Искры на воде (сборник) - Архипов Вячеслав
Шалгу долго сидел у костра. Разные мысли роились в голове, словно осы возле осиного шара. Все уже улеглись в большом шалаше, сделанном из больших веток, накрытом кусками бересты и свежим лапником. Нюнням тоже сидел поодаль и курил свою трубку — он не мог оставить отца одного. Нюнням заметил, что Шалгу всё чаще стал задумчиво сидеть в одиночестве. Что-то мучило старика в последнее время. А спросить было непозволительно для сына, молод ещё.
Только дождь, налетевший с первыми порывами ветра, заставил Шалгу пойти в шалаш. Гроза началась не сразу. Ближе к ночи загрохотало и засверкало. В отблесках молний косые потоки воды просто лились с неба. Сильно сердился Есь, много шума сделал. Ближе к утру всё стихло, и только ровный и уже тихий шёпот дождя шелестел в листьях, нагоняя сон.
Утром третьего дня продолжили путь. Останавливались, отдыхали день-два и снова двигались вверх. Только через десяток дней показались чумы родного стойбища. Собаки встретили их дружным лаем, а потом с виноватым поскуливанием провожали до самого стойбища. Прибежали ребятишки. Стайкой птичек они порхали с места на место, громко гомонили. Помощи от них немного, только шум. Вышли встречать те, кто оставался в стойбище: женщины, подростки да старики немощные. У мужчин много дел и вдали от женских юбок. Кто ремонтировал котцы (ловушки для рыбы), кто готовился к охотничьему сезону и собирал снаряжение. Подростки рыбачили, охотились на птицу, набирающую силу. Женщины занимались домашними делами: шили одежду, выделывали рыбьи шкуры, смотрели за детьми, готовили еду. Скоро начнётся котцевый сезон. Нужно будет наловить, навялить и насушить много рыбы, перетереть сушёную рыбу на муку (порсу), натопить рыбьего жира — первейшее лекарство зимой, а она длинная. Ещё заготовить луковиц сараны, листьев брусники, шиповника да разных трав. Все эти припасы хранятся в мешочках из кожи рыб, мягких и непромокаемых, и в берестяных коробах, чуманах и туесках, которые тоже делают женщины.
К вечеру в стойбище пришли все. Собрались возле костра, приготовились слушать, хорошо ли удался торг. Когда Чалык стал вытаскивать товары и раздавать подарки, люди заулыбались, довольные хорошей торговлей. Хорошо, что есть много хлеба, табака, чая. Нескучно будет слушать разные истории в сезон холодов. С кружкой чая да с трубкой хорошего табака всегда легче пережидать суровые времена. Женщины разглядывали разные цветные материи, как белки цокали языками в знак одобрения. Будут у них новые красивые наряды. Иголки, нитки, разноцветные бусы, другие украшения вскоре разошлись по рукам, обретая своих хозяев. Новые медные котлы да чайники стояли рядком. В каждом чуме будет своя посуда. Привезли войлока, который нужен был для утепления чума, а ещё из него шили зимнюю обувь; сукно для одежды тоже понравилось. Всё было нужным и ко времени. Нескоро угомонилось стойбище, обсуждая приятные события. Нечасто радовались люди в этой тяжёлой жизни, нечасто бывали праздники в стойбище.
Утром следующего дня всё было как обычно. Мужчины и женщины занимались своими делами. Женщины заготавливали ягоду, разные корешки, которые пригодятся потом, когда вьюга будет выть за пологом чума. Мужчины готовились к охотничьему сезону. Скоро созреет орех, потом заготовка рыбы. На каждый день свои заботы.
Шалгу некоторое время сидел у костра, курил, потом поднялся и позвал сына.
— Нюнням, собирайся, пойдём. — Старик зашёл в чум, взял свою котомку, накинул на плечи и направился в лес. Младший сын, не спрашивая ни о чём, взял лук, стрелы, свой мешок и пошёл следом. Чур последовал за хозяином. Сначала он плёлся позади, но потом, словно стряхнув с себя лень, обогнал отца с сыном и исчез в лесу. Охотники уже шли половину дня. Отец впереди, по одному ему ведомой тропе, сын позади на небольшом расстоянии, чтобы не мешать старику и не раздражать его. Шалгу неожиданно остановился, посмотрел по сторонам, присел на валежину.
— Ночевать будем здесь, — сказал старик. Нюнням стал готовить шалаш. Через некоторое время всё было готово. Стоял балаган, крытый лапником, горел костёр. Нюнням с котелком пошёл в распадок, чтобы набрать воды. Когда вернулся, то увидел, что старик так и сидит на прежнем месте, раздумывая о чём-то своём. В котелке заваривался чай из кореньев, листьев и ягод. Нюнням вытащил несколько сушеных рыбин и лепёшки. После обеда юноша собрался поохотиться возле стоянки, порадовать старика свежим мясом, но Шалгу неожиданно сказал:
— Не ходи. Сегодня не надо. Все дела утром, а пока отдыхай.
Сын улёгся на приготовленный лапник и стал смотреть на огонь,
Чур рядом свернулся калачиком и спрятал нос от мошкары, которая подлетала и к костру. Нюнням впервые был здесь. Догадывался, куда они пришли. Священные места — мольбища находились далеко от стойбища, чтобы лишний раз без дела не беспокоить духов. Только перед сезоном охоты приходили сюда охотники и просили у духов хорошей добычи и удачи. Ещё не время для охоты, но сейчас нужно было все здесь привести в порядок, очистить мольбище от травы и веток. На мольбищах было множество разных фигур духов, которые вырубались из частей дерева в виде человеческой фигуры. Это были грубо высеченные части головы и лица. Иногда бревно высотой в два-три человеческих роста имело на конце человеческую голову, вырубленную топором. Таких фигур на родовом мольбище могло быть несколько десятков. Чем больше, тем лучше. Каждую весну и осень их добавляли, делали и высокие, и маленькие. Аккуратно прислоняли их к специальным опорам.
Нюнням знал, что ему предстоит вырубить несколько фигур духов, которые будут помогать ему на охоте, на рыбной ловле, во всех его последующих делах. Они принесут ему удачу, хорошую добычу. Ещё Нюнням надеялся, что духи помогут Шалгу найти хорошую жену для него. Юноша знал, какую он будет делать самую главную фигуру, как он не только пальмой, но потом и ножом станет придавать красоту своим духам, и они отплатят ему добром. Размечтавшись, он и не заметил, как сон сморил его.
Утром Нюнням свалил сосёнку и стал разрубать её на части. Получилось три хороших заготовки для божков. Юношу никто не учил делать фигуры, но словно какая-то непонятная сила водила его рукой. Лезвие аккуратно выбирало лишнее дерево, оставляя только необходимое. Сколько прошло времени, Нюнням не помнил, но когда все три фигуры были готовы, солнце уже покатилось к макушкам сосен. Шалгу сидел у костра и курил свою старую, как и он сам, трубку. На костре в котле варился глухарь. Пока сын, словно заколдованный, делал своё дело, Шалгу походил вокруг и подстрелил птицу. Глухарь бродил вдоль ручья, выискивая камушки, и не услышал, как старик подошёл на полёт стрелы. Шалгу не потерял охотничьих навыков, хватало ещё силы в руках. Пронзённую птицу старик принёс к костру, снял мешком шкуру вместе с перьями и отдал собаке. Все потроха, сердце, печень и желудок, самое вкусное, старик отнёс своим божкам, тем, которых делал сам, которые всю жизнь помогали ему. Шалгу нравилось, что его младший сын так старательно делает своих божков. Значит, есть в нём какая-то сила, которую приметили «хозяева леса, реки, животных и птиц». Значит, будет у него удача. Хорошим охотником станет Нюнням. Дух всех животных Койгусь будет помогать ему. В этом году Шалгу пойдёт на охоту вместе с младшим сыном. Пока нет у него жены, некому помочь ему. Но через год найдёт Шалгу жену сыну, будет сын охотиться своим чумом, будет и отцу место в чуме сына, будет старик зимой греться у чувала и слушать рассказы охотников, а летом, как старый кобель, сидеть и греться на солнышке да, пока слушаются руки, мастерить луки и ловушки.
Утром отправились в обратный путь. Немного не доходя до стойбища, Шалгу свернул на закат солнца и пошёл по гребню скалы. Когда стемнело, Шалгу остановился, осмотрелся. Нашёл старый шалаш и стал поправлять его.
—
Я делал его давно, но он ещё целый. Здесь у нас с тобой есть одно дело. Завтра закончим и пойдём в стойбище.
Старик улёгся в шалаше — устал. Нюнням сварил только чай, есть не хотелось.
