Юрий Долгорукий - Седугин Василий Иванович

А тут пришло еще более страшное известие; многие киевские бояре, среди них Иван Войтишич, Улеб и Иван Саковский, направили гонца к переяславскому князю Изяславу Мстиславичу, приглашая его на великокняжеский престол.

– Надо поднимать черниговских князей, – сказал Игорь, когда они остались одни. – Нам одним с тобой с мономашичами не справиться. По слухам, Изяслава готовы поддержать жители Белгорода и Василева, а также «черные клобуки».

«Черными клобуками» русы называли кочевников торков, берендеев и печенегов, расселенных по пограничью; эти племена питали смертельную ненависть к половцам и мужественно защищали от них Русские земли. Теперь они перекинулись на сторону переяславского князя.

– Но это – война? – ужаснулся Святослав.

– Может, до сражения не дойдет, – успокоил его Игорь. – Соберем большое войско, заставим Изяслава вернуться в Переславль.

Но черниговцы помощи не прислали. Изяслав между тем со своей дружиной переправился через Днепр и двинулся на Киев. К нему примкнули многочисленные орды «черных клобуков» и жители по реке Рось, закаленные воины пограничья; из Киева тайно вышли вооруженные отряды и соединились с переяславским князем.

– Хорошо, что предатели заранее открылись, – сказал на этот счет Игорь. – А то могли в спину ударить. Но у нас и так сил достаточно, чтобы проучить этого выскочку!

13 августа 1146 года Игорь и Святослав вывели свои войска и выстроили у киевской крепости. В центре Игорь поставил свою дружину, на правом крыле – дружину Святослава, а левое крыло заняло киевское войско, которое возглавили Иван Войтишич и тысяцкий Улеб. У великих князей сил оказалось меньше, чем у Изяслава, но Игорь решился первым начать бой. Он подскакал к Ивану Войтишичу и, указывая рукой в сторону противника, прокричал:

– Я сейчас ударю по черным клобукам, разгоню эту беспорядочную орду, а потом навалюсь на дружину Изяслава. Подсоби, воевода, отсеки киевлян. Там ремесленники и торговцы, в руках меч как следует держать не могут, забот тебе много не доставят!

– Не сомневайся, великий князь, – степенно проговорил воевода. – Исполню как приказано.

На всем скаку Игорь развернул своего коня перед строем своей дружины и, высоко подняв меч, призвал:

– Мои славные воины, вперед!

Он не стал оглядываться назад, слышал, как, набирая бег, мощно двигалась за ним тяжеловооруженная конница; удар сплоченной бронированной массы всадников был страшным. Степняки смешались и повернули вспять. Игорь улучил момент в жарком бое, оглянулся на войско Ивана Войтишича: как он там, пошел ли в наступление? То, что увидел, повергло его в ужас: воевода перестроил своих воинов и двинул ему в спину. «Предательство!» – мелькнуло у него в голове, и он, уже ничего не соображая, стал выбираться из тесноты сражавшихся бойцов, чтобы найти себе спасительный путь для бегства…

Ему удалось прорваться в какой-то лес, но конь его провалился в болото. Вокруг никого не было. Больной ногами, он не мог двигаться и четыре дня просидел в вонючей жиже, пока на него случайно не наткнулись воины Изяслава; они привели его к своему князю. Тот не стал разговаривать со своим недавним соперником, а повелел заковать его в железо и отправить в Переяславль, где он и был посажен в поруб – темницу без окон и дверей – монастыря Святого Иоанна.

Четырехдневное пребывание в холодном болоте обернулось для Игоря тяжелой болезнью. Князь так сильно разболелся, что не чаялся выйти из темницы живым. Он взмолился к князю Изяславу Мстиславичу, чтобы тот позволил ему принять перед смертью монашеский постриг. «Брате, – передает его слова летописец, – се болен есми велми, а прошю у тебе пострижения. Была бо ми мысль на пострижение еще в княженьи своем; ныне же у нужи сеи болен есмь велми, и не чаю себе живота».

Изяслав дал согласие. В Переяславль прибыли посланцы великого князя и повелели разломать верх темницы. Только таким способом узника смогли вытащить наружу. 5 января 1147 года в Переяславле Игорь Ольгович был пострижен в монахи. Принятие монашеского пострига воспринималось в те времена в буквальном смысле как смерть для всего остального мира. Игорь терял статус князя, переставал быть претендентом на какой-либо стол (не только киевский, но и любой другой). Таким образом, он превратился в совершенно безобидного человека для Изяслава Мстиславича, но тот перевез его в Киев и продолжал держать под строгой охраной, на положении пленника.

Святославу же удалось перебраться через Днепр и вернуться в родной Новгород-Северский. Узнав о судьбе брата, он решил вызволить его из неволи. Но кто ему поможет? Черниговские князья предали и переметнулись на сторону Изяслава Мстиславича, половцы, не желая ссориться с Киевом, отделывались одними обещаниями. И тогда взоры его обратились на север, в Суздальскую землю, к Юрию Долгорукому.

VI

В восьмилетнее пребывание Юрия Долгорукого в Суздальской земле начинается его знаменитое градостроительство. Оно было неслучайно. Набеги булгар, вторжение новгородцев в 1135 году, а также военная угроза со стороны Киева заставляли задуматься об обороне края. И вот постепенно, год от года, он закладывает одну крепость за другой, создавая оборонительные линии на пути возможного движения неприятельских войск. В течение всего своего правления князь достраивал заложенные им города, расширял их, вместо частоколов возводил мощные укрепления, населял ремесленниками, торговцами и пришлыми людьми, в больших количествах хлынувших с разоряемого половецкими набегами и междоусобными войнами степного юга. Постепенно новые города становятся крупными экономическими центрами края, оживленными торговыми узлами, в них возводятся храмы, возникают монастыри, являвшимися тогда сосредоточием письменности и культуры.

Самым опасным было западное направление. Здесь Юрий Долгорукий возвел две линии обороны. Новгородские войска обычно шли на Суздальскую землю по Волге и ее притокам – сначала по Тверце, потом непосредственно по Волге и Яхроме. Затем они спускались на юг и добирались до главной жизненной артерии всего края – до реки Клязьмы, «столбовой дороги» в глубь Суздальской земли. Примерно тем же путем шли и другие неприятельские силы с запада. И вот при повороте Яхромы на юг, приблизительно в тридцати верстах от верховья, путь теперь был закрыт. Здесь вырос Дмитров, крепость на Яхроме. Оборонительную линию на юге замыкала Москва, а на севере – Кснятин на Волге и Микулин на реке Шоше. Эти новые крепости вместе с прежними представляли серьезное препятствие на пути к Суздалю.

Вторую линию обороны составляли крепости: Ростов и основанные Юрием Переяславль-Залесский и Юрьев-Польский. Они прикрывали ближайшие подступы к столице. Особенно важным был Переяславль, так названный в честь южного Переяславля. Он был расположен на берегу озера Клешено и у сближения трех рек: Большой Нерли, впадающей в Волгу, Киржача и Малой Нерли, впадающих в Клязьму. Вся эта водная сеть была связана волоками и представляла собой важные пути Суздальской земли.

На востоке князем был заложен Городец Радилов, возвысившийся над Волгой. Эта крепость соединила воедино оборонительную линию по Волге и Оке и закрыла пути набегов для камских булгар.

Защищенная от набегов врагов, Суздальская земля от десятилетия к десятилетию крепла и возвышалась экономически, к ней стекались обездоленные люди с южных окраин Руси, и со времен Юрия Долгорукого наметилось перемещение центра тяжести русской государственности из Поднепровья на северо-восток.

Ведя большое градостроительство и занимаясь другими важными делами, Юрий не прекращал внимательно следить за событиями на юге. И вот он получает записку от Святослава Ольговича: «Брата моего Всеволода Бог взял, Игоря Изяслав захватил. Иди в Русскую землю, в Киев! Помилосердствуй! Вызволи брата, а я буду тебе, надеясь на Бога и силу животворящего креста, помощником».

Прочитав послание, Юрий тотчас вспомнил своего троюродного брата, вместе с которым ездил в Степь сватать половецких княжон. Как это давно было! С тех пор они не виделись ни разу. Каким он стал, сильно ли изменился этот бывший стеснительный и мягкий характером юноша? Он зовет на войну, а это не какое-нибудь сватовство, пир и гуляние; там убийство, смерть, там важны мужество и самоотверженность, верность заключенным союзам и просто крепкая мужская дружба. Способен ли этот человек с добрыми глазами, обрамленными по-девичьи загнутыми ресницами, на это? Можно ли ему доверять? Ведь в случае ошибки пострадает не только и не столько он, князь Юрий, а может подвергнуться разорению вся Суздальская земля.