Евгений Рогачёв - За пеленой тысячелетий
Он в беспомощности оглянулся и увидел, что к нему уже мчится Кадуй. Вдвоём они начали организовывать оборону. Всё равно время было упущено, и Спаргапис проклинал себя за проявленную беспечность.
Да, скифы, увидев столы с едой и амфоры с вином – утратили осторожность. Забыв, что так же на пиру, опоённый вином, погиб скифский царь Мадий, со своими приближёнными. История ни чему не научила варваров. И в скором времени они будут жестоко наказаны за это.
Персы атаковали тремя колоннами. Впереди, скрытно, шли дозоры. Обнаружив скифские посты, они по-тихому вырезали их и двигались дальше. Это не составляло большого труда. Большинство степных воинов были пьяны и расплачивались за это кровью.
Для того чтобы быстрее достичь лагеря скифов, царь распорядился часть пеших воинов посадить на лошадей, за спинами всадников. Остальные, скорым шагом, шли за конницей. Две колонны стали заворачивать в стороны, обтекая скифов с флангов. Головная, прямо с марша, ударила в лоб скифов и завязалась сеча. Вторая за этот день. Но теперь боги отвернулись от скифов, и они гибли под персидскими мечами, а ненасытный бог Вархран продолжал собирать свою жатву.
Сам Кир скакал в окружении «бессмертных» в головной колонне. Его губы плотно сжаты, взгляд устремлён вперёд, в руке обнажённый меч. Телохранители окружили плотным кольцом своего повелителя, готовые в случае чего лечь под скифские мечи, во славу царя. Не было в тот момент силы, которая могла противостоять персидскому натиску. Простые воины знали, что до этого на этом поле погибли их товарищи, и ненависть переполняла их сердца. Они легко прорвали оборону, которую успели поставить варвары и начали направо и налево разить врагов.
Когда весть о нападение персов достигла ушей племён Камасария и Арготы, они только переглянулись. Оба, в этот момент, подумали об одном. Правы они были, что решили поддержать царя Кира, а не плелись в хвосте коня царицы Томирис. Вон как ловко он расставил ловушку. Племена стояли чуть в стороне и не принимали участия в общей битве. Они ждали сигнала. Наконец, три огненные стрелы, прочертили небо. Увидев их, вожди одновременно вздрогнули и, не мешкая, стали заворачивать коней. Они устремились в узкую горловину, где ещё не было персидских воинов. Надо торопиться. Ещё чуть-чуть и кольцо могло сомкнуться и тогда будет уже не выскочить. Опьянённые битвой персы не будут разбираться в сговоре они с их повелителем или нет.
Поэтому, нахлёстывая коней, они ринулись в проход. Когда через некоторое время прискакал взмыленный вестовой от Спаргаписа, он застал только следы от костровищ да конский помёт. Вот и всё, что оставили после себя мятежные племена.
Не все скифы оказались столь беспечны, что забыв об осторожности, бросились насыщать свои животы. Предусмотрительный Кадуй не допустил своих воинов к столам с вином. Чутьё не обмануло старого воина и спасло много жизней его сородичей. Тиграхауды и составили тот костяк, который ещё мог организованно сопротивляться персам, их безудержному натиску. Но это всё равно, что бросить песчинку в бушующее море. Персы налетели как вихрь и начали терзать, рвать на части остатки скифского войска. Как до этого они сами рвали персов. Теперь всё перевернулось.
Кадуй и сын царицы, оказались рядом и бились плечом к плечу, сдерживая персов. Шаг за шагом они пятились, отступая, стараясь сохранить боевой порядок. Кадуй, бешено вращал двумя мечами, нанося удары направо и налево.
-Строй! - орал он, перекрывая шум битвы. - Держать строй!
Кадуй понимал, что если персам удастся их расчленить, то всё. Тогда они задавят их своим числом. И воины стояли. Единственное их спасение в надвигающихся сумерках. Под покровом ночи можно попытаться уйти, просочиться сквозь персидские тысячи. Поэтому они держались, теряя воинов, но не теряя голову.
В кольчугу Кадуя ударила стрела. Добротные греческие кольца, из которых она была сделана, выдержали, но на теле растёкся большой синяк. От сильного удара Кадуй крякнул, покачнулся в седле, но удержался. Пропела ещё одна стрела и впилась в левое плечо. Меч выпал из ослабевших рук. Кадуй зарычал от боли и хотел вырвать стрелу, но краем глаза заметил скифа, готового проткнуть его копьём. Он упал на холку коня и, не глядя, ткнул мечом. Перс вскрикнул, взмахнул руками и завалился назад.
Военачальником тиграхаудов стало овладевать бешенство, и он стал напоминать взбесившегося вепря. Кадуй поднял голову к небу и зарычал, призывая богов в свидетели. Они как будто услышали его и с неба тотчас хлынули потоки воды. Забыв о боли, он сорвал с себя кольчугу, шлем, а затем и все доспехи, оставшись в одной набедренной повязке. Кинжалом он нарисовал у себя на груди священные знаки своего рода. Персы со страхом смотрели на него и даже на миг опустили мечи. Проделав всё это, он отбросил в сторону щит и с мечом в одной руке, а с кинжалом в другой - ринулся на врагов, увлекая за собой оставшихся в живых воинов.
Персы попятились от рассвирепевшего предводителя саков-тиграхаудов. За ним, прорываясь, шли его воины. С каждым мгновением их становилось всё меньше, но они всё равно лезли вперёд, в надежде вырваться из кольца. И это им почти удалось. Персы не могли устоять и в страхе разбегались в стороны. Но тут копье, пущенное умелой рукой, ударило в грудь Кадуя. Краем глаза он заметил перса, который швырнул его и чуть развернул тело. Но всё равно на боку остался кровавый след. Кадуй упал на гриву своего коня, и это спасло его от следующего копья, которое просвистело над головой.
Наконец кольцо окружения скифы прорвали и кони, почувствовав свободу, рванули в открытую степь, унося израненных седоков. Воины поддерживали бездыханное тело своего военачальника и так скакали, окружив его плотным кольцом. Персы, было, погнались следом, но вскоре прекратили погоню, опасаясь попасть в засаду.
Из двадцати тысяч тиграхаудов, которых Кадуй привёл под знамя Томирис, смогло вырваться только пять тысяч. Это были чёрные дни для всего царства саков-тиграхаудов. Никогда прежде они не несли столь огромных потерь.
Персам удалось окружить, а затем и расчленить войско скифов и вклиниться между двумя частями. В проход устремились колесницы, наматывая на серпы людей и оставляя после себя кровавые ряды. Следом шли пешие воины, довершая разгром. Сопротивление кочевников вскоре было сломлено и началось избиение разрозненных воинов. Из железного кольца организованно удалось вырваться только остаткам саков-тиграхаудов.
Сын царицы был оттиснут в сторону от Кадуя, и вскоре потерял его из виду. Он только слышал голос военачальника тиграхаудов, но затем и он потонул в шуме битвы. Телохранители царя, и все кто успел сплотиться вокруг Спаргаписа, были зажаты между столов, где они ещё недавно насыщались, не подозревая, что это ловушка, расставленная персами. Разлитое вино, смешавшись с кровью, пропитало землю. И воины, оскальзываясь на сырой земле, продолжали сражение. Их становилось с каждым мгновением всё меньше, и они гибли, стараясь защитить царя.
Скилур тоже оказался среди тех, кто ещё стоял на ногах и прикрывал спину Спаргапису. В живых остались только десятка полтора скифов. Но и они один за одним падали. Наконец их осталось только двое. Сын царицы и царский вестовой. Персы схлынули, готовя новый, последний натиск. Спаргапис повернулся вполоборота к Скилуру.
-Тебя как звать, воин?
Скилур ответил и закашлялся от боли. Копьё всё-таки оцарапало бок и каждое движение давалось с трудом. Он загнал боль в глубину своего сознания и сказал царю:
-Камасарий и Аргота оказались предателями. Они увели свои племена в степь. Я случайно подслушал их разговор, но вовремя сообщить не сумел... Прости... Они что-то замышляют против царицы.
-Собаки... Я догадывался об этом. Жаль, матери сообщить не удастся, - Спаргапис замолчал.
Он выглядел не лучше Скилура. Не было, наверное, на его теле такого места, которое не стонало бы от боли и от усталости. Но он стоял и сжимал в руке меч, моля богов об одном. Чтобы смерть наступила по возможности быстро. Он взглянул на небо. Дождь прекратился, тучи разошлись, и показался край солнечного диска. Как будто оно хотело в последний раз посмотреть на то, как гибнут представители свободного народа. Спаргапис понял этот знак по-своему. Что может быть лучше, чем умереть на виду богов, с мечом в руках?
-Ты готов, воин?
-Да, мой царь, - хрипло ответил Скилур, вытер кровь на лбу и крепче сжал акинак.
Спаргапис поднял к небу обе руки и прокричал древний клич скифов:
-Хуррра-а !!!
Они со Скилуром ринулись вниз и врубились в гущу персидских воинов. Скилур успел нанести только два удара, как получил удар копьём и погрузился во мрак. Спаргапис ещё долго бился. До тех пор, пока его руки не опустились от усталости. Тогда вокруг его тела опутался один волосяной аркан, затем другой и Спаргаписа повалили на землю. Он хотел вырваться, но сил уже не осталось, и сын царицы потерял сознание.
