Виктор Карпенко - Атаманша Степана Разина. «Русская Жанна д’Арк»
– Пусть он выйдет, – кивнул Шмонька на стоявшего позади него ватажника. – Дело у меня токмо тебя касаемо.
Когда ватажник вышел, Алёна спросила:
– Что скажешь? За жизнь свою не проси, не вольна я решать твою судьбу, ватага поутру решит.
Шмонька Сухов еще больше сгорбился.
– Много зла я людям сделал, за то и смерть приму, – голос его звучал глухо, с надрывом. – И ты за мной настрадалась.
Алёна удивленно подняла брови.
Истец продолжал:
– Это я князя на монастырь навел, прости уж. Сюда пришел тебя извести, да, знать, Господь за тебя… Перед смертью хочу благо свершить, хочь раз в жизни…
Помолчав, он продолжал:
– Завтра гостей в стан ждать надобно. Князь Леонтий Шайсупов с темниковским воеводой Василием Щеличевым извести смуту порешили. Темниковские стрельцы под Арзамасом стали, втае сидят, аж три сотни, а то и поболе. Еще откуда-то сотня пришла, конная, да в Арзамасе служилых людей немало. Поутру выступают.
– А почто я тебе верить должна? Может, брешешь все.
– Дело твое, хочешь верь, хочешь не верь, а токмо мне неправду перед смертью говорить не след, – мужик повернулся и вышел из землянки.
Сон не приходил. Алёна лежала на своем жестком ложе и думала о том, что сказал ведчик. «А если верно все, что он поведал, и полтыщи стрельцов утром двинутся на нас? Мужикам не устоять».
Алёна встала. Выйдя из землянки, она нашла спящего на телеге Сеньку и, растолкав его, приказала собрать есаулов для совета.
Заспанные, с растрепанными бородами, они расселись по лавкам вдоль стен, сидели тихо, изредка позевывая. Алёна, обведя есаулов взглядом, сказала:
– Спать ноня не придется боле. Готовьте сотни свои. Утром выступаем.
Мужики переглянулись.
– Ты уж прости нас, матушка, – встал Иван Зарубин, – может, что и не так, но среди ночи подняв, ты уж поясни нам, что случилось, почто спешка такая?
– Правда ваша, мне бы весть до вас довесть, а потом и в поход поднимать. – Алёна, поправив выбившуюся из-под платка прядь, продолжала: – Ведчик арзамасский довел, что готовится на нас посылка, сотен пять, а то и шесть.
– Может, сбрехал ведчик? – вырвалось у кого-то, но ему тут же ответил Игнат Рогов:
– А для ча? Одной ногой в могиле мужик стоит, ему не до шуток, чай!
– И то верно.
Есаулы замолчали, задумались.
– Ну, что, – подала голос Алёна, – выступаем?
– А может, встренем краснопузых? – предложил Федор. – Мы теперь конны, оружны. Налетим коршуном, клюнем… и в лес, а там уйдем, куда захотим.
– Не клевать, а бить надобно. Да так бить, чтобы кости трещали, чтобы стены крепостные ломились, – возразила Алёна, – а на такие дела нас пока не достанет.
– Да-а-а… – крякнул в кулак Иван Зарубин. – Вот приспеет Степан Тимофеевич, тогда и ударим, а ноня их верх. Но я так думаю, матушка Алёна, что спешить нужды нет. Уйти мы завсегда успеем, надо поначалу посылку в Арзамас направить. До рассвета еще успеют добраться до Арзамаса, а там посмотрят, проверят, верно ли ведчик молвил про стрельцов.
– Верно!
– Верно, – поддержали Ивана есаулы. – Стрельцы, может, и не про нас.
– Хорошо! – согласилась Алёна. – Пошлем посылку, у меня знакомец среди стрельцов есть, к нему и пошлем, но поутру, – подняла Алёна руку, привлекая внимание перешептывающихся есаулов, – готовьте сотни!
Сердце, охваченное тревогой, не обмануло Алёну. Посылка ватажников донесла, что с рассветом через Стрелецкие ворота Арзамас-града прошло три сотни стрельцов, а под Дьяковкой к ним присоединилось еще три сотни. Шмонька Сухов не соврал: воеводы решили покончить с ватагой старицы Алёны.
Глава 6 Два атамана
1
Алёна знала, что воеводам известно место, где стоял стан ватажников, и, чтобы сбить их со следа, она повела ватагу на Вад, навстречу стрельцам, но другой дорогой, разослав впереди себя разъезды и конные заставы.
Сидя в седле и сдерживая нетерпеливый норов своего коня, она смотрела на проезжавших попарно мимо нее ватажников. Дед Пантелей, что поведал Алёне про Степаниду Ветлужскую, сидел рядом в седле, напыженный, словно сыч, довольный видом мужицкой рати.
– Разве я был не прав? – спросил он, обращаясь к Алёне.
– О чем это ты, Иваныч?
– Да о том, что водить тебе рать великую.
Алёна засмеялась:
– Не велика рать, коль от стрельцов бежим.
– Лиха беда начало. Будет тебе и рать, – заверил дед Пантелей. – А бежим… Порой и отойти не мешат, чтобы потом ударить спудно.
– Будет тебе, – отмахнулась от него Алёна, – тут бы с тремя сотнями управиться.
– Управишься и с тыщей.
– Погоди, – остановила деда Пантелея Алёна. – Никак дозор вернулся.
На полном скаку к Алёне подлетел старший дозора Сенька Рыхлов.
– Стрельцы справа от нас, – выпалил он. – Затаились, ждут чего-то.
– Далеко?
– Верстах в трех.
– Не спускай с них глаз, пока не пройдем, – распорядилась Алёна. – Хотя постой! Я поеду с тобой, сама хочу глянуть.
Передовой дозор темниковских стрельцов наткнулся на становище. Как донесли князю Щеличеву, разбойных было немного. Они отдыхали: кто спал, кто ладил сбрую, кто чинил одежду.
– Наглые воры, кость им в бок! Живут привольно, ничего не страшась, но это им даром не пройдет, – заскрежетал зубами князь. – Степан! – позвал он сотника темниковских стрельцов Степана Афанасьева. – Скачи к князю Леонтию, передай, чтобы стал на тракте, нас дожидаючись, скажи, мол, ватажка разбойная объявилась.
– А как же моя сотня? – спросил Афанасьев, недоумевая, почему отсылает его князь, когда предстоит дело.
– Не пекись понапрасну, сотню я под свою руку приму, а ты поторопись!
Сенька Рыхлов вывел Алёну прямо на разбойный лагерь. На подходе к нему их встретили мужики из дозора. Они рассказали Алёне, что стрельцов сотня, не более, а приготовились они побить мужиков какой-то ватажки.
– Что за ватажка? – спросила Алёна, но ей никто не ответил, так как подобраться ближе к лагерю никто не смог. Слишком густо стрельцы стояли вокруг разбойного лагеря.
– Иван, – поманила Алёна пальцем одного из дозорных, – скачи за допомогой. Передай Зарубину, пусть приведет свою сотню. Да поспешай! Не ровен час начнут стрельцы… – и, махнув рукой, она отпустила дозорного.
Сенька Рыхлов залез на верхушку сосны. Оглядевшись, он тут же начал спускаться.
– Что там? – встревожилась Алёна, глядя на запыхавшегося Сеньку.
Тот, ловя жадно ртом воздух, выпалил:
– Плохо дело, матушка. Недалече отсель стрельцы стоят лагерем. По кафтанам темниковские, должно. Васька Щеличев, поди, токмо сотню отрядил, чтобы мужиков побрали, а сам с останним войском на подхвате стоит.
– Это худо, – сдвинула брови Алёна. – Ну, а ватажники чего? Видел?
– Стан их немного виден.
– Ну и что?
– А ничего. Кулиш, поди, варят. Им не до стрельцов, чай.
– Да-а-а, – протянула озабоченно Алёна, – шли стрельцы про нас, а наскочили еще на кого-то.
– Должно, так, – пожал плечами Сенька.
– Делать-то что будем? – спросил кто-то из мужиков.
– Перво-наперво упредить ватажников надобно.
– Да как упредить-то, стрельцы кругом, – прервал Алёну один из дозорных, за что получил крепкий тычок в бок.
– Пройти в стан все же надо, – продолжала Алёна.
– Дозволь мне! – вызвался Сенька.
– Иди, – согласилась Алёна. – Передай, чтобы выходили в эту сторону. Хоч нас и четверо, да поможем, чем сможем.
Рыхлов понимающе кивнул головой и исчез в зарослях. Прошло еще немного времени, и тишину леса нарушил одинокий выстрел.
«Нарвался-таки Сенька на стрельцов», – мелькнула мысль. Но это был не Сенька. Князь Щеличев подал сигнал стрельцам, и те, выскочив из-за деревьев, бросились на ватажников.
До Алёны донесся шум схватки, выстрелы, крики, звон сабель.
– Разреши, допоможем! – подошел к Алёне молодец из дозора. – Сил нет слушать такое.
– Успеешь, – строго глянула на него Алёна. – Время твое еще не приспело. Сложить голову просто, сложишь, коль охота, но не теперь.
Время шло, а бой не стихал.
«Молодцы ватажники! – одобрила их мысленно Алёна. – Славно дерутся, коли до сих пор еще не побиты!»
Позади, в глубине леса, послышался треск сучьев от множества ног.
– Наши идут! – обрадованно воскликнул один из дозорных. – Теперь-то уж мы потешимся.
Среди деревьев замелькали мужики сотни Ивана Зарубина. Они бежали плотной толпой.
Князь Василий Щеличев, окруженный десятком стрельцов, стоял на краю поляны и наблюдал, как сотня рубится с ватажниками.
– Дармоеды, сволочи! – ругался он, видя, что стрельцы никак не осилят десятка два ватажников, сбившихся в кучу.
– Бабы пузатые! Раскоряки! – кричал князь. – Кто же так рубится? Э-эх, горе-вояки! Чего стали? – обернулся он к стрельцам охраны. – Помогайте! Вон того вора, – показал он на высокого могучего молодца, отбивавшегося от десятка стрельцов длинной жердиной, – живьем повязать. И вон того тоже.
