Владимир Андриенко - Принцесса Себекнофру
— Фараон идет на нас! Смотри! — отвечали воины. — И он идет впереди всех!
— Он не биться стрел, ибо сами боги за него!
— Он не фараон! Его не признали номархи и жрецы!
— И что с того? Его признали боги!
— Смотрите! К воротам идут жрецы Птаха! Смотрите!
Процессия жрецов Птаха во главе с Таросом. После прошедшей ночи он стал верховным жрецом Птаха и без воли фараона. Мало кто мог видеть, что полы белой жреческой одежды Тароса были забрызганы кровью. Он сам убил верховного жреца и тоже самое сделали с другими старыми жрецами молодые послушники храма, что стали теперь жрецами первого бога Мемфиса!
— Во имя великого бога Птаха! — провозгласил громогласным голосом Тарос. — Во имя великого отца и мужа собственной матери! Во имя того, кто не был создан но создал других! Остановитесь мужественные воины Египта!
Воины замолчали и смотрели на процессию жрецов.
— К воротам идет тот, кого Птах назвал фараоном Верхнего и Нижнего Египта! И Птах желает отворить ворота истинному фараону Эвиб-Ра! Смотрите! Ваш фараон! Избранник богов и сам бог идет к вам! Пусть отворят ворота города истинному владыке города и всего Египта фараону Эвиб-Ра! Да живет он вечно!
Один из офицеров полка принца прошипел:
— Предательство!
Но солдаты не послушали его. Они как завороженные смотрели на процессию жрецов.
— Предательство! — уже громче заголосил офицер. — Чего вы смотрите?! Убейте предателей! Выполняйте приказ наместника!
— Убить жреца? Он сошел с ума!
— Ты разве не слышал, что сказал жрец? Воля бога Птаха!
Тогда офицер схватил свой лук и вытащил стрелу. Он сам сделает то, что нужно! Жреца с громким голосом нужно быстро умертвить.
Но чей-то меч поразил офицера в спину. Ему не дали пустить стрелу. Воевать с фараоном Эвиб-Ра уже никто не хотел. Он стал хозяином Мемфиса!
Тени в лабиринте.
Жрец Анубиса прервал контакт и спросил принца:
— Ты взял город Мемфис в этой реальности, мой принц! Желаешь посмотреть, что было далее?
— Я смогу покорить и иные города? — спросил Эвиб-Ра.
— Сумеешь! И там, как и здесь прольется кровь. По твоему приказу твоего брата казнят и пятнадцать его советников и приближенных!
— Но он предатель! И предатель заслуживает смерти!
— Ты в этом крепко уверен, мой принц? Тогда посмотрим на муки и на смерть этих предателей! Посмотри как умрут твой брат Аменемхет, его слуга Урах и иные.
— Нет! — решительно возразил Эвиб-Ра. — На сей раз хватит смотреть на казни и пытки! Тем более что я уже видел смерть Ураха в реальности Маат.
— Но кровь и смерть неизбежная часть борьбы за власть! А тебе скоро предстоит сделать свой выбор. И выбрать реальность для Египта!
— Я больше не желаю смотреть в будущее, жрец! Хватит и тех знаний, что я получил!
— Тогда пробил час выбора! Мир Дуат ждет нас. И там твоя сестра Себекнофру!
Эпилог
Я то, что было,
То, что есть,
И то, что будет.
"Я слышал слово силы, которое осел говорил коту в доме Хапт-Ра"
Тени в лабиринте.
Они попали в помещение Птаха, статуя которого высилась в центре каменного покоя. Бог с фигурой человека и головой ибиса.
— Отсюда отправимся в мир Птаха!
— Что? — не понял жреца принц Египта. — А что это за мир?
— В город Мемфис времен правления великого фараона Хуфу!
— Хуфу? Но этот фараон правил очень давно.
— И что с того? Мир Дуат это река, мой принц. И в этом мире можно видеть и то, что было.
— Мы увидим то, что было больше тысячи лет назад?
— Но мы с тобой сейчас не люди в полном смысле этого слова. Мы с тобой тени, а для тени нет преград в реке Времени. Тень это воспоминание о былом. А былое это то, что реально. Ибо настоящее всего лишь краткий миг между прошлым и будущим, а грядущее неизвестно никому. Оно ведь еще не произошло. И кто может с точностью сказать, каким оно будет? И что же остается? Прошлое.
— И человек когда умирает становиться прошлым? Так?
— Да, мой принц.
— Но мы с тобой уже долго путешествуем по будущему. А ты говоришь, что есть только прошлое. Раньше ты говорил мне другое, жрец.
— Мы путешествуем по вариантам будущего. Это то, что может случиться, но не случилось. В прошлом же нет вариантов. Оно одно.
— Почему же разные жрецы по-разному описывают прошлое?
— От незнания того, что было на самом деле. Высшие и достигли своей власти благодаря тому, что смогли управлять прошлым и оттуда направлять будущее.
— Я пока так и не понял кто такие Высшие?
— Те, кто появился в Первое Время. Или время, наступившее сразу после очередной Смерти.
— Смерти чего?
— Смерти мира, который был до вашего.
— А разве миры умирают также как и люди, жрец?
— Конечно. В этом мире все переменчиво. Разница только в сроках. Человек умрет спустя 50–60 лет, а пирамиды исчезнут спустя 10 000 лет.
— И наш след в этом мире исчезнет? — с горечью спросил Эвиб-Ра.
— Да. В мире нет и не будет ничего постоянного во веки веков. Но на коротком отрезке тебе дали возможность выбора, мой принц. И это уже неплохо. Такое выпадает не каждому.
— Реальности Маат или реальность Исефет?
— Да. Тебе стоит выбрать себя или свою сестру!
Старый город — вот что увидел Эвиб-Ра, когда оказался на улицах Мемфиса. Город, который уже был много веков до фараона Хуфу.
— Жрец! Смотри, как осыпались стены крепости! Они в худшем положении чем при правлении моего отца!
— И что с того? Их долго не чинили. Вот и все.
— Но сколько же времени существует Мемфис?
— Гораздо дольше, чем ты можешь себе представить, мой принц. Но если тебе придется увидеть фараона Хуфу, то тебя ждет еще большее разочарование. Но наша цель совсем не дворец. Нам нужно отыскать твою сестру и сына архитектора. Они могут здесь затеряться. И тогда жди беды.
— Ты знаешь, где их искать?
— Знаю. Ибо мой человек здесь приютил и принцессу и Синуха.
— Погоди, жрец. Ты сказал мой человек? Что это значит? Ты здесь не в первый раз?
— Это слишком сложно объяснить, мой принц. Ты ведь мало понимаешь в том, что не касается жизни обычного человека. А сейчас задаешь вопросы, ответов на которые нет.
— Значит ты все-таки не обычный человек, жрец Анубиса?
— Я знающий человек. А знающие люди редки. Но сейчас не стоит это обсуждать, мой принц. Ты и я попали сюда потому что нам дано право посетить этот мир. А вот Синух и твоя сестра здесь благодаря яду Сехмет. И они уже видели Баби, злобного демона, стерегущего души.
— Он опасен?
— Еще бы! Встреча с Баби не сулит ничего хорошего. Он много опаснее чем его описывают в папирусах ваши жрецы. Но на жрецов не стоит обижаться, они ничего в этом не понимают.
— А ты знаешь этого Баби?
— Я нет. Личного знакомства между нами не было. Но память о нем заложена мне в голову.
— Кем?
— Не важно. Главное сейчас быстро найти твою сестру и Синуха.
Они пошли по узким извилистым улочкам квартала горшечников. Дома здесь были стандартные, с плетеными стенами, обмазанными глиной. Такие были и в Иттауи. Время мало изменило жизнь простых тружеников.
В этот час народу на улочке было не много. Мужчины работали в мастерских. Одни изготавливали глиняные дешевые горшки для простого люда. Иные работали с алебастром и порфиром. Эта продукция была изящной и дорогой. Её брали знатные люди, чиновники и жрецы.
Группы играющих детей, и жены гончаров, что обсуждали новости и делились сплетнями, они не обращали внимания ни на жреца, ни на принца, одетых бедно.
— За тысячу лет ничего не изменилось, — проговорил принц. — Те же домики с плоскими крышами.
— А ты чего хотел? Горшечники изготавливают горшки. И труд их тяжел и во дворцах они жить никогда не будут, мой принц. Кто желает стать баловнем судьбы, доложен стараться взлететь высоко. Из ремесленного квартала взлететь сложно.
— Я много раз наблюдал как они работают еще дома, жрец. Распилить блок порфира дело не простое. Когда-то из большой глыбы нужно было сделать два кувшина для моего отца. И целый отряд ремесленников трудился над этим заказом месяц.
— Египтяне искусный и умный народ.
Они прошли в переулок и свернули на улицу кирпичников. Там располагались мастерские по изготовлению кирпичей. Здесь вовсю кипела работа. Сотни людей месили глину. Другие формировали из неё кирпичи при помощи специальных деревянных форм.
