Владимир Малик - Князь Кий
— Не шевелись, а то обезглавлю!
Хорев вырос на Роси и плавал, как рыба. Он мигом подхватил девушку под руки, поднял ее голову над водой. Затем, сильно загребая, подплыл на мелководье и со своей тяжелой ношей вышел на берег.
— Живая? — бросился Боривой.
— Жива, — ответил Хорев. — Да если бы опоздали хоть на минуту, произошло бы непоправимое…
Боривой пнул Малка в бок ногой.
— Мерзавец, тебя стоит прикончить, как собаку! Как и тех двоих!
Малко взмолился:
— Я ни в чем не виноват! Не убивайте меня!
— Ты вместе с ними похитил мою сестру, вместе с ними упрятал на пасеку к старому бортнику, а потом догонял и едва не стал ее убийцей!
— Я подневольный человек… Это все Черный Вепрь… Не убивайте меня!..
— Оставь его, Боривой! — сказал Хорев. — Отбери оружие, лошадей и — отпусти!..
— Как? Отпустить такого негодяя? — воскликнул уличский княжич и яростно сверкнул глазами. — Да он же сразу наведет на наш след людей Черного Вепря!
— Не приведу! Клянусь Перуном, клянусь Световидом — не приведу! — снова взмолился Малко, вставая на колени. — Вы не знаете меня… Я тоже ненавижу Черного Вепря, как и вы! Я был верен ему до тех пор, пока он не отвернулся от наших воинов, которые гибли под копытами гуннских коней, пока не переметнулся на сторону Ернака… Я был верен ему, пока он не побил моего дедушку — бортника, пока не поиздевался над ним, как над псом!.. Поверьте мне!.. Хотите — пойду с вами…
Казалось, отрок не врал — говорил искренне. Боривой заколебался и вложил меч в ножны. А Хорев, пристально вглядываясь в широко раскрытые глаза Малка, сказал:
— Ну, что ж — поверим тебе, парень, на слово. Может, и правда ты честный человек… Иди на все четыре стороны. Но с нами тебе пока не по пути. Сначала докажи свою преданность полянскому племени — тогда примем тебя с удовольствием!
— А как я могу доказать? — Малко поднялся и встал перед Хоревом.
— Этого не знаю. Сам думай!
— Ладно, постараюсь… А за то, что подарили жизнь, спасибо. Никогда не забуду этой минуты! — и отрок проворно шмыгнул в прибрежные кусты.
Между тем Цветанка открыла глаза.
— Где я? Что со мной?
Узнав Боривоя и Хорева, испугалась.
— Ой, вы?
Боривой обнял сестру. На его глазах выступили слезы.
— Не пугайся, сестренька… Это действительно мы — Хорев и я.
— Как вы здесь оказались?
— Мы шли вслед за твоими врагами и спасли тебя…
— А Кий?…
— Кий все время был с нами… Но когда напали гунны, он оставил нас здесь, а сам помчался на Каменный остров, чтобы поднимать людей…
— С ним ничего плохого не случится?
Боривоя поразило, что сестра переживает за Кия и ни словом не упомянула родителей, о смерти которых и не догадывалась. И он сдержанно ответил:
— Ты же знаешь — если боги не захотят, то с его головы и волос не упадет…
О родителях он решил сказать ей позже. Цветанка уже совсем оправилась от страшного потрясения и поднялась на ноги. С ее кос и с одежды стекала вода.
— Что же теперь?
Ответил Хорев, тоже мокрый до нитки:
— Теперь мы отожмем одежду, заберем оружие — и в путь… Времени у нас мало, а идти далеко и неизвестно куда. Поэтому не будем мешкать…
* * *В верховьях Росавы лесов стало больше, но все же пространства для гуннской конницы осталось немало. И гунны не заставили себя ждать. Появились они в полдень, когда полянское войско, утомленное жарой и изнурительной дорогой, встало на отдых на берегу ручья.
Заметили их дозорные, что стерегли на холме. Примчались, испуганные.
— Князь, гунны!
Кий разжевал сухарь, размоченный в ручьевой воде, которая текла между осокой и водорослями. Он, как и все, ужасно устал и хотел хоть немного отдохнуть после тяжелого перехода. И, услышав такую новость, сразу вскочил.
— Где они?
— За три или четыре поприща… Идут по нашим следам.
— Много их?
— Наверное, вся орда… клубится в степи, словно рой!
Кий мигом подал знак тревоги.
— В путь, друзья! В путь! Наше спасение — лес! Успеем добраться до него — хорошо! Не успеем — беда будет!
Все уже успели оценить ум и опытность молодого князя и по битве на Широком Берегу, и по победе на лесной поляне, и по тому, как он умело отводил войско, путая следы и не спеша, чтобы позволить родам, перегруженным детьми, скотом и домашним скарбом, отступать впереди на лесные окраины полянской земли. Поэтому, хотя все чувствовали себя крайне уставшими, никто не возразил ни единым словом. Встали — и побежали.
Лес маячил вдали темно-синей полосой. До него было не меньше трех поприщ. Кий бежал и тревожно думал — что делать, если гунны догонят их в чистом поле? Вступать в бой? Но как? Построить войско рядами?… Это ничего не даст, ибо гунны одним ударом сокрушат ее, прорвут, растопчут лошадьми, порубят саблями!.. Встать в круг, чтобы гунны увязли своим клином в непробиваемой толще полян?… В этой мысли что-то есть… Действительно, никакой клин не способен расколоть войско, выстроенное таким образом. Он просто увязнет, забарахтается в гуще воинов, которые со всех сторон забрасывают нападающих стрелами и копьями. Начнется сеча. А в таком случае, как говорится, баба надвое гадала. Победит тот, чьих воинов будет больше, кто крепче будет стоять в бою, к кому милостивее будут боги… И все же лучше — достичь леса и укрыться в нем.
Как только поляне выскочили на холм, Кий приказал Щеку прокладывать войску прямую дорогу в лес и мчаться к нему со всех ног, а сам остановился — посмотрел назад.
Гунны уже увидели полян и бросились в погоню. Было видно, как вырываются вперед отдельные всадники, как резко заколыхались, запестрели на ветру белые и черные бунчуки на длинных шестах, как поднялась высоко вверх, заслонив солнце, рыжая пыль.
— Скорее! Скорее! — Кий подгонял тех, кто отставал. — Кто не успеет вовремя спрятаться в лесу, тот погибнет! Скорее!
Он бежал последний. Понимал — так надо. В бою — быть впереди, при отступлении — позади. А иначе — какой же ты воевода? Какой же ты князь?
Дальний лес, преграждающий поле сплошной зеленой стеной, быстро приближался. Не видно в нем ни лужаек, ни малейших пробелов, куда могли бы ворваться гунны.
На опушке стоял расколотый Перуном старый могучий дуб, и прямо на него неслось полянское войско.
А еще быстрее двигалась орда. Так, во всяком случае, казалось Кию. Каждый раз, как только он оглядывался, она будто увеличивалась, росла на глазах. И что самое удивительное — впереди мчались всадники в белых одеждах. Неужели Черный Вепрь со своей дружиной? Неужели Ернак нарочно выставил его вперед?
Шуршал под ногами примятый передними беглецами бурьян, тяжело дышали отставшие воины, преимущественно престарелые люди, которые не могли бежать так быстро, как отроки. Постукивали щиты и копья. С глубокого синего неба солнце посылало на привядшие травы, на сухую потрескавшуюся землю жаркие огненные лучи, безжалостно жарило потемневшие от пота спины людей.
Когда Щек с быстроногими отроками уже скрылся в лесу, а задним воинам оставалось до него почти полпоприща, Кий услышал глухой топот и оглянулся. Гунны были совсем близко. Они растянулись на большое расстояние. Но впереди, оторвавшись от остальных, несся Черный Вепрь с горсткой своих воинов. За плечами у него развевалось красное корзно, а в руке сверкал на солнце короткий полянский меч.
«Все-таки Черный Вепрь! Я не ошибся! — подумал Кий. — Мерзкий предатель! Готов вырубить вместе с гуннами половину своего племени, чтобы возобладать над второй половиной!»
Воины ускорили бег. Выбивались из последних сил, но никто не бросал ни тяжелых щитов, ни копий.
— Скорее, друзья! Скорее! — подгонял их Кий.
Он мог бы легко опередить отстающих и спастись. Но ему и в голову такое не пришло. Как бы он тогда смотрел в глаза родовичам? К тому же само собой возникло решение повернуться в благоприятный момент лицом к Черному Вепрю и вогнать ему копье в грудь. Копье — его любимое оружие! Им он владеет лучше, чем кто-либо из полян, — и горе тому, в кого попадет его острие!
Он еще раз оглянулся.
Черный Вепрь оторвался от своих воинов, которые мчались впереди орды, и, узнав Кия, закричал:
— А-а, это ты, Кий! Собака! Зачем натянул на себя красное корзно? Разве не знаешь, что у полян один князь — я! Хочешь, чтобы я содрал его с тебя вместе с кожей? Берегись! Я сейчас это сделаю!
Кий не отвечал. До спасительной опушки оставалось совсем недалеко.
Но сзади уже слышно натужное сопенье утомленного коня и свист воздуха, разрезаемого мечом. Черный Вепрь вот-вот догонит!
Кий крепче зажал в правой руке копье, готовясь швырнуть его в ненавистного врага.
Вдруг из чащи леса разом выступили лучники во главе со Щеком и над головами беглецов пустили рой стрел.
Стрелы не достигли цели, и ни одна не попала ни в Черного Вепря, ни в его воинов. Почти все они попадали в пространстве между Кием, который убегал, и Черным Вепрем, который пытался его догнать. И это спасло Кия. Черный Вепрь резко осадил коня и остановился.
