Неля Гульчук - Загадка Александра Македонского
– Я угощу тебя персидскими яблоками. Они очень вкусные.
Когда они удобно расположились вокруг стола на ложах, Таида увидела ярко желтые плоды, которые заставили ее снова вспомнить Иолу.
– Это же персики! – воскликнула она.
– Ты уже ела их?
– Меня впервые угостила ими Иола. Она очень любит персики. Однажды Неарх, когда мы еще учились в школе гетер, прислал ей целую корзину персиков. Иола и познакомилась с Неархом благодаря этим замечательным фруктам. Где-то сейчас Иола? – с грустью проговорила Таида. – Я давно не получала от нее вестей.
– Значит, скоро получишь. А, кстати, я получил весьма занятное послание от Апеллеса. Закончив портрет Александра, он умчался вслед за ним, видел последнее сражение и решил создать большую фреску «Битва при Иссе». На ней будет изображена встреча на поле боя Александра и Дария. Апеллес хочет изобразить смертельный страх на лице персидского царя и беспомощное движение его руки, протянутой в сторону смертельно раненного командира его телохранителей. Взгляд же Александра, как он сообщает мне, должен быть полон царского достоинства и ненависти к врагам Эллады.
– А что еще пишет Апеллес? – поинтересовалась Таида.
– Он описывает встречу Александра с матерью и супругой царя царей.
– Расскажи, расскажи, – с нетерпением попросила Таида.
– Александр вошел в шатер обеих цариц вместе с Гефестионом.
– А как зовут цариц, он написал?
– Мать зовут Сизигамбис, а жену – Статира. Апеллес пишет, что Статира очень хороша собой.
Лицо Таиды внезапно стало грустным.
– Не волнуйся, – успокоил Таиду Лисипп, – красивее тебя нет ни одной женщины на этом свете.
Таида с благодарностью одарила скульптора лучезарной улыбкой.
– Рассказывай дальше.
– Так вот мать Дария приняла за царя красавца Гефестиона. И приветствовала его по персидскому обычаю, с плачем упав на землю.
Презрительно усмехнувшись, Таида заметила:
– Варварский обычай! Неужели даже цари следуют ему?
– Как видишь! Слушай дальше. Гефестион отступил назад и жестом дал понять, что царь – Александр. Сизигамбис и Статира страшно перепугались. Тогда Александр с улыбкой сказал: «Ты не ошиблась, он тоже Александр».
– Царь так предан Гефестиону?
– Да, – ответил Лисипп, – Гефестион для Александра больше чем друг и ближе всех на свете.
– А что было потом?
– Потом Александр сообщил царицам, что Дарий жив, что он не считает их пленницами и будет с должным почтением относиться к их высокому положению, ибо не ведет войну с женщинами. Увидев шестилетнего сына Дария, царь взял его на руки и крепко расцеловал.
– Поступок, достойный великого царя, – с гордостью за Александра произнесла Таида. Глаза ее заблестели. – Победа при Иссе принесет истинную славу македонцам, так как в ней повержено много врагов Эллады. – Внезапно повеселев, Таида предложила: – Лисипп, а почему бы нам не отметить победу при Иссе поездкой в Галикарнас?
– Прекрасная идея. Я сам не видел Мавсолея царя Мавсола. Говорят, это одно из чудес света.
Повозка, запряженная четверкой лошадей, стремительно катилась по дороге. За интересной беседой время летело незаметно. Лисипп рассказывал Таиде о карийской царице Аде, которая усыновила Александра, а он, будучи ее сыном, вернул ей Галикарнас и царский трон, который был отнят у законной царицы ее младшим братом.
– Разве у него нет своей матери? – удивилась Таида. – Олимпиада еще жива и очень любит Александра.
– Будучи сыном царицы Ады, он получает законные права на Карийское царство и ему не придется воевать с карийцами.
Таида пришла в восторг.
– Царь Александр молод и хитроумен. Но так он может оказаться заложником в материнском гареме.
Лисипп рассмеялся:
– В этом нет ничего плохого. Царица Ада баловала Александра самыми изысканными яствами. После одного из пиршеств она предложила ему своего повара, чтобы он готовил Александру блюда, достойные царя.
– И Александр согласился с ее предложением?
– Конечно, нет! Он ответил ей, что воздержанность в пище – самый лучший повар.
– Лисипп, Галикарнас ведь тоже эллинский город, захваченный персами?
– Да, и, кстати, это родина отца истории Геродота, который очень интересно описал, как галикарнасская царица Артемисия воевала на стороне Ксеркса против греков. К счастью, это редкий случай. Карийцы ненавидят персов.
Вдали на склонах холмов показался Галикарнас. Отчетливо были видны разрушенные стены и башни.
– Да, здесь совсем недавно была большая битва! – воскликнул Лисипп. – Рассказывают, персы отчаянно сопротивлялись.
– А победил Александр!
Они вышли из повозки на площадь, посреди которой стоял Мавсолей.
На высоком пьедестале возвышался храм-гробница. Гробницу охраняли ионические колонны, которые венчала многоступенчатая пирамида.
Лисипп в восхищении воскликнул:
– Гимн любви, воспетый в камне!
– Гимн любви? Я ничего не слышала об этом. Расскажи, Лисипп!
Лисипп обратил внимание Таиды на вершину пирамиды. Там возвышалась скульптурная группа – Мавсол с Артемисией на колеснице, запряженной четверкой лошадей.
– Кто это? – поинтересовалась Таида.
– Царь Мавсол, при котором Галикарнас достиг своего наивысшего расцвета, и его жена Артемисия. Рассказывают, что любовь Артемисии к своему мужу Мавсолу была сильнее всех человеческих страстей. Когда Мавсол умер, Артемисия устроила ему пышные похороны. Терзаясь скорбью по мужу, она приказала превратить его кости в прах, смешала прах с духами и, добавив воды, выпила полную чашу.
Таида стояла потрясенная услышанным.
– Это счастье – познать такую любовь.
– Да, ты права. Любовь – это высший дар богов. Артемисия приказала построить эту гробницу, посвятив ее духу любимого мужа.
Лисипп и Таида не спеша осматривали Мавсолей, любуясь барельефами, освещенными лучами предзакатного солнца. Богатые скульптурные украшения располагались по бокам гробницы.
Радостно восклицая, Лисипп ходил около барельефов, гладил рукой великолепные мраморные фигуры:
– Величайшие художники соревновались между собой, чтобы украсить Мавсолей. Это были Леохар, Бриаксий, Скопас, Пракситель. Каждому досталось по одной стороне гробницы.
Таида с интересом наблюдала, как Лисипп ласково и любовно смотрит на скульптуры.
– Это великий Леохар. Ему нет равных. Ты видела его Аполлона в Афинах?
– Пока нет.
– Я обязательно покажу его тебе, когда вернемся в Афины.
Лисипп боготворил красоту, и в эти минуты сам был необыкновенно красив. Мрамор был его возлюбленной, его судьбой.
– Ты только посмотри, – не переставал восклицать он, – какая благородная красота. Они обращались с мрамором как с человеком – нежно, с любовью. Ты знаешь, что означает слово «мрамор»?
– Нет, – ответила Таида.
– Сияющий камень.
Удивительная красота и пластика барельефа буквально заворожили Лисиппа: он благоговейно рассматривал каждую фигуру, каждую деталь. Скульптурные группы, созданные его великими предшественниками были для него живыми, одухотворенными существами.
– Это битва греков с амазонками Скопаса. Ты только полюбуйся этими фигурами. Они как живые. Вот-вот заговорят, начнут двигаться.
Таида поняла, что эта любовь к творчеству, к созиданию для Лисиппа самая важная. Только к одной любви стремился он все эти прожитые годы: ваять, быть скульптором.
– Смотри, битва кентавров с лапифами, – услышала Таида восхищенный возглас Лисиппа.
И ответила:
– Как надо было любить, чтобы оставить такую память о любимом человеке.
На обратном пути, возлежа на мягких подушках в повозке, они долго молчали, каждый думал о своем. Первой молчание прервала Таида:
– Лисипп, а что еще ты знаешь об Артемисии. Какая она была?
– О, в ней кипели поистине бурные страсти, достойные трагедий Софокла. Нежность души сочеталась в ней с крайней жестокостью.
– Жестокостью? Что ты имеешь в виду?
– Когда после смерти Мавсола на трон вступила Артемисия, жители Родоса возмутились, что всеми городами Карии правит женщина, и послали весь свой военный флот завоевать ее царство. Спрятав свой флот в тайной гавани, Артемисия приказала жителям сдать город. Родосцы покинули свои корабли и вошли в город, а Артемисия появилась из тайной гавани со своим флотом и напала на родосцев. Родосцам некуда было бежать, они были окружены и перебиты прямо на площади.
– Артемисия, как истинная женщина, была ослеплена жаждой священной мести.
Глаза Таиды были в этот момент непроницаемы, какой-то тайный огонь сжигал ее изнутри. Она явно восхищалась поступком царицы Карии.
– Родосцы сами выбрали себе наказание. А Артемисия только исполняла приговор.
– Запомни, месть могут вершить только боги, – предостерег Таиду Лисипп.
– А какова дальнейшая судьба этой удивительной женщины? – со все возрастающим интересом расспрашивала Таида.
