Бенджамин Дизраэли - Алрой
«Только тебе, мой господин. Они способны на преступления страшнее, если есть такие.»
«Рассказ твой испепелил мне душу и убил надежду. И все же благодарю. Любя, ответной ненависти не дивись, ибо зло в большинстве сердец. Я понял цену жизни, людей и слов. Что хуже, чем знать подобное? Не знать!»
«Вот, я все сказал. Сейчас прошу, вынь из груди стрелу и положи конец страданьям. Я спас тебя, спаси меня.»
«Верный друг, невыразимо мучителен мой долг.»
«Хочу умереть, зная, что это сделал мой халиф.»
«Конец!»
«Бог, храни Алроя!»
10.8
Потрясенный рассказом офицера, Алрой погрузился в тяжкие раздумья. Но тут раздался звук фанфар, в шатер вошел евнух и сообщил о прибытии Ширин. Принцесса покинула кров паланкина и впорхнула под кров шатра. Алрой еле успел сорвать с себя плащ и укрыть окровавленное тело мертвого героя.
«О, мой любимый!» — воскликнула принцесса, — «Я все знаю, я хочу взглянуть на твоего спасителя, я не боюсь крови, я жена солдата!»
«Это было ужасно!»
«Отчего ты так бледен? Не целуешь меня! Исполнил печальный долг и удручен. Один расстался с жизнью. Завтрашний бой унесет тысячи жизней. Пусть земные печали не посягают на небесную нашу любовь! Ты не рад мне? Где улыбка твоя? Не уступлю моего Алроя владыке царства скорби. Скорее поцелуй меня!»
Она бросилась ему на шею. На пылкое объятие Алрой ответил едва. Усадил принцессу на диван. Хлопнул в ладоши и приказал двум вошедшим солдатам вынести тело убитого.
«Теперь шатер более подходит для женского присутствия. Отдохни. Я скоро вернусь.» — сказал халиф и вышел.
Любовь занимает сил у веры. Алрой в смятении. В его глазах застыл ее молящий, любящий и полный муки взгляд, и красота, и грация, и нежность. Ужель до конца написана история восторженной любви? Разве не для Ширин трудился славный меч Алроя? Победа превратится в тень победы, коль не увидит он принцессы ликованья. Страсть одолела разум. Сердце отторгло горечь страшного открытия. Алрой вернулся в шатер, лицо сияет любовью. Принцесса рыдает. Волны сострадания и раскаяния затопили душу. Он обнял юную супругу, стал горячо целовать, перемежая поцелуи с клятвами любви.
10.9
Полночь. Алрой и Ширин, обнявшись, сидят на диване в шатре. Ее голова покоится на его плече. Она спит. Алрой встревожен промедлением Шериры. Он бодрствует. Вдруг он услышал голос. Оглянулся по сторонам. Призрак Джабастера показался в ярде от него. Алрой перестал дышать, его прошиб холодный пот. Он осторожно высвободился из объятий Ширин, встал.
«Алрой, Алрой, Алрой!»
«Я здесь.»
«Завтра Израиль будет отомщен!»
«Кто это?» — спросила принцесса, пробудившись.
Ужаснувшись при мысли, что принцесса вновь увидит ненавистный лик, Алрой повернулся, закрыл ей глаза лодонью. Видение исчезло.
«Что случилось, милый?»
«Все хорошо, любимая! Один из моих людей забыл, что ты со мной, и вошел в шатер в неподобающем обличье. Я удалил его. Я должен идти. Последний поцелуй! Прощаюсь, но ненадолго.»
10.10
«Дух изрек: „Завтра Израиль будет отомщен.“ Чем и кем? Хорезмцев кровью, что мы прольем? Вопрошая — сомневаюсь. Я изменился. Маловерие, новая черта, меня не ужасает. Это худо. Неужто стал безучастен к деяниям судьбы, к судьбе деяний? Равнодушие погубит мир. Я влеком течением. Не выбираю курс и не держу в руках штурвала. Пусть так. Вернусь к насущному. Где командир охраны?»
«Вот я. Беноми. К твоим услугам, господин.»
«Пригласи наместника. Кто это там?»
«Гонец от Шериры. Сообщил, что тот миновал горы и с рассветом прибудет.»
«Хорошие новости. Поторопись, скажи Авнеру, чтоб ждал меня на этом месте. Я отлучусь, наведаюсь в лагерь к бойцам. Боевые друзья! Вы здесь, чтоб с Алроем одолеть врага. Ручаюсь, многим из вас не внове побеждать на равнине Неговенда. Добрую эту землю мы удобрим вражьими костями!»
«Бог, храни Алроя! Наши жизни принадлежат тебе, халиф!»
«Мой юный предводитель, мой мальчик», — воскликнул немолодой солдат, — «я знаю тебя с младых ногтей, и этим извини мою вольность.»
«Бывалый, закаленный воин, приветствую твою свободу. Будь добр, продолжай!»
«Я всем твержу, что завтра ты и только ты поведешь нас в бой, но есть такие, которые не верят.»
«Они убедятся в этом сами.»
«Однако, мой мальчик, что скажет принцесса?»
«Она истая солдатская жена. Живет в лагере.»
«Лихо! Вот, братишки, я говорил вам, а вы смеялись! Я знал халифа, моего мальчика, младенцем в колыбели. Я жил вблизи ворот Хамадана, я сын старого Моисея.»
«Жму твою руку, сосед и верный страж! А что у вас в котле, друзья? О, замечательно! Своего повара отправлю к вам на выучку — пусть варит мне такой же плов!»
Солдаты окружили своего командующего. Обожание в глазах бойцов. Один угощает халифа свежим ароматным кофе, другой вступает в разговор, третий благословляет на победу. Всякий, как умеет, выражает любовь и обещает верность. Умиления достойная картина, но тревожит самоотречение приверженцев.
«Нас завтра ждет победа!»
«Не диво, ведь мы с тобой, Алрой!»
«Пусть каждый на своем посту себя покажет с лучшей стороны. Достойный воевода без стоящих бойцов не много стоит.»
«Нельзя не согласиться. А что, Альп Арслан силен?»
«Без преувеличения скажу, что он доставит нам хлопот побольше, чем все наши прошлые противники, взятые вместе.»
«Мы с тобой, Алрой! Бог, храни нам Алроя!»
Появился Беноми и сообщил, что наместник ожидает халифа.
«Я должен идти, друзья», — сказал Алрой, — «поужинаем вместе после победы!»
«Храни тебя Бог, Алрой, а мы уж одолеем твоих врагов!»
«Доброй ночи, храбрые бойцы. Рассвет сведет нас вместе на ратный труд. Горячий денек впереди.»
«Мы готовы, мы с тобой! Бог, храни Алроя!»
«Я вижу, в бой солдаты рвутся, да рвение не то, что прежде. Командиру верны, но не верой сердца, а в трофеи верой. Славные наемники, не более. О, где Иудеи молодые львы? Обнажив мечи, они псалмами воодушевлялись. Накануне битвы лагерь походил на синагогу под небесной крышей. Священники, алтари, жертвоприношения, кадильницы. Речи пророков гремят, и немы шеренги, и огонь в глазах. Клянутся отвоевать Канаан завещанный. Времена иные, и я иной.»
«Я слышал, Шерира близко?» — спросил Авнер.
«Это так. Скорей бы рассвет, и в бой!»
«Враг приближается. Мои разведчики едва увернулись от его передовых отрядов. Собравшись на равнине, войска Арслана выстроятся в боевой порядок.»
«Не успеют выстроиться. Атакуя, захватим их врасплох. Каков Шерира! Как хорошо он выбрал время, как удачно!»
«И я так думаю.»
«Бойцы настроены решительно. Направишь кавалерию в атаку, покуда враг еще не в боевом порядке. Я иду справа, слева — Азриэль. Дела империи, дела семейные. Здорова ли Мирьям?»
«Все благополучно. Она любит тебя и молится за тебя. Что принцесса?»
«Со мной. Весела, полна уверенности и надежд.»
«Не в тягость ей суровый наш уклад?»
«Она солдатская жена. Она любит тебя, Авнер.»
«Мой меч защитит трон ее детей.»
«Пора. Направлю курьера поторопить Шериру. Гвардию держи в резерве. Отдавай распоряжения. Будет бой!»
«Прощай, халиф. Враги твои станут рабами твоими. Пора.»
10.11
С первыми лучами солнца кавалерия иудеев ринулась в атаку и изрядно потрепала не успевшие сорганизоваться силы Альпа Арслана. Тот отступил и поспешил выстроить войска. К Авнеру присоединились Алрой и Азриэль. Свершилось неизбежное: генеральное сражение началось. Обеим сторонам не занимать ни храбрости, ни выучки, ни упорства. Превосходящее число сабель хорезмцев уравновесило исступленный энтузиазм иудеев. Геройство Алроя затмило былые его подвиги. Двенадцать раз он возглавлял атаку Стражей короны. Чуть было не прорвался к шатру самого Арслана.
Страстно желал Алрой вступить в единоборство с царем Хорезма, но судьба развела двух монархов, и не скрестила их мечи. Алрой ввел в бой гвардию, томившуюся в резерве, но было ясно, что не выиграть сражения без Шериры, а тот все мешкал. Арслана не страшили потери. Он освежал ряды, держал оборону, радовался непрестанным атакам противника, изматывал его.
Волны сражения то вздымались, то замирали. Алрой ждал подмоги с минуты на минуту, и, наконец-то, явилось чаемое. Вдали показались знамена, и вот уж фигуры всадников различимы. Сердце халифа возликовало. Наконец-то! Это — победа! Он мчится к бойцам со счастливой вестью. Стремителен восторга порыв. Мигом облетела быстрокрылая радось войско иудеев от края его и до края. Вновь вскипела кровь утомленных бойцов. «Почет тебе, бесподобный Шерира! Как славно ты выбрал время! Вместе ударим, вместе преследовать станем бегущего Арслана!» — то ли думал, то ли кричал Алрой.
