Игорь Олен - Инкские войны. Incas
– Двадцать тысяч.
Вздев тумписца и подав ему шапку, Вáрак сказал: – Под двадцать.
– Сказывай страны за Айавакой.
– Бог мой! – Тумписец промокнул нос. – Киту и Манта… Северней чибчи с муисками… В центре мира есть майя, нет их мудрей.
– Молчи, батаб! С майя сын наш покончит; нам хватит Тумписа… Ты служи нам. Нет нас сильнее. Тропы покажешь нам в эти страны.
Чимуское посольство отбыло с письмом Кóхиля, чтоб его передать царю Тумписа: «Хун-Ахпу! (Кóхиль знал о кончине Шбаланке). Черви закопошились. Полог над нами убран. Кто кого прежде? О, Синекровый!»
На побережье тракт тонул в дюнах. Около рек, нистекавших с гор в море, – рощи, поля, селенья… Снова барханы… Снова долины… Се была Чиму – империя из десятков долин под инками… Стольный город Чан-Чан – в руинах… Улочка за вратами длилась меж глинобитных стен к площади, окаймлённой домами с храмами. Городская река отражала здания. Всё в отметках пожарищ и разрушения. На террасе под опахалами, среди знати, стыли царь в мантии и в тюрбане из серебристых перьев да ещё инка-наместник, стриженый.
Чимуское посольство, пав ниц, вскричало:
– Луннорождённый! Носоукрашенный!
Инка, хмурясь, велел вещать языком имперским. Гневный владыка бросил на руна-сими:
– Набольший Господин сияет?
– Ярко, Минчансаман! – ответствовал Чи, алаек49, главный посольства, чувствуя, как со лба пот течёт прямо к носу, украшенному подвеской.
– Слава!
Тронулись в храм инкского стиля, где помолились во здравие императора, и пошли во дворец с паласом меж гобеленов птичьего пуха. Серебряная луна в тронном зале, осклабившись, выпускала язык. Царь сел. Бриз с моря покачивал полог входа. Враз зашумели вдруг опахала.
– Чи.
Тот, придерживая носовую подвеску, низко склонился забормотав: – Сын Солнца из Чили пойдёт в Вануку, чтоб покорить её… А Совет признал земли собственностью трона. Чиму впредь не твоя…
Царь встал.
– Знать в страхе! – вставил Чи на родном языке и продолжил вновь на имперском: – В Куско нас упрекают: мало, мол, льём металлов, – хоть мастеров, знаем, взяли в плен и угнали… Им также, царь, дай списки, сколько здоровых, годных к труду, чтоб чистить путь к северным побережным долинам – для их захвата. В треть увеличь посевы. Тёплое слово нам за мятежников, Куско выданных. Сын твой учится подчиняться и объясняться на руна-сими. Инчик же, дочь твоя, служит там девам Солнца. Прочее – чушь, тебя недостойно.
Инка-наместник встрял:
– Набольший – он по всем Сторонам глядит! В угол наш он не смотрит! Недодаём, сказал? А знать в золоте! Глянь, на всех висит! Снять его, переплавить. Золото – инков. Так сказал Пача Кýтек. Солнце не чтят в Чиму! Тут двое знатных мочились на храм. Им суд!
В зал ввели связанных.
Инка-наместник сел на начальственный табурет. – Суди их.
Царь изрёк: – Солнце бог есть супруг Луны-Матери… Смерть вам.
– Ты, – начал вдруг подсудимый, – трусишь? Кайся пред Луной-Матерью и бери копьё! Восставай, царь! Пусть народ за тобой пойдёт за свободу!
Царь выдрал ему подвеску – знак благородного; и преступников, привязав к шестам, проносили по городу до заката; после доставили на гуановый островок, вспугнув птиц. Испражнения погребли тела.
Звёзды мерцали в дымке. Тысячи факелов собрались близ пруда подле дворца.
Луна встала. Трубы взревели. У храма на трёх платформах плакали жрицы. Луннорождённый брызгал из чаши священной влагой. Сановники в белых мантиях поклонялись.
Луна окрепла, и толпы взвыли. Царь сошёл в судно, где были жрец с веслом да сиятельный Чи с подносом, чтоб кормить лунных рыб в пруду. Глянув толпы по берегу, царь схватил горсть сердец попугаев и кинул в воду.
– Жрец нем, Чи.
– Чимор Великий! – начал тот. – Мать-Луна велика, рыбы плещутся шумно, ибо хотят знать правду! Вот что узнал я. Куско гниёт, как труп. Пача Кýтек, сын шлюхи от прежнего главы инков, смяв чанков с аймарцами и сослав отца, оттеснил Титу Йáвара как законного. Встала Радуга50 новой династии и концом уперлась в Айаваку, вторым – в край Чили. Инка-панака звать их. Скольких попрали – столько врагов у них. Рать держат всюду, бунты плодятся. Сим предовольна, часть бывших мыслит восстание… – Чи кивнул на поднос, потому что наместник смотрел на них с берега. Царь швырнул в воду птичьих сердечек для лунных рыб, что плеснули под вопли, и Чи продолжил: – Царь мой! Синчи Йупанки, Вождь Куско, и Титу Йáвар, главный Востока, – головы остальным. Из них две, видел, – инка-панака. Ведь Мама Вако тщеславием и гордыней отцу Титу Йáвару не уступит и ищет трон Апу Кáмаку, сыну. Он не наследный принц, потому что отец его, Тýпак Инка Йупанки, нынешний властелин, взял в койи, то есть в супруги, новую даму. Принц хочет с матерью и сородичами вернуть власть. Сговор с Ольáнтаем и чилийским великим вождём и с Кóхилем состоялся…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Река в амазонском лесу на границе Боливии и Бразилии.
2
Ныне река Мадре-де-Дьос в Боливии.
3
Вождь, господин (кечуа).
4
Какая пригожая (кечуа).
5
Ясный День – обращение к царю инков, выбранное Титу Йаваром из других (Заступник и Благодетель, Набольший Господин, др.), более полно определяющих властное положение. Не случайно упоминание Йавар Вакака – представителя прежней династии, свергнутой за полвека до упомянутых здесь событий.
6
Накидка (кечуа).
7
Андийское быстроногое животное-камелоид.
8
Капак Йупанки, брат и сподвижник строителя инкской империи, получивший прозвище «Правая Длань».
9
Владыка аймарской империи был сюзереном города-государства Куско до Пача Кутека; прежние инки-правители были зависимы от него; при древних и старых кусканских кланах в Куско правил аймарский ставленник.
10
Древние кланы: чима-панака, раурау-панака, аванина-айльу и апу-майта, – носили причёски, схожие с гривой, это «гривастые». Старые кланы – викакирау с айльу-панака – волосы заплетали в косы, прозваны «косоплётами». Пачакутековы потомки, ставшие во главе инкской империи, стриглись коротко.
11
Возлюбленная Ольантая, дочь Пача Кутека, который, прознав о её связи с полководцем, не относящимся к роду инков, бросил её в подземелье; Ольантая же прогнал.
12
Так называли индейцы Анды.
13
«Пальа» и «инка» – понятия, различаемые по половым признакам. Пальами назывались женщины инков: матери, жёны, сёстры.
14
Дочь инки и пальи, девушка инкской крови.
15
Резиденция императора в ту эпоху.
16
Такля – индейский заступ, палка-копалка.
17
Подразумевается Тупак Инка Йупанки.
18
Простолюдин, общинник (кечуа).
19
Бурная горная река близ Куско.
20
Этот народ, генетически и политически связанный с инками, стал основой империи, проводником инкского господства. Лишь кечуа, за небольшим исключением, возводились в ранг инков по привилегии (милости) и образовывали штат слуг инков крови. Знак отличия кечуа, кроме прочего, былы круглые деревянные вставки в мочках, откуда прозвище «древоухие».
21
Культура Великого Тумписа, родственная майяской, являла антагонизм меж кучкой правителей и народом. Дворцы возвышались среди лачуг. Жречество создало календарь, превосходящий Григорианский, простолюдины же обрабатывали поля заступами. Эволюция замкнулась в оккультных науках и в сладострастии, предвещавших упадок.
22
Халач-виник – правитель, царь (майя).
23
Бог Смерти у майя и тумписцев.
24
Бог Дождя у майя и тумписцев.
25
Известная территория царства Тумпис Великий включала одноимённый город на побережье залива Гуаякиль, остров Пуна, где жил Синекровый, и незначительные владения, в частности, земли сульана и земли каньаров, освободившихся к тому времени.
