В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор

– Господи, этого еще не хватало для полного счастья, – сквозь сиплый кашель проворчал он.

Филипп поднялся с трудом – ноги и ослабленный болезнью организм не слушались его. Он едва добрался до своей палатки, где тут же упал на кровать. К вечеру у него поднялся жар…

Один из воинов, заглянув к нему в палатку, так испугался, увидев своего командира в жару и почти в бреду, что опрометью бросился к большому и красивому шатру, полагая, что жена командира – она ведь женщина, как-никак и должна знать толк в лечении, сможет помочь.

Агнесса стрелой влетела в палатку де Леви, успев по ходу приказать своей служанке Бланке – ее нанял сразу же после похорон Робера распорядительный де Леви – чтобы та согревала воду и готовила медовое питье.

Девушка не на шутку перепугалась, увидев рыцаря, лежащего в бреду. Его тело было покрыто потом, а зубы стучали мелкой барабанной дрожью, трясясь в ознобе.

– Господи… – прошептала она и, смочив теплой водой полотенце, стала обтирать его тело…

После похорон Робера и спонтанного рассказа о своей жизни, Филипп окружил ее трогательной, но весьма деликатной заботой. Первым делом, сразу же возле Бургоса, где он тайно венчался с Агнессой, нанял расторопную и еще молодую женщину, остатки былой красоты которой, одежда и некоторые манеры в поведении явно указывали на ее некогда бурное и весьма веселое прошлое. Как и он сам, вынужденная метаться по земле в поисках умиротворения, служанка – ее звали Бланка, искала пути для того, чтобы уйти или просто сбежать от своей жалкой и весьма похабной жизни, решившись в одночасье порвать с ней, уехать или убежать за тридевять земель, туда, где бы она сама и ее прошлое были никому неизвестны, а по большому счету и не важны.

Предложение рыцаря нисколько не удивило ее, даже не испугало. Его открытый взгляд, искренний блеск в глазах успокаивал ее и давал надежду на то, что ее мытарствам придет конец. Бланка без раздумий согласилась, приняв на себя огромный ворох забот о молодой девушке, абсолютно неготовой к походной жизни, прихватив еще и все бытовые проблемы, о которых Агнесса не имела ни малейшего представления, но которые были так хорошо знакомы служанке.

Филипп был приятно удивлен ее прытью, хозяйственностью и какой-то своей, простонародной смекалкой, позволявшей ей почти безошибочно, можно сказать, по наитию, решать множество вопросов.

Бланка сама отбирала ткани для палаток, придирчиво осматривала шесты для их крепления, скобы и прочие мелочи, на которые мужчина не обратил бы и малейшего внимания, но от которых и без которых их полевая и походная жизнь могла стать сущим кошмаром. Котлы, тарелки, ложки и прочие мелочи так захватили Агнессу и Бланку, что рыцарь обрадовался, заметив, что, наконец-то, хоть чем-то отвлек девушку от недавних горестей, свалившихся на ее молодые и неопытные плечики.

Даже Рамон – старый похабник и прохиндей почти с первых моментов знакомства стал уважать служанку, доверяя именно ей приобретение провизии, учет кассы отряда и, что самое главное, объявил всем своим разбойникам:

– Коли я, обалдуи, проведаю про то, что кто-нибудь из вас, козлищ, хотя бы краем глаза попробует заглянуть ей под юбки!.. – далее он смерил их своим, только ему одному присущим, обжигающим взглядом и, до верности, сдобрил его удивительнейшим по неожиданности применения и красоте восприятия потоком ругательств, что все воины отряда раз и навсегда завязали с мыслью о том, чтобы даже посмотреть или хотя бы пошутить в ее сторону…

Филипп метался в бреду, периодически выныривая из потока смутных видений к реальности. В эти секунды он видел размытый и обеспокоенный образ Агнессы, чья искренняя забота и испуг были так трогательны, милы и непосредственны, что он даже терялся…

Бланка быстро притащила большой бронзовый таз горячей воды, несколько тряпиц, пропитанных сухой горчицей и большой кувшин с горячим и обжигающим медовым питьем. Она бросила взгляд опытной женщины и зацокала языком:

– Донья, ему совсем худо… – Агнесса чуть не разрыдалась от растерянности. Бланка проворно смочила тряпицу в чистой воде и стала помогать ей, обтирая пылающее жаром тело рыцаря. – Надо будет положить ему на грудь вот эти тряпочки, – служанка кивнула ей на стопку приготовленных кусков материи, пропитанных сухой горчицей. – Может, Бог даст, они и помогут…

Агнесса опустила руки и заплакала:

– Господи, ну почему мне так не везет в жизни!..

Бланка обняла ее, стала гладить по волосам и успокаивать:

– Да о чем это вы, донья! Любая бы на вашем месте только славила Творца и радовалась, что ей достался такой вежливый и заботливый супруг, а вы берете грех на душу и причитаете! – Она вскользь бросила восхищенный взгляд на обнаженный торс Филиппа. – Эх! Вот если бы я была на вашем месте, я бы его вмиг исцелила!..

Агнесса разом прекратила всхлипывания и с заинтересованностью посмотрела на нее:

– О чем это ты?..

Бланка томно рассмеялась – ее пышная грудь восхитительно затряслась в большом вырезе рубахи:

– Сами знаете… – она игриво подмигнула Агнессе. Девушка удивленно посмотрела на нее широко раскрытыми глазами и наивно заморгала ресницами вместо ответа. Бланка ойкнула, прикрыла своей пухлой ручкой рот и, вытаращив глаза, произнесла. – Матерь Божья! Да он тогда святой, коли еще ни разу… – она кивнула на него головой, – нет? – Агнесса отрицательно покачала головой. – Да… – произнесла в задумчивости служанка. – Такого породистого жеребца, а до сих пор еще не объездила…

Агнесса сделалась пунцовой от смущения:

– Ему все недосуг… – она замялась, – да и поженились мы, можно сказать, весьма странно.

Бланка укоризненно посмотрела на нее:

– И не стыдно такое говорить, донья Агнесса! Ему-то, может, и недосуг было, но вы-то, на что? Он, может, так и будет скакать, словно конь, по нашим парамос! – он надула щеки и покачала головой. – Это от вас зависит. Мужик ведь, что бычок на поводке, куда его поведешь, туда он и идет… – она смягчила тон и шепотом произнесла. – Надо быть мягкой, словно кошка, но и о коготках не забывать, мурлыкать, тереться об него, глядишь… – она сладострастно вздохнула и облизала язычком свои пухлые красивые губы. – Вон, сколько вокруг меня кобелей шастает, а я как зыркну на них волчицей, они разом хвост-то и поджимают… – Бланка загадочно улыбнулась. – Спасибо, что еще дон Рамон их приструнил на всякий случай, добрый он мужчина, только несчастный…

Агнесса взяла ее за руку, заглянула в глаза и спросила:

– Ты же знаешь, как его исцелить? Верно? – служанка кивнула головой и улыбнулась. – Может, ты мне поможешь?..

– Да вы, донья, часом не белены ли объелись! – Покраснела она. – Надо же! Прямо Содом и Гоморра какая-то! Чтоб меня живая жена просила? – Она тряхнула головой, отгоняя от себя бредовые мысли. – А сама-то для чего?

Агнесса покраснела и ответила, опустив глаза:

– Я ведь не умею…

– А тут, моя дорогая, умение и не нужно! Ты просто разденься, омойся, – она скептически посмотрела на нее, – нет! Лучше я тебя сама омою – мне лучше знать, что и как… – Агнесса еще сильнее смутилась. – А потом, моя милая, ложись рядом с ним, да грей его своим теплом. А если ты и любовь свою прибавишь, то уж точно, поверь мне, вся его хворь мигом улетит! – Она хитро подмигнула ей, томно вздохнула, снова похотливо облизала свои губы язычком и добавила. – Выльется из него, выстрелит одним махом! Ну, если и не одним, – она покосилась взглядом знатока на тело Филиппа, который метался в бреду. – Такого надо раза три, а то и четыре оприходовать, не меньше! – И она прижалась к уху Агнессы, объясняя ей, что и как надо делать.

Глаза девушки округлились, достигая просто невероятных размеров от удивления, она несколько раз прыскала смехом и краснела, закрывая рот ладошкой, на что Бланка, словно требовательная учительница, цыкала на нее и снова принималась пояснять, снабжая свой пылкий шепот весьма красноречивыми движениями рук и всего своего тела.

– Все, милая моя, пошли купаться! – Бланка встала и взяла ее за руку. – ну, а дальше, – она подняла глаза к небу, – все в руках Божьи, – Бланка тихо хохотнула, – а, прежде всего, в твоих…