Наталья Павлищева - Екатерина Медичи. Любовница собственного мужа
Екатерина могла порадоваться, что Габриэль уже уехал в свой монастырь и что осторожные Руджери его никому не показывали… О том, что он влюбился в Екатерину, увидев на лошади, Габриэль не лгал, такое было, но всего лишь раз и издали, в остальном монах практически все время провел взаперти, Руджери совсем не хотелось терять голову ни дофинессы, ни свою собственную.
Сколько ни разыскивала возможного любовника дофинессы Диана, ничего разузнать не удалось, видно, зелье Себастьяна действовало не на всех одинаково, и Диана перестала поить им бедолагу-любовника. А тот теперь вынужден был посещать супружескую спальню регулярно, ведь всем ясно, что это приводит к рождению потомства. Король от души похвалил сына:
– Генрих, я рад, что у вас с Катрин все получилось. Надеюсь, мне не придется ждать следующего внука так же долго, как первого?
Генрих что-то промямлил, пряча глаза.
– Ах, сын мой, если бы вы смогли оценить доброту и ум своей супруги! Я не призываю вас сгорать к ней от желания, но, по крайней мере, не забывайте о своих супружеских обязанностях. Вам нужны дети, а мне внуки.
Следующий ребенок не заставил себя долго ждать. Это была девочка, названная Елизаветой. Елизавета, пожалуй, самая удачная из детей Екатерины. Она, как и остальные, не отличалась крепостью здоровья, но была разумна и имела прекрасный характер. Именно Елизавета стала любимой королевой испанцев, которую те боготворили и даже причислили к лику святых!
Но Екатерине был нужен еще сын, и лучше не один. Все хорошо понимали, что болезненный маленький Франциск – слабая надежда оставить со временем трон в сильных руках. Мальчик действительно рос очень болезненным. Его практически с первых дней забрала под свою опеку Диана де Пуатье. Екатерина потом много раз укоряла себя за попустительство, но тогда у нее не было выбора.
Супруг снова появлялся в спальне только по повелению любовницы и старался долго не задерживаться. В очередной раз лежа без сна в одиночестве, Екатерина размышляла о том, что теперь делать. Снова идти к Руджери и просить о встрече с Габриэлем? Это не выход, к тому же монах уехал. Как привлечь Генриха в свою постель? Или хотя бы заставить Диану прекратить поить его этой дрянью.
Иногда появлялась шальная мысль рассказать все королю, но она тут же осаживала сама себя: о Габриэле тоже рассказывать? Иначе как объяснить наличие ребенка? Как ни думала, как ни крутила, получалось одно: ей необходима если не дружба с любовницей своего мужа, то хотя бы видимость таковой. Понятно, что настоящей дружбы никогда не будет, Екатерину душила ревность, а Диана не считала флорентийку себе равной.
Не считает равной? Екатерина даже села на кровати, испугав спящую на кушетке рядом служанку:
– Что, Ваше Высочество?
– Нет, нет, Луиза, спи, все в порядке.
– Вам что-то приснилось?
– Да.
Приснилось… она и забыла, когда в последний раз видела нормальные сны! Екатерина легла, глядя в темноту и размышляя. Это будет трудно, очень трудно, но у нее нет другого выхода, Диана должна поверить в ее беспомощность, в ее безвредность для себя! Только тогда любовница мужа перестанет от нее защищаться и делать гадости. Диана должна понять, что лучшей супруги для Генриха, чем Екатерина, быть не может, вернее, более удобной для самой фаворитки. Любовница должна решить, что жену у дофина менять нельзя.
Екатерина глубоко вздохнула, получалось, это единственный выход. Чтобы остаться супругой наследника престола, она должна подружиться с его любовницей. Пусть надменная красотка считает ее никчемной, не способной дать отпор или даже просто возразить мужу. Ничего, пройдет время, она родит Генриху нескольких детей, укрепит свои позиции, и тогда придет час уничтожить Диану. Чем выше та вознесется, тем ниже будет падение.
Придется подождать и потерпеть… Но к этому Екатерине Медичи не привыкать, она столько лет ждала и терпела, что еще несколько не будут страшным несчастьем. Зато сколь сладостной потом будет месть…
Двор был изумлен поведением этой флорентийки – Екатерина Медичи не просто терпела открытое увлечение своего супруга Дианой де Пуатье, но и… почти подружилась с ней! Первое время пересуды были столь откровенными, что Екатерина едва не пожалела о своей задумке, но все проходит, постепенно придворные нашли новые темы для сплетен. Зато Диана действительно поверила в безобидность соперницы и решила, что ее менять и впрямь не стоит.
Тайны первой красавицы
Себастьян жил у Дианы уже очень много лет. Когда-то красавица пожалела его, обмороженного и оборванного, как сделала еще с одним человеком – Брюске, позже ставшим королевским шутом. Она не могла бы объяснить, что заставило вдруг распорядиться подобрать едва живого оборванца и привести в имение Анэ. Наверное, это была судьба, потому что Себастьян оказался весьма ценным приобретением. Ему пришлось бежать из-за преследования набиравшей силу инквизиции, потому что из аптекаря превратился в алхимика. Яды Себастьяна были великолепны, они не оставляли следов и могли действовать медленно и совершенно незаметно ни для самого отравленного, ни для врачей.
Но для прекрасной Дианы он готовил другие средства, все получилось нечаянно, красотка, впервые заметив морщинку на прекрасном лице, пришла в ужас – неужели и ее ждет безобразная старость?! Себастьян, услышав о такой трагедии новой хозяйки, подозвал к себе ее горничную:
– Скажи госпоже, что я умею делать средства против старения…
Диана тут же позвала к себе нового слугу.
– Ты знаешь средства против старения?
Себастьян скромно кивнул:
– Да, мадам, я аптекарь.
– Почему я должна тебе верить?
– Вы можете попробовать сначала на других.
Это было логично, и прекрасная Диана поверила Себастьяну. С тех пор уже много лет он готовил не только кремы и мази, не только мыло, притирания или настойки для блеска глаз, он делал для хозяйки особое питьевое золото… Себастьян был честен, он сразу предупредил Диану обо всех последствиях, о том, что она не проживет долго, несмотря на крепкий организм, о том, что в конце жизни в одночасье превратится в жуткую старуху и умрет в мучениях. Но желание не стареть долгие годы пересилило разумные доводы, и Диана стала принимать препарат.
Кроме того, были еще примочки, делавшие ее лицо почти неподвижным.
Работал Себастьян в подвале замка в Анэ, в его владения не допускался никто. Вот и теперь только условный стук сообщил о приходе камеристки мадам Аннет, одной из немногих, кому были доверены секреты Дианы. У мадам заканчивалось средство для ежедневных масок, Себастьян помнил об этом и уже приготовил следующий флакон.
Аннет постучала и ждала, почти прижавшись ухом к двери, ведущей во владения страшного Себастьяна. Ей так хотелось хоть одним глазком подсмотреть, что же там происходит, но ни разу не удалось, Себастьян тщательно охранял свои секреты. За дверью послышались шаркающие шаги хозяина тайной обители. Аннет быстро отпрянула подальше, алхимика откровенно побаивались.
– Кто?
– Это я, Аннет. Мадам прислала за каким-то средством, она сказала, ты знаешь…
Дверь чуть приоткрылась, Себастьян осторожно огляделся и неожиданно… пригласил девушку внутрь!
– Входи.
– Я? Нет… я только за средством!
Глаза Себастьяна стали насмешливыми:
– Входи, не бойся, я не кусаюсь.
Любопытство пересилило, и камеристка, осторожно озираясь, переступила порог. Ничего особенного, какие-то стеклянные емкости, приспособления, но не было ни скелетов, ни черепов, ни отрезанных рук и ног, как ей представлялось. Себастьян закрыл дверь и теперь стоял, с интересом разглядывая Аннет. Его чуть скрипучий голос заставил девушку вздрогнуть:
– А ты хорошенькая, не хуже своей хозяйки…
Взгляд Себастьяна не оставлял ни малейших сомнений в его интересе, Аннет до смерти перепугалась:
– Мне… мне пора идти, нужно привезти мадам средство…
Говорила, а сама отступала от приближавшегося Себастьяна, пока не наткнулась на край стола. Тот все смотрел насмешливыми глазами, ничего не отвечая. Когда отступать девушке было уже некуда, он подошел вплотную и по-хозяйски стиснул ее грудь.
– Хочешь быть такой же молодой и красивой, как Диана?
Перепуганная Аннет только кивнула, руки Себастьяна были горячими и наглыми. Они уже оголили ее грудь и плечи, к рукам присоединились губы. Рот впился в сосок Аннет так, словно хотел заглотить всю грудь. А юбка девушки уже была задрана вверх!
– Себастьян, нет!
– Почему? Тебе неприятно?
Он взял ее так, как не брал никто – властно, почти жестоко, делая больно и не заботясь об этой боли, а она… испытывала восторг от причиненных страданий!
Сколько прошло времени, Аннет не знала, но когда Себастьян, натешившись вволю, наконец отпустил, все тело болело, а грудь была в синяках. Аннет подозревала, что и бедра тоже.
Протягивая камеристке два флакона, Себастьян спокойно пояснил: