Фиона Макинтош - Золотые поля
Но сейчас он не испытывал голода, только жажду. Поднося ко рту чашку с водой, он поймал взгляд Брента, который в этот вечер решил ужинать с детьми. Тот рассматривал Неда с острым интересом. От его глаз, пусть небольших и глубоко посаженных, не укрывалось ничего. Нед едва не поперхнулся водой, когда прикинул, что за эти годы пережил его друг. А когда он представил, как эти жирные, похожие на сосиски пальцы тянутся к Белле, его едва не стошнило.
— Ты не хочешь есть, Нед? — тихонько спросила сестра, к пальцам которой прилип рис.
— Ешь, — выдавил он.
Нед был рад тому, что у сестры есть аппетит. За последние пару недель присущая ей ангелоподобность сменилась пугающей худобой. Это была тень того ребенка, который шалил рядом с ним в машине в роковое утро их прибытия в Рангун.
Склонившись над своей порцией, она принялась выбирать то немногое, что могла есть. Белле не пришлась по вкусу восточная еда. Взгляды Неда и Робби пересеклись поверх ее головы. Синклер едва заметно кивнул, и Робби понял, что тот согласен на побег.
Парень напомнил себе о необходимости сохранять выдержку и положил на лист банана немного риса. Мясо было сухим — бирманцы не увлекались соусами. В отличие от Беллы, которая не ела мяса вообще, обычно искала для себя что-нибудь в гарнирах и сегодня тоже добавила к рису лишь несколько фруктовых ломтиков, он любил острые добавки, особенно маринованные бобы. Однако на этот раз даже их Нед проглотил с трудом. Он беспрерывно говорил, рассказывал детям какие-то истории. Робби переводил, сопровождая свои слова обильной жестикуляцией, от которой малыши хихикали. Даже Белла несколько раз улыбнулась, однако все это время юноша чувствовал, как щеку ему жжет взгляд Брента.
11
Лежа на койке, Робби повернулся к другу. Единственным источником света в спальне мальчиков была крошечная свеча с добавленными в нее пряностями для отпугивания насекомых.
Однако этот аромат ничуть не мешал ящерицам, которые проникали в спальню сквозь трещины в штукатурке и форточки, сновали по помещению и вновь исчезали. Бледное сияние свечи привлекало ночных насекомых, которые бились о стекло, исполненные решимости проникнуть внутрь.
По расчетам Робби выходило, что было примерно десять тридцать вечера. Все дети уже в спальнях, а те немногие взрослые, которые ночуют не дома, разошлись по своим лачугам или другим помещениям, выделенным для них. Опыт подсказывал ему, что к полуночи крепким сном будут спать все, кроме одного. Доктор Брент был, как он сам часто себя называл, «совой». Тут, словно аккомпанируя его мыслям, где-то вдали ухнула эта самая птица. Робби знал, что Нед не спит, ожидая от него сигнала, означающего, что можно приступать к осуществлению следующей части их плана.
Робби задумался над гигантским значением тех событий, которым он сейчас давал ход. Больше побег не являлся делом, касающимся только его одного. Теперь в него вовлечены Нед и Белла. Эта девочка похитила его сердце. Как глупо и смешно! Он знал это, но чувствовал всем сердцем, что она — настоящий дар, ниспосланный ему богами. Ради нее Робби решился полностью изменить свою жизнь. Чтобы спасти Беллу от нависшей угрозы, он освободится сам и совершит то, к чему готовился уже несколько лет.
Ему всегда казалось, что английские девочки должны быть непременно толстушками, но Белла оказалась изящной и двигалась грациозно — этим она больше походила на индианок, вызывавших его восхищение. Робби нравилось, что кожа у нее словно светится изнутри, он любовался веснушками, рассыпанными по рукам и лицу Беллы так, словно боги сбрызнули ее золотым дождиком. Уже в самый первый миг, когда Робби увидел Беллу, ему захотелось прикоснуться к ее чудесным волосам, и тогда же он понял, что она станет объектом грязного внимания Брента.
«Никогда не становись жертвой» — эти слова проговорила его мать на смертном ложе. Тогда он не понял их смысла, но в последнее время они приходили ему на ум все чаще, особенно с тех пор, как появились Синклеры.
Тяга Брента к Робби ослабела после сезона дождей в прошлом году. Муссоны совпали с появлением волос на его теле. Теперь Брент использовал свой слюнявый рот и жирные пальцы только для того, чтобы напомнить Робби, что он по-прежнему полновластный хозяин всей жизни парня. Он не раз повторял, что если кто-нибудь проведает об их особой дружбе, то Робби не жить. Брент заверял, что никто даже не найдет его трупа — одни стервятники, что прилетят клевать его мясо.
Но Робби больше не боялся стервятников. Настоящий хищник здесь, он начальствует в приюте. А его собственное существование — это живая смерть. Нет, теперь его единственная цель — вырвать Беллу из лап Брента. Если ради этого придется умереть, то он пойдет на это с радостью.
— Нед, — шепнул Робби.
— Я думал, ты спишь. Знаю, еще не время, но…
— Нед, сегодня уходить нельзя, — выпалил Робби.
— Что?
— Ш-ш-ш.
— Ты сам все затеял!..
— Слушай меня, — прошипел Робби, вытянул руку и постучал по кровати Неда. — Брент знает.
— Да? Откуда?
— Сегодня он наблюдал за нами, причем очень внимательно. Само собой, наши планы ему неизвестны, но этот тип очень проницателен, Нед. Я знаю, что говорю. Сегодня он не будет спать, станет дожидаться, пока мы себя выдадим. Для этого Брент и явился сегодня на ужин — чтобы показать, что следит за нами.
— Ты не забыл, что завтра меня отправляют в город?
— Нет. — Робби подтолкнул Неда в грудь, чтобы тот улегся в постель. — Не садись. Доверься мне. Он притаился там и поджидает, пока мы что-то сделаем. Я знаю. Брент не должен увидеть даже, как движутся наши тени.
— Надеюсь, у тебя есть запасной план.
Робби еще раз посоветовался с самим собой и заявил:
— Есть, но для его выполнения надо, чтобы ты доверил мне Беллу.
— Говори дальше.
— Ты должен сделать так, как хочет Брент: уехать в Рангун.
— Ни в коем случае. Я не брошу здесь Белл. — Нед рассерженно откинулся на спину и подсунул руки под голову.
— Нед, дослушай до конца. Завтра отправляйся. На месте ты должен будешь сам сообразить, как удрать. Беги в тот же день. Это самое лучшее, пока ты новенький и все стараются быть к тебе подобрее. Тебя обязательно на некоторое время оставят одного, дадут тебе освоиться. Воспользуйся и беги.
— Куда же мне отправляться?
— Ты когда-нибудь обращал внимание на рынок в конце Стрэнда?
— Припоминаю, но смутно.
— Приходи туда. Найди способ. Школа находится в деловой части Рангуна, главное для тебя — сориентироваться и добраться до отеля, а оттуда до базара ты уже дойдешь. Я тебя разыщу. Обещаю.
Нед погрузился в молчание. Робби затаил дыхание.
— Хорошо, — наконец произнес Синклер. — Не знаю, как я это сделаю, но буду там.
— Приходи в галерею, где торгуют продуктами. Пройди ее насквозь, в конце увидишь цветы. Среди них Белле будет не так страшно.
— Все это подводит нас к вопросу о том, как ты предполагаешь вывезти отсюда мою сестру и доставить ее в город.
— Нед, я уже сказал, ты должен довериться мне.
— Откуда мне знать, что ты не…
— Ниоткуда! — огрызнулся Робби. — Но я приведу ее к тебе, обещаю. Она мне верит. Ты тоже не должен сомневаться.
— А что мы скажем ей?
— Предоставь это мне. Самое главное, завтра, когда будешь уезжать, прими несчастный вид. Возьми с Беллы всякие обещания — как обычно в таких случаях. Она будет плакать, Нед, сам понимаешь, так что приготовься. Но все равно поезжай. Да и сам поплачь обязательно, так, чтобы видно было, что у тебя сердце разрывается. Немного злости тоже не повредит. Но после всего этого — отправляйся. Так, по крайней мере, один из нас окажется в городе.
— Чертовы москиты! — рявкнул Нед, шлепнув себя по лицу. — Разве нельзя повесить сетки? Видел, как у Белл искусаны ноги?
— Она привыкнет, — беззвучно вздохнув, ответил Робби и улегся на спину.
По ночам зудящие насекомые кружили у него над головой, но он редко обращал на них внимание.
— А малярия? Мама прихватила с собой хининовые таблетки размером как для лошадей. Она говорила, их надо принимать.
— Пока что малярия — самая незначительная из ваших проблем.
— Робби, когда вы отсюда выберетесь?
— Завтра к вечеру, Нед, мы все опять будем вместе.
— Не знаю, что и думать, — бросил он.
— Не думай ни о чем. Просто спи. Завтра нам предстоит нелегкий день.
12
Нед проснулся ни свет ни заря. Он толком не спал, лишь дремал урывками, между тревожными мыслями о том, что принесет завтрашний день, смотрел на заляпанный, покрытый плесенью потолок спальни. Простыни были влажными, его лодыжки начинали зудеть от свежих укусов москитов.
Ему недоставало покоя и домашней мягкости. Внезапно он страстно захотел ощутить кожей лица ледяной ветер, почувствовать шерстяное прикосновение шарфа, обмотанного вокруг шеи. Шотландия. Увидит ли он ее когда-нибудь опять? Неду казалось, что родная страна очень-очень далеко.
![Николай Сухов - Донская повесть. Наташина жалость [Повести]](/uploads/posts/books/133680/133680.jpg)
