Фиона Макинтош - Золотые поля
Обзор книги Фиона Макинтош - Золотые поля
Фиона Макинтош
«Золотые поля»
С любовью посвящаю эту книгу моим родителям, Фреду и Монике Ричардс, а также всей нашей большой семье. Мы разлетелись по всему миру, но кровные узы связывают нас с Джеймсом и Мей Паттон, Джеком и Элизабет Ричардс.
ЧАСТЬ I
1
Воскресенье, 19 октября 1919 года
Несмотря на свирепый ветер стылого осеннего утра в Корнуэлле, Джека Брайанта пронизывал совсем другой, внутренний, холод. Прокравшись под подкладку плотной куртки, под старую рубашку, он пополз по спине Джека в тот момент, когда его грубо втолкнули в хижину на вершине холма, с которой открывался вид на городишко под названием Ньюлин.
В этой хижине прежде останавливались корнуэлльские рыбаки, но теперь она пустовала. Джек помнил, как еще мальчишкой с этой же самой высокой точки наблюдал за работой мужчин. Завидев косяк, они оглушительно сообщали новость в пятифутовые громкоговорители. Немедленно начиналась гонка. Кто скорее окружит добычу! В крупном косяке могло быть до трех миллионов сардин. Джеку их работа казалась лучшей на свете, ведь он всегда любил море и часто подумывал, как хорошо было бы родиться сыном рыбака. Но это была всего лишь несбыточная мечта, и добывал Брайант не рыбу, а олово — вдалеке от моря и людей, в подземных рудниках. Но шахты были обречены. Война, во время которой пользовался спросом вольфрам, продлила их существование, но с наступлением мирных дней им окончательно пришел конец.
Из Корнуэлла стали уезжать люди, в особенности молодые. В поисках лучшей жизни они ехали в чужие края. Раньше кремнистое побережье, от Края Земли до Лизарда, кишело людьми — мужчинами, женщинами и детьми. Многие промышляли тем, что грабили потерпевшие крушение корабли, и часто уходили с неплохой добычей. Даже местные священники нет-нет да принимали в этом участие. Но о том Корнуэлле, каким он стал после войны, будут вспоминать как о пустынном крае. Над голой землей возвышались гранитные здания с новейшим оборудованием внутри, способным опустить человека под землю на глубину трех тысяч футов и с легкостью поднять на поверхность добытую им руду. На фоне неба вырисовывались четкие силуэты дымовых труб. Языки огня обозначали места, где тысячи мужчин трудились ниже уровня моря, врубались в британскую землю, добывая жалкие средства к существованию, в то время как владельцы шахт жирели и богатели с каждым днем.
Однако молодому Джеку приходилось не так тяжко, как его товарищам. По шахтерским стандартам семья Брайантов считалась богатой. Тем более нелепым казалось, что он очутился здесь, с парой головорезов по правую и левую руку, с нависающим над ним долгом, которого ничего не стоило избежать.
Резкий, исполненный одиночества крик чайки оторвал Джека от его путаных раздумий и вернул к опасной действительности. Он помигал, приспосабливаясь к полумраку, прогоняя пляшущие перед глазами световые пятна. Здоровяки-шахтеры втолкнули его глубже в мрак хижины. Выражение их лиц напоминало гранит, из которого она была вырублена. Хватка у них оказалась под стать лицам. Но Брайанта пугала не их сила, которую он ощущал, и не мрачное молчание. К этому он приспособился еще тогда, когда Уолтер Рэлли явился требовать деньги. Нет, страх возник в тот момент, когда его втолкнули в большой черный автомобиль Рэлли и Джек понял, что его повезут не в букмекерскую контору в Труро, а в это отдаленное, богом забытое место на вершине холма. Странно думать, что отсюда до Маркет-Джу-стрит в Пензансе, где Брайанта похитили, всего пара миль.
Когда Джек обрел четкость зрения, страх пронзил его с новой силой. Он увидел дрожащего полуголого человека, привязанного к деревянному стулу посреди комнаты. От шума, сопровождавшего появление Брайанта, узник вздернул голову и сразу же неразборчиво забормотал. Джек узнал человека, но слов разобрать не мог. По правде сказать, он слышал лишь тяжкие удары собственного сердца да голос, очень похожий на отцовский баритон, с теми же самыми интонациями усталого недовольства.
— Здорово, Джек, — произнес обладатель голоса, выступая из теней.
— Уолтер, я…
— Не стоит зря сотрясать воздух, — ответил человек. — Должен сказать, я возмущен твоей дерзостью. По-моему, ты не оказываешь мне должного уважения.
— Прошу тебя, Уол…
Рэлли поднял руки. Сэр Уолли — так его все звали, но не в лицо.
— Я придумал кое-что получше, — продолжал Рэлли. — Вы, ребята, не слабого десятка. Я еще помню, что любимым развлечением у вас было устраивать побоища камнями между деревнями. На моей памяти парни из одной банды с Южной шахты убили пса просто потому, что решили вымазать флаг в крови, показать, что не шутят.
Говоря, он подошел к Джеку и оказался так близко, что мог до него дотронуться. Джек видел блестящие от бриллиантина седые волосы букмекера, аккуратно убранные назад так, что полностью открывался высокий лоб. Запах бриллиантина смешивался с ароматом одеколона. Отец назвал бы Рэлли денди, сказал бы, что он пахнет как женщина. Когда Рэлли улыбнулся, ямочка у него на щеке углубилась. Но всякое дружелюбие исчезло из облика сэра Уолли, когда он несильно, поджимая губы и зло прищурившись, ударил Джека по лицу.
— Когда устные предупреждения не действуют, юный Джек Брайант, остается обратиться к базовым инстинктам. Вы, оловянные, понимаете только язык жестокости.
Повинуясь кивку Рэлли, его люди отпустили Джека. Тот подавил желание встряхнуть плечами, сбросить их руки, да и еще одно, куда более сильное — развернуться и броситься наутек. При всем своем врожденном оптимизме Джек прекрасно понимал, что не успеет добежать и до порога, как его свалят.
— Я принесу деньги, Уолтер. — Брайант старался говорить спокойно.
— Кто бы сомневался. Просто я не желаю больше ждать. Ты, Джек, из новой породы. Вы не понимаете ответственности и этим отличаетесь от своих родителей. Те вкалывали, платили за жилье, заботились о семье; если брали в долг, то всегда отдавали.
— Может быть…
Тут сэр Уолли снова ударил Джека по щеке.
Кровь у того закипела, но он подавил ярость и произнес, глядя в пол:
— Прости, я не хотел.
— Знаю, малыш. Не пойми меня неправильно, — взметнулся вдруг Рэлли. — Ты мне нравишься, напоминаешь меня самого в молодости. Но на тебя нельзя положиться. Ты чересчур беспечно относишься к чужим деньгам. Тебе ведь отец про это говорил, да?
Джек промолчал.
Уолтер Рэлли, по-видимому, оценил это и продолжил:
— Ты слишком легкомысленно обращаешься с тем, что принадлежит не тебе. Это правда, что от тебя понесли две девицы? Я слышал, старик Пирс охотится за тобой… или за обручальным кольцом, — Рэлли издал короткий смешок. — Надеюсь, она того стоит, Джеки. По крайней мере, хорошенькая, чего нельзя сказать о Вивиан Харрис.
У Джека отвисла и вновь захлопнулась челюсть, а Уолтер все не смолкал:
— Не стоит так удивляться. Я взял себе за правило знать о своих должниках все. О девицах скажу, что, честно говоря, мне наплевать, кому ты морочишь голову… Вот только со мной у тебя такие попытки не пройдут.
— Рэлли, у меня нет прямо сейчас, но я получу…
Эта фраза не произвела на букмекера никакого впечатления.
— Опыт показывает, что ничто так не прочищает должникам мозги, как то, что ты сейчас увидишь. — Лицо сэра Уолли приблизилось к физиономии Джека. — Больше того, я абсолютно уверен, что после этого ты вернешься домой, схватишь материнское жемчужное ожерелье, а может, серебряную флягу отца, одним словом, все, что найдешь, лишь бы за это можно было выручить четырнадцать фунтов, и со всех ног бросишься в ломбард. Подозреваю, после этого мы дела больше вести не будем. Зато ты выплатишь мне долг, а я преподам тебе ценный урок. У тебя неделя, дружок. — Он повернулся к полуголому человеку, привязанному к стулу. — Вот тут у нас сидит и терпеливо дожидается своей участи Джордж. Он работает на побережье грузчиком. Поэтому от него так воняет рыбой, — Уолли сморщил нос. — Его жена Глэдис торгует ею по деревням вразнос. Чтобы купить ей новую бобровую шапку, наш Джордж не против потерпеть!.. — (Тот зарыдал.) — Из-за своего долга он угодил в пренеприятнейшее положение. Сейчас я продемонстрирую тебе, как мы поступаем с теми, кто не желает со мной расплачиваться.
Джордж опять забормотал что-то бессвязное, смесь мольбы и отчаяния. В этот момент по безмолвному сигналу Рэлли руку Джорджа мертвой хваткой стиснул один из шахтеров, от которого несло застоявшимся пивом и табаком. В руках второго материализовался зловещего вида тесак для рубки мяса. Узник разразился новой серией воплей.
Больше всего Джеку хотелось закрыть глаза, но он знал, что все представление устроено для него. Сэр Уолли вряд ли даст ему возможность пропустить шоу. Так что Джек Брайант мысленно улетел настолько далеко от Корнуэлла, насколько могли его унести крылья воображения. Вот он на корабле, направляется на золотые прииски в Африке или в Америке или на медные рудники в Австралии, этом великом континенте, расположенном на противоположной стороне земного шара. Джек постарался ощутить, как свежий ветер треплет ему волосы, как приятно кошелек оттягивает карман и какой радостью наполняется сердце при мысли о новой жизни.
![Николай Сухов - Донская повесть. Наташина жалость [Повести]](/uploads/posts/books/133680/133680.jpg)
