Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1874—1883
– С Ивановским говорил?
– Никак нет, он отъехал по делам и возвратится домой вечером.
– Что ж понятно. А убиенная?
– После я заехал в Петербургскую часть, там мне помощник пристава поведал, что личность установлена, ею оказалась девица Елизавета Клочкова, прислуга купца Еремеева, двадцати двух лет, из крестьян Лужского уезда. Девица честная, негулящая. Вчерашним вечером в первый раз не появилась в доме у купца, где проживала.
– Проясняется картинка, – Иван Дмитриевич побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, – сопроводишь меня к господину Ивановскому.
– С удовольствием, – поднялся со стула.
– Будь любезен, коляску к подъезду.
Присяжный поверенный встретил посетителей в домашнем халате и сигаретой в руках.
– Господа, чем могу быть полезен? Прошу прощения за домашний вид, но я только возвратился и, честно говоря, чертовски устал.
– Господин Ивановский, – сказал Путилин, – я постараюсь не отнимать Вашего времени.
– Хорошо, господа, присаживайтесь, – указал на кресла и сел сам, закинув ногу за ногу, – итак я Вас слушаю.
– У вас служит некий Рогов?
– Н—да.
– Что Вы можете о нем сказать?
– Ничего, а, собственно, почему Вас заинтересовала эта персона?
В гостиную вошла хозяйка.
Иван Дмитриевич и Михаил поднялись со своих мест.
– Садитесь, господа!
– Лизонька, – произнёс, выпуская изо рта дым, Ивановский, – господа из сыскной полиции интересуются нашим Петром.
– Петром? – в изумлении застыла. – И что натворил этот негодяй?
– Сегодня поутру его скинули на камни с моста вместе с девицей.
– И что с ним?
– С ним—то ничего, несколько ушибов, а вот девица умерла.
– Это его Всевышний покарал. Говорила я тебе, Сергей, что гнать давно надо было этого жулика.
– Чем же он Вам насолил?
– Замечен бы в краже. Месяц– два тому возвратилась я из гостей во втором часу ночи, я сняла с себя золотые с бриллиантами серьги и положила в шкатулку в спальне. Утром же я обнаружила их пропажу, сразу известила Сергея, который пригласил для разговора Петра, но тот все отрицал и сослался, что с самого утра занимался хозяйственными делами во дворе, отпускал овес кучеру, а потом добавил, что из нашей квартиры выходила дама, которая разыскивала Сергея для обсуждения семейных дел. Даму, к слову, больше никто не видел.
– Да, – дополнил Ивановский, – в ту ночь я тоже вернулся несколько… м—м—м.. поздно и помню, что пиджак вешал в спальне, а утром обнаружил в гостиной. Петр сослался, что я несколько перебрал и не мог вспомнить, где повесил пиджак.
– Я сразу же предложила мужу обратиться в полицию, но получила отказ. Сергей сам хотел вывести слугу на чистую воду, тем более, что следующим днем Петр был отослан с поручением, а его комната была осмотрена
– Но, увы, – дополнил Ивановский жену, – но серьги так и не нашлись.
– Следовательно, все обвинения с Рогова были сняты?
– Отнюдь, – спокойно произнёсла Елизавета, – в вещах слуги обнаружено носильное белье Сергея.
– И чем отговорился Рогов?
– Что виновата прачка.
– Почему же Вы не дали ему расчет?
– Из—за одних подозрений выставлять человека за дверь? – произнёс Ивановский, словно защищал подозреваемого в суде. – Увольте, как говорит русская пословица: «Не пойман, не вор».
– Вот от этого, Сергей, ты до сих пор его ловишь, – укорила мужа Елизавета.
Иван Дмитриевич с едва скрываемой улыбкой наблюдал за семейной парой, по всей видимости, пронеслось в голове, жена вертит головой.
– А не захаживали к Рогову приятели?
– Увы, нам это не известно.
– Вы не знаете, чем занимался Петр вчера?
– Я отпустил его в половине седьмого.
– Он был дома?
– Увы, не знаю.
– Благодарю Вас за потраченное на меня время, прошу прощения за беспокойство и разрешите откланяться, – поднялся с кресла Путилин, вслед за ним Миша.
Во дворе Иван Дмитриевич надел шляпу.
– Каковы твои впечатления об услышанном?
– Истинно Двуликий Янус.
– Верное ты подобрал имя потерпевшему, – Путилин постоял некоторое время во дворе и направился не к воротам, а в дворницкую, дверь в которую была открыта, а хозяин пил чай, увидев двух господ, одного постарше солидного в шляпе с тростью в руке и молодого с едва заметными усами. Дворник поднялся.
– Чем могу помочь? – и тут же остолбенел, узнав в солидном начальника сыскной полиции. Тот по пустякам сам не разъезжает.
– Любезный, – произнёс Иван Дмитриевич, – ты знаком с Петром Роговым?
– Никак нет, – вытянулся дворник, выпячивая вперед грудь.
– Как так? – вклинился в разговор изумленный Михаил.
– Если позволите сказать, мне ведомо, что Рогов служит у господина Ивановского, ни в чем противозаконном замечен не был.
– А приятели?
– Видел только одного Николая, служащего в доме Вавилова, что на Малом проспекте.
– Васильевского.
– Нет, Петербургской.
– Больше никого?
– Один– два раза чернявую девицу небольшого росточка, ее я не знаю.
– В чем была одета?
– Одежду ее не запомнил, а вот красной плат помню.
– Какие—нибудь были узоры?
– Нет только золоченая бахрома.
– Когда видел ее в последний раз?
– Так накануне.
– Вчера?
– Так точно, вчера она его ждала с час у ворот, как Петр вышел, так он вместе и ушли.
– Опознаешь ее?
– Почему не опознать. Девица из себя видная. Такую не сразу забудешь.
– Миша, отвези в анатомический на опознание, а я в больницу, нет, пожалуй, туда с утра. Я на Офицерскую.
Перед входом Ивана Дмитриевича ждал слуга господина Солнцева, проживающего в доходном доме Крупенникова.
– Господин Путилин, к Вам, – указал дежурный чиновник на ожидающего, – говорит по происшествию на мосту его хозяин хотел бы дать некоторые сведения.
– Я возвращался домой поздно, что—то около трех ночи. – Рассказывал господин Солнцев, угощая Ивана Дмитриевича рюмкой французского коньяку, – так вот. Проходя мимо лестницы, что ведет к Большой Невке, я увидел мужчину, высокого молодого, и женщину небольшого роста в платке. Было еще не так светло, и он показался черного цвета с каймой по обрезу. Они ссорились, девица произнёсла, я точно запомнил ее слова, «я имею на тебя право». Утром же я спешил по делам, но ради любопытства, подошел к толпе. И увидел и мужчину, и женщину, лежащих на камнях под мостом. Вот решил поведать Вам, мне посоветовал помощник пристава.
– Благодарю за столь ценные сведения, которые помогут изобличить негодяя.
– Он найден.
– Да, но, увы, было мало доказательств.
В кабинете в любимом кресле Путилина восседал, именно гордо восседал помощник, который при появлении начальника вскочил и торопливо произнёс.
– Доставлен Николай Мишкин, приятель нашего Рогова.
– Хорошо, – Иван Дмитриевич не стал садиться за стол, а прошел к окну, положив на подоконник шляпу и трость, обернулся к доставленному, который поднялся со стула и робко мял свою фуражку.
– Ну здравствуй, – сказал хозяин кабинета.
Николай еще больше стушевался и что—то проблеял в ответ.
– Ты слугой в доме Вавилова?
– Истинно так.
– Вчера вечером ты встречался с Петром Роговым?
– С Петькой, так точно, – вымолвил Мишкин и перекрестился, – несчастье—то какое с ним, а с Лизкой, – он покачал головой, – хорошая была девка.
– Так что было вечером?
– Встретились мы часов в семь—восемь, точно не помню, но Петька с девицей своей уже был. Пошли в трактир, что на Дворянской подле моста Сампсониевского. Поначалу Лизка бутылку водки взяла, потом я. А как я увидел еще приятелей, так к ним пересел. Надоело, Вашство, слушать, как они лаются. Целый вечер, Петька—то надумал ее бросить.
– А потом?
– Не помню, слишком выпимши был, даже не помню, как домой добрался.
– Что ж ступай, коли так.
После того, как осмелевший к концу разговора Николай покинул кабинет, Путилин спросил у Жукова.
– Что в анатомическом?
– Опознал ее сердешную.
– Что ж дело ясное.
– Иван Дмитрич, я не пойму, отчего Рогов голодранцев выдумал?
– Убийство, оно везде считается убийством. А с больной головы он ничего лучше придумать не мог.
– Не задумал бы девицу бросить, так судьба и по– другому потекла. А так она в анатомическом с распоротым брюхом, а он под суд. Вот судьбина, не приведи Господь.
– Не первое ж такое дело и не последнее.
– Иван Дмитрич, я все же не пойму, как он остался жив после падения с двух саженей и при том на камень. Как?
– Да очень просто, ты ж не читал отчет доктора?
– Нет.
– То—то, а дело я думаю было так. Выпили они крепко, потом оказались на мосту, там продолжили ругаться. Лиза стояла спиною к ограде или опиралась спиною. Петр стоял напротив то ли со зла, то ли еще по какой причине несколько раз ударил ее кулаком. Потом, может, толкнул, а может она поскользнулась, схватила его за пиджак и вместе полетели вниз. Она упала на спину, он на нее. От этого и остался жив, а она ударилась спиною и сверху получила несостоявшегося суженного. Бедняжка не почувствовала никакой боли. Доктор говорит, что смерть была мгновенной. Такова она петербургская обыденная история.
