KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Михаил Каратеев - Русь и Орда Книга 2

Михаил Каратеев - Русь и Орда Книга 2

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Михаил Каратеев, "Русь и Орда Книга 2" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Предметом этого чувства была Наир, младшая из дочерей эмира Аслана. Когда Карач-мурза приехал в Ургенч, ей было всего двенадцать лет, и он не обратил особого внимания на худенькую, нескладную девочку, хотя и встречался с ней гораздо чаще, чем с другими женщинами, живущими в доме: она еще считалась ребенком и пользовалась относительной свободой. Но прошел год, и она перестала, как прежде, открыто разгуливать по дому и по саду. Поглощенный своими занятиями, Карач-мурза если и заметил этот факт, то как-то не осознал его значения. Но в конце второго года, случайно столкнувшись с нею в одной из внутренних комнат дворца, он остановился как вкопанный. Перед ним стояла вполне сложившаяся стройная черноволосая девушка редкой красоты и глядела на него чуть улыбающимися лучистыми глазами. Он был поражен ее внешностью и, даже не осмыслив произошедшей в ней перемены, просто подумал: «Аллах акбар! Как это я раньше не видел, что она такая!» Придя в себя, он пробормотал какое-то приветствие и быстро вышел из комнаты, но с этого дня потерял покой, и мысли его вес время, возвращались к ней.

Если бы Наир была татаркой или, по крайности, не была дочерью эмира Суфи, – Карач-мурза, вероятно, вскоре нашел бы способы тайно встречаться с нею: молодость повсюду умеет брать свое и мусульманский мир не составляет в этом исключения.

*Вся не строго научная литература Востока носила тогда форму поэзии.

Но у хорезмийцев нравы были много строже, чем у татар, а к тому же обмануть доверие эмира, оказавшего ему гостеприимство, Карач-мурза считал недопустимым. И потому он долгое время довольствовался редкими возможностями увидеть девушку издали или, как особое счастье, – обменяться с нею приветствием и несколькими ничего не значащими словами при случайных встречах.

Но когда вынуждены молчать уста, – глаза говорят особенно красноречиво. И если добавить к этому, что Наир влюбилась в Карач-мурзу гораздо раньше, чем он в нее, – успев пролить немало тайных слез за тот долгий период времени, когда он ее не замечал, – то дальнейшее станет ясным: вскоре оба начали понимать, что их чувство взаимно.

Когда языка глаз оказалось недостаточно, – на помощь пришла письменность. Живя под одною крышей, обмениваться записками было не столь уж трудно, тем более что Хайдар очень скоро догадался о чувствах Карач-мурзы к его сестре и охотно бывал между ними посредником. Как требовал обычай времени, послания эти всегда составлялись в стихах, – вначале совершенно отвлеченных по содержанию, где чувства автора облекались в строго аллегорическую форму. Но полгода спустя, в одной из своих газелей, адресованных Наир, Карач-мурза, уже отбросив всякие аллегории, писал:

Прекрасен мир и жизнь так хороша,
Аллаха славит ум мой и душа,
За все, за все, что мудро создал Он,
За то, что синь и ясен небосклон,
За то, что солнце светит в небесах,
За то, что звезды в них зажег Аллах,
За то, что мир так светел и широк,
За то, что розов по утрам восток,
За то, что на земле растут цветы,
За то, что в этом мире я и ты!
За то, что наши встретились пути,
И дальше можем вместе мы идти.
За то, что я теперь живу любя .
Но если 6 в мире не было тебя
Или найти тебя я б не сумел,
– Ничтожен был бы мой земной удел.

*Газель, или, как часто неправильно говорят, – газела, – особая форма короткого лирического стихотворения на Востоке, составленного из рифмованных двустиший, почти всегда любовного содержания.

Наконец настал день, когда произошла их первая и не совсем случайная встреча наедине. Она не была продолжительной, но все же ее вполне хватило не только на то, чтобы каждый из двух получил право причислить себя к счастливейшим из смертных, но и на принятие нужных решений. Во всяком случае, немедленно после этого Карач-мурза приступил к постройке собственного дома в Ургенче, а несколько месяцев спустя отправился к эмиру просить руки Наир.

Суфи– ходжа, давно заметивший несмелые ростки любви, зародившейся под кровлей его дома, тотчас дал свое согласие. Он успел искренно полюбить будущего зятя и лучшей партии для своей дочери не желал.

С этого момента молодые люди получили право встречаться более свободно, а в 764 году мусульманской эры, когда Наир было шестнадцать лет, а Карач-мурзе девятнадцать, – справили свадьбу, и молодые переселились в свой дом, к тому времени уже законченный.

Он был выстроен по указаниям самого Карач-мурзы, обладавшего хорошим вкусом, и потому явился одним из красивейших зданий города. По виду это был небольшой дворец, стиля, близкого к мавританскому, – с рядом украшенных цветным орнаментом колонн по фронту и с выложенным мозаикой круглым бассейном в художественно отделанном портике. И хотя в беспокойной жизни, выпавшей на долю Карач-мурзы, под домашним кровом ему доводилось бывать не часто и не подолгу, – именно этот дом сделался любимым и постоянным очагом его семейной жизни на долгие годы, пока не выросли сыновья. А старший из них, Рустем, родился уже через год после свадьбы, еще через полтора к нему прибавился и второй – Юсуф.

*Магометане ведут свое летосчисление от года переселения пророка Магомета из Мекки в Медину. Это событие произошло в 622 г. христианско эры, но так как в основу мусульманского календаря положен лунный месяи более короткий, чем солнечный, – мусульманское летосчисление за каждые 33 года на один год обгоняет наше. Таким образом, 764 г. магометанской соответствует 1362-му нашей.

Вообще Ургенч навсегда остался для Карач-мурзы родным городом, с которым связывались его лучшие воспоминания и где он имел больше всего друзей. Эта его привязанность к Хорезму послужила поводом к тому, что в Орде он получил полунасмешливое-полуласковое прозвище «Хорезмиец». По жене он приобрел право на титул ходжи, настолько высоко почитавшийся в Средней Азии, что его охотно присоединяли к своим именам даже царствующие ханы, а потому некоторые из упоминающих о нем персидских и тюркских историков называют его Карач-ходжой .(В некоторых персидских источниках это имя искажено в Кара-ходжу)

За те шесть лет, которые охватывают этот период жизни Карач-мурзы, превративший его из юноши во взрослого человека и отца семейства, в мире произошло много событий и перемен.

В 1360 году в Сыгнаке скоропостижно скончался великий хан Чимтай, передав белоордынский престол своему старшему сыну Химтею. Это был пожилой уже человек, по-видимому не обладавший качествами хорошего правителя, однако, так же как и отец его, настроенный мирно в отношении Золотой Орды. Но не прошло и года, как он умер, и на ханство вступил его брат Урус.

Новый великий хан был полной противоположностью своему отцу и старшему брату: он с юных лет был известен как горячий сторонник решительной борьбы с Золотой Ордой и подчинения ее белоордынским ханам. Едва приняв власть, он созвал в Сыгнаке курултай, в течение двух недель устраивал пышные празднества и пиры, раздавая щедрые подарки улусным ханам, эмирам и темникам, а затем объявил поход против Золотой Орды.

Из всех участников курултая один только Мангышлакскии хан Туй-ходжа-оглан, младший брат Уруса, высказался против этого похода и наотрез отказался в нем участвовать. За это, по повелению Уруса, он был тут же схвачен, а несколько позже, – когда это первое выступление против Золотой Орды окончилось неудачей, – казнен по обвинению в измене.

Походом Урус-хана и тяжелым положением Золотой Орды не замедлили воспользоваться в Ургенче: в том же 1362 году эмир Хуссейн Суфи объявил себя независимым государем Хорезма и начал чеканить свою монету.

Девятнадцатилетний хан Тохтамыш, находившийся в начале этих событий в Сыгнаке, – как только Туй-ходжа-оглан был схвачен, бежал в Мангышлак, где Урус-хан его пока не трогал. Но положение его было непрочным и даже опасным: Урус понимал, что племянник не простит ему смерти своего отца, и мог счесть за лучшее отделаться от врага, покуда он не окреп.

Пришлось серьезно призадуматься над всем этим и Карач-мурзе. Он был тесно связан с семьей казненного Мангышлак-ского хана, а потому возвращаться в Сыгнак и служить Урус-хану не мог и не хотел. Но будучи татарским улусным князем, не мог он также без конца оставаться в Хорезме, не принимая никакого участия в жизни Орды и в происходящих событиях. А потому, когда в 1364 году его близкий родственник Азиз-ходжа захватил Сарай-Берке и объявил себя великим ханом Заволжской половины Золотой Орды, – Карач-мурза решил, что будет пока служить ему.

Оставив семью в Ургенче, куда к этому времени приехала из Сыгнака и мать его, Фейзула-ханум, – он отправился к себе в улус, несколько месяцев провел там, наводя порядок и знакомясь со своими людьми, а затем, во главе тумена конницы, явился в Сарай, предоставив себя и этот тумен в распоряжение хана Азиза.

Глава 22

О, стонати Русской земле, поминаючи прежнее время и прежних квязей! Нашего старого Володимира нельзя было пригвоздити к горам киевским! Ныне же врозь веют стяги русских квязей, несогласно их копья поют. Слово о полку Игореве

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*