Галина Романова - Изборский витязь
В те дни, в самом конце лета, и случалась та нечаянная встреча, что потом перевернула всю жизнь Яна. Отлучившись с приятелями с княжьего подворья, он шёл и глядел по сторонам, забираясь взором в тёмные углы больше в ожидании нечаянного нападения, нежели ловя взгляды встречных девушек.
Внезапно из-за поворота прямо на парней выскочила девушка в простой рубахе, подпоясанной тонким пояском с берестяным венчиком на светлых волосах - чья-нибудь сенная девушка[24], спешившая от своей боярыни с поручением, а то и вовсе отлучившаяся по своим делам. Налетев на княжьих дружинников, она в первый миг застыла, как вкопанная, а потом завизжала на всю улицу и опрометью ринулась прочь.
Она словно по лицам встречных прочла, что её ждёт. Парни разом расхохотались над её трусостью, а потом припустили вдогон.
Ян был более чем уверен, что трусихе не причинят вреда - среди его нынешних спутников не было охотников силой тащить упиравшихся девчонок на сеновал. Но дурёха раскричалась так, что люди могли и впрямь подумать то, чего не было. Толпа всегда была скора на расправу - особенно когда выяснится, что виновники Ярославовы люди. Пришлых дружинников тут не жаловали. Поэтому девчонку следовало успокоить и объяснить, что ей бояться нечего.
Разогнавшись за верещащей холопкой[25], на повороте дружинники вылетели прямиком на зады усадьбы какого-то боярина. Девчонка змеёй шмыгнула в щель в высоком заборе - видно, и впрямь отлучалась тайком от боярыни, раз не кинулась к воротам» - а дружинники полезли за нею. Им бы остановиться, но Яна вдруг ноги сами понесли за забор...
Там, за забором, раскинулся сад - невысокие раскидистые яблони-резанки, местные, рязанские, меж них вишенье, смородиновые и крыжовенные кусты. Над забором клонят ветви рябины и берёзы, отступя к краям. Где-то впереди, ближе к терему, цветник - по нему, мелькая подолами, сейчас улепётывала не одна - делая стайка девушек. Голосистая холопка перепугала всех гулявших в саду не на шутку, да и без того - вид вломившихся в чужой сад лихих парней мог испугать кого угодно.
Оказавшись в боярских владениях, дружинники малость струхнули - лезть средь бела дня в чужие сады приличнее татям[26], нежели княжьим кметям[27]. Разбежавшись было с разгону, они остановились и попятились, когда, погнавшись за удиравшими девушками, вдруг столкнулись с одной из них лицом к лицу.
Когда её спутницы бросились врассыпную, она тоже сделала было несколько шагов, но ноги отказались ей служить, и девушка застыла, бессильно уронив руки и широко распахнутыми глазами глядя на летевших на неё парней. В самый последний миг она вскинула было руки к лицу, ахнула - когда Ян, увидев её, встал перед нею, как вкопанный.
В единый миг исчезло всё - визг разбегавшихся холопок, растерявшиеся дружинники, пятившиеся назад, и поднимающийся с подворья гам: челядь[28], привлечённая шумом, спешила в сад. Забыв обо всём, Ян глядел на девушку, не в силах отвести глаз. Казалось, только её он и искал всё это время, только её и любил. Она тоже замерла, не сводя с него зачарованного испуганного взора - словно стояло перед нею диво лесное, а потом ударилось о землю и обратилось добрым молодцем. И не закричать, не позвать на помощь - схватит такой на руки, прижмёт к груди, ринется прочь с драгоценной ношей - и поминай, как звали. И, словно отвечая тайным девичьим страхам, незнакомый витязь вдруг протянул руки и...
Его дёрнули за рукав, пробуждая от грёз, - в сад торопились люди. Уже можно было разглядеть, что некоторые среди них были и при оружии. Отовсюду раздавались крики - нашли воров.
Ещё миг - и не миновать сшибки. Когда на княжьих дружинников нападают, они не стоят, сложа руки, - не щенки, чай. Отобраны, натасканы - в одиночку от десятка отобьются шутя. Но Ян, бросив последний взгляд на девушку, на то, как метнулась она навстречу спешащим на подмогу людям, вдруг коротко махнул ей поклон и первым бросился бежать. Не страх вёл его - Как-то сразу расхотелось скрещивать мечи в бою с рязанцами. Представилось, что выйдет против него брат, отец или суженый его незнакомки - и падёт, убитый по неведению. Как тогда он в глаза её взглянет?
Ян был твёрдо убеждён, что случай столкнул его не с простой девушкой, и поэтому не особо подивился, через несколько дней проведав, что в тот день залезли они с приятелями в сад самого Романа Мстиславича, одного из ближних бояр князя Глеба Рязанского.
...С того дня всё и началось. Конечно, никого из Ярославовых дружинников люди боярина Романа не поймали, но что незваные гости были из числа его ближников, прознали быстро. Долго терпевшая чужаков Рязань занялась, как тлевшее сено, - дымок недовольства быстро превратился в пожар, стоило чуть поддать воздуха.
Рязанцы оказались горячее известных своим непокорством новгородцев. Запрудив улицы, толпой двинулись они к княжьему подворью, где кричали Ярославу хулу и требовали укротить его людишек: «А иначе мы по-свойски на них управу сыщем!» Чуявший, что и его вина тут есть, Ян помалкивал, благо, никто не спрашивал. А Ярослав, вспылив, сгоряча ответил отказом, пригрозив непокорным мечом. Готовая на любой приказ дружина выступила из ворот, обнажив мечи, и толпа отхлынула.
Но лишь для того, чтобы тут же вернуться. Оставив князя - будет время, разберёмся и с ним! - люди двинулись на подворья его бояр. Тех, кто не успел вовремя уйти с малыми дружинами к князю, похватали, кого сволокли в поруб-тюрьму[29], а кого тут же сгоряча забили до смерти. Одного-двух, кого видоки[30] выкликнули как самых ярых похитчиков чужого, и вовсе казнили лютой смертью - живыми засыпали в клетях землёй.
Князь Ярослав не стал дожидаться, пока взбунтовавшаяся Рязань вернётся к его воротам. Собрав своих, тех кто не отлучался со двора и потому уцелел, он покинул город. Ещё в первый день мятежа к Великому князю Всеволоду был впотай послан гонец - поведать о том, что приключилось в городе. Отец не заставил себя ждать, и дружина Ярослава столкнулась с полками Всеволода чуть ли не в виду Рязани.
Только в прошлом году город выдержал тяжкую осаду и бои. Возвращать те дни никому не хотелось, и когда князь Всеволод обратился к рязанцам, желая разобраться в сем деле, Рязань отправила к нему послов. Возглавил их сам боярин Роман Мстиславич.
Ян не был при том, как боярин бросил в лицо князю Всеволоду дерзкие слова обвинения его сына и бояр в воровстве и чинённом насилии. Сделал он это в присутствии самого Ярослава и, видать, сказанул лишнего, раз дело кончилось мечами.
Отец и сын - Всеволод и Ярослав - оба не отличались кротостью нрава. Рязань должна была поплатиться сполна за всё. Полки Великого князя кольцом обложили город и потребовали сдачи.
Рязанцы схватились было за топоры и мечи, но сам владыка Арсений[31] принялся отговаривать их, остужая горячие головы. В надежде смягчить гнев князей, он сам приказал отпереть ворота, и в город вошли дружины Всеволода.
Среди них были и люди Ярослава - лучше знавшие город, они вызвались отвезти семьям тела убитых и раненых послов. Ян был в их числе. Именно на подворье Романа Мстиславича жила та, что теперь занимала все его думы. С самого дня смуты он жалел её, понимая, что теперь уж никогда не сможет связать с нею свою судьбу. Но безумная надежда на то, что выпадет случай вновь увидеть девушку, всё же не покидала дружинника. Он мечтал об этом, вызвавшись вернуться в Рязань, и понял, что не ошибся, когда вслед за прочими и она сбежала с крыльца боярского терема, на ходу запахивая на груди шубейку, наспех наброшенную поверх запоны[32]. Увидев лежащего на простой мужичьей телеге истекающего кровью боярина, она было заголосила, но потом узнала в одном из всадников Яна - и застыла, словно громом поражённая.
Она оказалась старшей дочерью Романа Мстиславича и звали её Еленой. Уж как это стало ясно - Ян не помнил: кто- то из приятелей не пожалел времени, выспросил.
Но в тот день было не до того: старший сын боярина Романа, оставленный им дома как защита матери и меньших братьев-сестёр, ринулся прямо на дворе свершить месть над обидчиками отца. Уверенные в своей победе, княжеские дружинники схватили и боярича Добрыню, и тех дворовых людей, что бросились отбивать господина, и в день, когда зажгли Рязань, он находился в числе заложников...
Кара, Наложенная Великим князем на город, поразила многих. Даже кое-кто из своих шептал в кулаки, что не по чину крут князь Всеволод. Но он приказал - и его не посмели ослушаться.
Жители покинули город, забрав только то, что могли унести с собой. А потом опустевшая Рязань была зажжена. Все бояре, их семьи, как семьи лучших мужей города, были взяты в полон - они, как и многие другие горожане, должны были покинуть родину и отправиться в изгнание во Владимир, Суздаль и другие города. Сам владыка Арсений, что сперва уговорил открыть перед князем ворота и впустить его полки в город, а потом смиренно умолявший князя Всеволода о снисхождении, вместе со своим двором тоже становился пленником.
