Олег Соколов - Испанская война и тайна тамплиеров
– Chargez[31]!! – закричал что есть мочи Анри, и через несколько секунд его рота влетела на двухорудийную испанскую батарею. Артиллеристы метнулись под пушки. Тех, кто не успел этого сделать, зарубили драгуны, не прекращая бешеной скачки.
Проносясь через батарею, Анри бросил взгляд вправо. Он видел, как навстречу кирасирам неслись разношерстные испанские всадники, видимо ополченцы или бойцы полуополченческих формирований. Их мундиры отдаленно напоминали гусарские.
Эти не продержатся и минуты, мелькнуло в голове.
Также справа, но шагов на сто впереди Анри увидел плотную массу неприятельской пехоты. По всему было видно, что это хорошие солдаты, не чета испанской коннице. На них были какие-то необычные для испанцев ладные синие мундиры с белыми галунами спереди, похожие на те, что Анри в детстве видел на солдатах французской королевской гвардии. «Гвардейцы», как их окрестил для себя Анри, явно строили каре для отражения кавалерийской атаки. Линия, обращенная в сторону кирасир, была уже на месте, а боковые и задние фасы должны были быть выстроены через полминуты.
Решение пришло мгновенно.
Анри высоко поднял саблю и чуть натянул поводья своего коня, замедляя скачку и тем самым показывая драгунам, что нужно придержать лошадей. Его поняли, и рота перешла на короткий галоп. Еще миг – и они проскакали мимо «гвардейцев».
– Дивизион! Направо заезжай!! – что есть мочи закричал Анри и, привстав в стременах, показал на строй испанской пехоты. Драгуны поняли приказ командира. Два взвода, держа равнение, сомкнувшись колено к колену, не задерживая короткого галопа и не ломая строй, прямо на ходу развернулись в сторону врага.
– Chargez!! Chargez!! Да здравствует Император!! – закричал исступленно Анри и бросился прямо на неприятеля. Драгуны неслись за своим командиром, и буквально через несколько мгновений стена всадников, ведомая де Крессе, вломилась в гущу испанцев.
– Руби! Бей!! – кричали капитан де Крессэ, лейтенант Валлье и сублейтенант Кутре. – Да здравствует император!!
Появление драгунского отряда, вылетевшего с фланга из пыли и дыма и врезавшегося в строй пехоты, было настолько неожиданным, а ярость драгун столь отчаянна, что каре, не успевшее построиться, мгновенно развалилось. «Гвардейцев» охватила паника, и они бросились врассыпную. Напрасно какой-то важный начальник на коне пытался их остановить. Десятка два пехотинцев пали под ударами палашей, строй превратился в бесформенную толпу, и в этот же миг с фронта подлетели кирасиры, которые только что одним ударом опрокинули испанскую конницу, что есть мочи улепетывавшую справа и слева от пехоты.
Все это произошло настолько внезапно, что сидевший на коне командир «гвардейцев» вдруг закричал на французском языке, но с каким-то странным неиспанским акцентом:
– Мы сдаемся! Сдаемся! Остановите своих солдат! – орал он, протягивая шпагу в сторону Анри. Тотчас пехотинцы повернули ружья прикладами вверх и закричали по-французски:
– Сдаемся! Сдаемся!
Драгуны, подчиняясь жесту командира, немедленно прекратили рубить приведенную в полный беспорядок пехоту. Но кирасиры не сразу остановили бойню, и на землю упали, обливаясь кровью, еще несколько десятков испанских солдат.
Анри был недалеко от неприятельского знаменосца и, прокладывая к нему путь, прокричал издалека:
– Знамя! Знамя!
Знаменосец хотел было вручить ему этот заслуженный трофей, как вдруг откуда ни возьмись к испанцу подскочил один из кирасиров и, вырвав у него из рук знамя, заорал:
– Я взял знамя! – и с этим возгласом поскакал к своему командиру…
Анри не стал спорить, он понимал, что доказывать что-либо будет совершенно бесполезно. На секунду им овладела злость. «Потом Буссар вообще скажет, что меня здесь не было», – мелькнуло у него в голове, но в этот момент откуда-то из толпы всадников вынырнул Монтегю с окровавленной саблей:
– Крессэ, – кричал он в восторге, – плюньте на это знамя! Я все видел!! Я был рядом с вами в атаке, но не успел догнать драгун! Это блестящая победа, и она принадлежит вам по праву!
В просторном, но скромном доме, который принадлежал, видимо, зажиточному крестьянину деревни Виллануэва-дель-Пикат, расположился штаб главнокомандующего. Анри прибыл туда 24 апреля, на следующий день после боя, который завершился блестящей победой французов. Де Крессэ вошел в кабинет генерала вместе с Монтегю, поджидавшим его в прихожей. В комнате, обставленной грубой мебелью, так отличавшейся от роскоши сарагосского особняка, сидели за бумагами командующий и несколько офицеров в густых золотых эполетах.
– А, де Крессэ! – приветствуя Анри, встал из-за стола главнокомандующий. – Проходите, я вас ждал! Во вчерашнем бою вы были несравненны. Благодаря вашему стремительному маневру, наша кавалерия разнесла вдребезги знаменитую Валлонскую гвардию, а потом и всю Первую дивизию испанцев, которая, как вы видели, просто бежала с поля боя.
Анри, чуть покраснев от удовольствия и смущения, скромно произнес:
– Я старался, мой генерал, быть не хуже других…
– Вы были лучшим! – похлопав по плечу капитана, произнес Сюше. – И я подписал приказ о вашем производстве в чин командира эскадрона, а заодно предлагаю вам место одного из моих адъютантов, пока сверхштатного… Вы довольны?
– Мой генерал, всего лишь две недели, как я стал усиленно обучать своих солдат, и, вы видите, результат налицо. Я, естественно, благодарю вас за повышение в чине, но покинуть их сейчас было бы, наверно, некрасиво…
Сюше чуть нахмурился и холодно произнес:
– Ну тогда мы еще долго не увидимся. Вот письмо из министерства.
С этими словами он взял со стола какую-то бумагу и протянул ее Анри.
«В ответ на ваш запрос, – прочитал молодой офицер, – сообщаем, что маршевая рота Второго драгунского полка тотчас по получении сего предписания должна продолжить свой путь и присоединиться без промедления к своему полку, находящемуся в настоящий момент при корпусе маршала Виктора».
– А где сейчас Виктор? – оторвавшись от бумаги, спросил с беспокойством Анри.
– Если я не ошибаюсь, под Кадисом, это примерно в двухстах пятидесяти лье отсюда, на другом конце Испании, если вы помните географию.
Сознание, что он может отдалиться от возлюбленной, которая сейчас как никогда близка к нему, более того, уверенность, что в таком случае он никогда больше ее не увидит, заставила де Крессэ похолодеть. Что касается Святого Грааля и сокровища тамплиеров, он даже не успел о них подумать, ибо тотчас выпалил:
– Если еще не поздно, я принимаю ваше предложение и поступаю на службу в ваш штаб.
Сюше улыбнулся и спокойно сказал:
– Конечно, не поздно. Вы – отличный офицер, всего за несколько дней не раз доказали свою храбрость и блеснули талантом. Мне такие нужны. О своей роте не беспокойтесь, лейтенанта Вернье я за вчерашний подвиг произведу в капитаны, и он поведет роту на юг. Ну а вы располагайтесь в штабе. Монтегю поможет вам устроиться.
С этими словами Сюше отослал было офицеров, как вдруг вспомнил:
– Ах да, Монтегю, вы сосчитали пленных?
– Да, мой генерал.
– И сколько их?
– Две с половиной тысячи.
– Что-то маловато, – наморщил нос Сюше, – а вы хорошо считали?
Адъютант тотчас сообразил:
– Возможно, я ошибся, нужно пересчитать.
– Хорошо, сделайте это до вечера. Я сейчас пишу императору рапорт о победе… Кстати, как нам назвать эту битву?
– Мой генерал, если вы позволите, – произнес де Крессэ, и Сюше кивнул головой. – В том месте, где мы разгромили батальон Валлонской гвардии и тем самым победоносно начали сражение, была заброшенная деревня. Она называлась Маргалеф.
– Маргалеф… – задумчиво промолвил Сюше. – Ну что же, звучит хорошо. Итак, пишите, Дюран, – сказал он, обращаясь к секретарю: – Рапорт о победе при Маргалефе, 23 апреля 1810 года…
Глава 11
Темные люди
В полдень двадцать восьмого апреля у входа на старый мост через Эбро, который вел к центру Сарагосы, было оживленно. Здесь скопилась целая толпа крестьян, которые везли на рынок снедь и вино. Но часовые в форме Арагонских стрелков, с которыми был полицейский и французский унтер-офицер, никого не пускали в город. Из толпы раздавались возмущенные выкрики:
– Когда же будут пускать? Так мы попадем на рынок к самому закрытию!
– Что, в Сарагосе уже жрать не надо?!
– Вот напридумывали законов! Больше всего возмущался Пако:
– Честным людям прохода не дают!
Впрочем, через какое-то время к часовым подбежал полицейский агент, отдал какое-то распоряжение, и солдаты открыли проход на мост, придирчиво проверяя у всех входящих паспорта.
