя ничего не знает.

- Чего я не знаю? – спросил чиновник, который почувствовал, как земля уходит из-под ног.

- Умер твой король, - сплюнул Хлотарь, - гонец ко мне из Орлеана прискакал, а за ним герцоги и графы. Договариваться хотят. А ты со мной договариваться хочешь?

- Что? – чиновник напоминал рыбу, выброшенную на берег. И он мужественно проблеял: - Но королева Брунгильда… Но юный король Сигиберт… И отчего умер мой король? Ведь ему двадцать пять лет всего!

- Рассказываю по-порядку, - терпеливо сказал Хлотарь. – Король твой помер две недели назад в Орлеане от кровавого поноса, который римляне дизентерией называют. А на юного короля Сигиберта и на совсем не юную королеву Брунгильду мне насрать. Присягу мне давать будешь? Нет? Ну, как хочешь! Мне дураки не требуются, даже такие нарядные. А отпустить тебя я не могу, ты же болтать станешь. – И он дал команду лейдам: - Зарубить его!

Король развернулся и пошел в покои, не обращая внимания на вопли бургундского чиновника. У него было много дел, он уже битый час договаривался с Пипином из Ландена, герцогами Арнульфом и Ромарихом, Варнахаром, назначенным недавно майордомом Бургундии, и Радоном, сыном камерария Австразии. Переговоры шли сложно, и знать продавливала свои условия, которые сильно ограничивали власть короля.