Виктория Балашова - Гибель Армады
Умирать никому не хотелось. Поэтому экипажам кораблей, которые шторм прибивал к берегу, в лучшем случае не позволяли высаживаться. В худшем — людей убивали, а с судов уносили все ценное. Шлюпки, посылаемые за помощью, отправляли прочь. Тех, кто добирался с кораблей до берега вплавь, сдавали англичанам, назначенным следить за порядком на бунтующем острове.
Эйлин жалела несчастных испанских мореплавателей. Ее дом стоял на утесе, нависавшим над бурлившим морем. В течение нескольких дней она видела, как корабли разбивались о скалы. Казалось даже, она слышит крики людей. Мурашки пробегали по коже от такого зрелища. Девушке хотелось помочь терпящим бедствие, но она не решалась. Что она может сделать, если куда более знатные и влиятельные люди не смели дать им приют.
Соседи рассказывали в замке, расположенном неподалеку, хозяин разместил целый экипаж потерпевшего крушение корабля. Он скрывал их у себя недолго: англичанам доложили о случившемся. Английские солдаты ворвались в замок и убили всех испанцев до одного без всякого суда.
На корабли отправлялись охотники за наживой. Смельчаки исследовали затонувшие суда, стараясь успеть забрать оттуда драгоценности до того, как это сделают англичане.
— Представляешь, говорят, кораблей у испанцев больше ста! — любившая посплетничать соседка делилась добытой на рынке информацией. — Они все разбиваются вдоль наших берегов! Уже штук шестьдесят разбилось! Тебе видно должно быть хорошо с утеса. Наш дом пониже стоит и подальше от моря. Ничего не разглядишь.
— Кого-нибудь спасают? — спросила Эйлин, заранее зная ответ.
— Куда там! — махнула рукой женщина. — Никому не нужны неприятности. Хотя в основном тела на берег море выбрасывает мертвые. А те, что живы! — она помотала головой. — Ты видела? Они в ужасном состоянии.
— Нет, я испанцев не видела, — призналась девушка, — вниз к берегу давно не спускалась.
— Их принять за нормальных людей трудно. Скорее они похожи на приведения, — начала описывать соседка, обрадовавшись благодарному слушателю, — тощие, бледные, в оборванной одежде, свисающей лохмотьями. Глаза горят безумным огнем. Все они больны. У многих цинга. А, знаешь, она ведь заразная! Зачем нам сдались эти больные испанцы? Чтобы заболеть из-за них или попасть в тюрьму?
Когда соседка ушла, Эйлин снова вышла посмотреть на море. Возле одной из скал торчал нос корабля. Большая его часть ушла под воду. Эйлин прошептала молитву за упокой души погибших матросов и поплотнее запахнула теплый платок из овечьей шерсти: дул сильный ветер.
— Будет опять штормить, — сказала она, — если кораблей в самом деле много, то этот несчастный — не последний разбившийся о наши скалы.
Девушка знала, что говорила. Она жила на утесе двадцать пять лет, и трагедии разворачивались на ее глазах по нескольку раз в год. Побережье возле Ирландии везде было опасным для кораблей, но бухта рядом с городком Лавафелт отличалась особенно коварными водами. Зайти в нее могли только опытные мореплаватели, знавшие Лавафелт, как свои пять пальцев. Чужаков бросало волнами на скалы. Выживали единицы. Конечно, если море успокаивалось и переставало сильно штормить, шансов пройти сложные участки становилось куда больше. Но штормило возле Лавафелта практически постоянно.
Вот и сейчас небо, только утром бывшее голубым и безоблачным, хмурилось. Ветер нагнал тучи, которые грозили разразиться дождем. Где-то вдали над морем уже сверкали молнии. Волны обрушивались на каменистый берег, переворачивая не только мелкую гальку, но и крупные камни.
Эйлин поспешила вернуться в теплый дом. Родители ее давно умерли. А жених два года назад ушел в море и не вернулся. Эйлин ждала его, но сердце подсказывало, он не возвратится. Она привыкла к одиночеству и тишине, которую нарушали лишь завывание ветра, шум волн, да уютное урчание кота, пристраивавшегося к Эйлин на колени.
— Бедные, бедные испанцы, — обратилась девушка к пушистому другу, — интересно, что за страна Испания? Название красивое, — она прикрыла глаза, попытавшись представить себе что-то отличное от Лавафелта. Эйлин нигде не бывала, кроме родного городка, поэтому в голове всплывали лишь картинки из тех немногих книг, что имелись в доме. Но Эйлин была уверена: так настойчиво загадочные испанцы могли идти только в райские кущи. В раю обычно росли деревья с большими зелеными листьями, цвели яркие цветы, а люди ходили в длинных, белых одеждах. Видимо, в Испании было тепло, очень зелено и в отличие от Ирландии безветренно…
Залив Блэксод«Сан-Хуан» исчез из виду.
— Скорее всего, обогнул остров. Поэтому мы его не видим, — высказал свое мнение капитан, — когда нам удастся сделать то же самое, мы должны снова заметить галеон.
— А какие у нас перспективы? — спросил дон Алонсо. — Пока нас уносит в сторону.
— Да, волны несут нас прочь от берега. Но, может, это и к лучшему. Если бы несло на берег, мы бы разбились о скалы. Главное, с курса мы не сбиваемся. У нас просто займет больше времени поворот на юг.
Антонио подумал о «Сан-Хуане». Его терзали мрачные предчувствия. Раз корабль так быстро пропал, не говорит ли это о том, что он разбился?
— Шторм очень сильный, — крикнул де Лейва, перекрывая грохот волн и завывание ветра, — не стоит ли нам где-нибудь бросить якорь и переждать непогоду? Слишком опасно продолжать двигаться вперед. Впереди ничего не видно, а слева виднеется залив, прикрываемый высоким берегом с двух сторон.
— Ирландцы? — спросил Антонио.
— Мы не будем причаливать к берегу. Встанем поодаль, только чтоб укрыться от ветра. Буря чуть утихнет, пойдем дальше.
Капитан задумался.
— Попробовать войти в залив можно, — наконец сказал он, — беспокоят меня лишь подводные скалы, которыми по слухам здесь испещрено все дно.
— Боюсь, другого выхода нет! Смотрите, что творится: у нас последний шанс войти в залив. Иначе, каракку отнесет в открытое море, севернее. И неизвестно, получится ли на нашем текущем судне в принципе вернуться на заданный курс.
Заливало «Санта-Марию» вовсю. Несмотря на голод, жажду и общую слабость, матросы бегали по кораблю, выполняя отрывистые приказы капитана. Он и сам видел, что оставаться посреди бушующего моря опасно. Огромную, тяжелую каракку крутило и вертело волной, словно она была перышком.
Как только ветер переменился, на корабле спустили паруса, и волны погнали его к берегу.
— Успеем войти в залив? — де Лейва с надеждой смотрел на приближающийся берег.
— Идем очень быстро, — посетовал капитан, — надеюсь, мы не напоремся на скалы. Увидеть их заранее практически невозможно. Если и заметим, то в последний момент, когда будет уже поздно.
Тем не менее моряки изо всех сил вглядывались в даль, пытаясь вовремя разглядеть опасность.
— Странно устроен человек, — пробормотал Антонио, — еле жив, а жить хочет. Силы физические из него вытекают, но дух не сдается и требует продолжения существования для тела.
Де Лейва бормотание друга расслышал, несмотря на оглушающий рев волн и раскаты грома:
— Грешно желать самому себе смерти. Поэтому так велел Господь человеку — борись до конца. Опустить руки всегда успеется. Смотри, мы преодолели половину пути домой. Или даже чуть больше половины. Остался самый сложный отрезок пути. Мы обязаны продержаться. Нет непреодолимых испытаний. Есть лишь испытания, которые человек не хочет преодолевать.
Будто небеса услышали слова дона и решили продолжить проверку на выносливость и жизнелюбие. Корабль дернуло, что есть мочи. Люди попадали на палубу, некоторые упали в воду. Судно накренилось, и те, кто лежал на палубе, с трудом могли удерживаться от падения в море.
— Мель! — закричал один из вглядывающихся в дно матросов.
И без его крика стало понятно, что случилось. Гонимая ветром и волной «Санта-Мария» вошла в залив и тут же со всего размаху напоролась на мель. Антонио барахтался в холодной воде, выискивая взглядом де Лейву. Но народу было в воде столько, что различить кого-то оказалось сложно. Вокруг раздавались крики захлебывающихся людей: не все находившиеся на кораблях умели плавать. Опытные моряки пытались тащить товарищей к берегу. Антонио вытягивал шею, отчаянно пытаясь разыскать дона Алонсо.
Корабль все сильнее кренился на бок. Нос почти совсем скрылся под водой. Те, кто еще оставался на судне, прыгали в воду. Антонио поплыл к берегу: от холода сводило ноги, из-за слабости кружилась голова, а перед глазами плыли разноцветные круги.
Упав на землю, Антонио постарался сесть и сфокусироваться на лицах вокруг.
— Слава Богу! — вскричал он, наконец-то увидев де Лейву. Тот тащил за собой дона Риккардо. — Зачем вы спасли этого негодяя? Самое ему место на дне.
— Я хочу все-таки довести его до Испании. Сведения, которыми он обладает, — бесценны, — отдышавшись, пояснил де Лейва. Он упал рядом с Антонио, — садитесь, дон Риккардо, — обратился он к де Вилару, — берегите силы.
