Медичи. Повелители Флоренции - Терпугова Ирина
Сто лет спустя Микеланджело уедет в Рим окончательно и будет проектировать там купол собора Святого Петра. Говорят, перед отъездом он написал отцу: «Vo’ a Roma a far la su’ sorella, più grande sì, ma non più bella». Транскрипция: «во а рома а фар су сорелла, пью гранде си, ма нон пью белла» – это чтобы вы поняли рифму. При переводе на русский она теряется: «Еду в Рим строить его (купола Брунеллески) сестру. Будет больше, но не красивее». А когда ему кто-то сказал, что римский купол должен быть больше флорентийского, Микеланджело ответил: «Больше сделать можно, лучше – нет».
Тем временем Лоренцо Гиберти закончил бронзовые двери Баптистерия, которые установили с восточной стороны. А через год гильдия торговцев тканями решила поручить ему уже без всякого конкурса новые, последние ворота в Крестильню. Прежние переместили на северную сторону, а новые двери, «ведущие в Рай», то есть на площадь Рая, должны были быть самыми красивыми. Пришлось Лоренцо снова взяться за работу, на которую ушло 27 лет, он трудился с 1425 до 1452 года. Тут Гиберти решил отступить от первоначальной схемы: вместо 28 маленьких панелей он отливает 10 больших из позолоченной бронзы, на которых разворачивается почти вся история Ветхого Завета: от сотворения мира до встречи царя Соломона и царицы Савской. Так как панелей всего десять, он изображает на каждой из них по несколько сцен: от трех до семи. Интересно, что на первой панели, верхней слева, на сцене «Изгнание из Рая», изображены ворота, через которые вылетает архангел Михаил. Египетская пирамида – это ковчег Ноя. Здания с полукруглыми арками на сцене истории Исава и Якова очень похожи на рынки зерна во Флоренции, а города Иерихон и Иерусалим выглядят как любой тосканский город XV века. Они окружены стенами с зубчиками и воротами, на заднем плане за защитными сооружениями видны церкви, колокольни и башни. И на всех панелях уже есть перспектива, то есть изображено трехмерное пространство. Восточные двери Гиберти считаются первым рельефным произведением в стиле Возрождения. Говорят, когда Микеланджело увидел эти ворота впервые, он воскликнул: «Они настолько красивы, что достойны быть вратами Рая», или что-то подобное. С тех пор их так и называют: врата Рая, или Райские врата. Они на самом деле ведут на площадь, которая называется Рай. Еще один намек: люди потеряли врата Рая – сцена изгнания, где архангел Михаил вылетает из ворот, а Лоренцо Гиберти создал их вновь.
Самой красивой единодушно была выбрана панель с историями Исава и Иакова, под которой мастер оставил свою полную подпись: opus Laurentii cionis de Ghibertis. А на следующей панели с историями Иосифа видна надпись: mira arte fabricatum, «сделано с замечательным мастерством». Сам себя не похвалишь, так никто не похвалит. Посередине, на месте дверных ручек, можно увидеть автопортрет лысеющего Лоренцо Гиберти и портрет его взрослого сына Витторио, который ему помогал в работе.
В настоящее время врата Рая заменены на копии, оригиналы были повреждены при наводнении 1966 года. Вода дошла до площади собора, двери были сорваны с петель и унесены наводнением. Их долго искали, уже потеряли надежду. Нашли на расстоянии километра от Баптистерия, выкопали из грязи и обнаружили большие повреждения. Реставрация длилась 27 лет, столько же, сколько отливали оригиналы. Сейчас их можно увидеть в музее кафедрального собора, вместе с оригиналами южных и северных ворот. Копии этих дверей есть в соборе города Сан-Франциско, в Казанском соборе Санкт-Петербурга, в Москве в Пушкинском музее.
Вернемся к нашему Козимо Медичи, который тут же вызвал из Муджелло жену и сыновей, и они вернулись в старый дом Барди. Но самому уважаемому человеку республики неприлично жить в доме тестя. К тому же здание было давно не ремонтировано и находилось в плачевном состоянии. Нужен новый просторный дворец, где были бы не только жилые комнаты для семьи и слуг, но и помещения для банковских контор. Место Козимо выбрал удачное: между собором и старым домом отца, где жил Лоренцо со своей женой и сыном. Церковь Сан-Лоренцо совсем рядом, позади предполагаемой постройки. Козимо приобрел участок земли и занялся выбором архитектора. По легенде, он сначала поручил проект Филиппо Брунеллески. Тот уж постарался на славу, спроектировал огромный, вычурный дворец с «золотыми дверьми и алмазными окнами». Но Козимо проект отверг, он не хотел выделяться, чтобы не вызывать лишней зависти. После этого он поменял архитектора и поручил проект Микелоццо, который разделил с ним изгнание. Но это могут быть выдумки, на самом деле у Филиппо было слишком много работы: и купол, и церковь Сан-Лоренцо, и детский приют, да еще вот Андреа Пацци уже давно просит спроектировать для его семьи часовню во дворике базилики Санта-Кроче. Все не успеть, не умеет же человек клонироваться. А Микелоццо свободен, он уже доказал свою преданность и талант архитектора: перестроил замок Треббио, спроектировал виллу Медичи в Кареджи и библиотеку в Венеции, во время изгнания.
Микелоццо взялся за работу и спроектировал первое флорентийское «палаццо». Дворец был задуман трехэтажным, квадратной формы, с внутренним двориком, украшенным колоннами и арками из ясного камня, как в архитектуре Брунеллески. Для стен он выбрал сильный камень pietra forte. Стены первого этажа самые толстые, с зарешеченными окнами и облицовкой выступающим рустом. На нижнем этаже располагались склады, отделения банка Медичи и жила их личная охрана. Микелоццо сам выбирал каждый камень для облицовки и помечал их кружком, эти метки до сих пор прекрасно видны. На втором этаже жили Козимо и его семья, там стены тоньше, большие двустрельчатые окна с маленькими полукруглыми арками и настоящим стеклом. Над арками видны гербы Медичи, на углу тоже большой семейный герб с шариками. На третьем этаже жили слуги, поэтому стены самые тонкие. Здание было украшено большим карнизом, между окнами и на первом этаже – маленькие железные кольца для факелов, во время праздников они служили для флагов. Крупные кольца первого этажа – это коновязь для лошадей посетителей. Принимали Медичи под большими открытыми лоджиями на углу. Их было две, расположенных симметрично. Для ожидающих приема была пристроена длинная и широкая скамья по периметру всего дворца, чтобы люди могли сидеть, а не ожидать стоя. В окруженном стеной дворике позади дворца выращивали цитрусовые в кадках. Снаружи это простое, даже грубое здание, но именно с него и началась мода на такие «палаццо» во Флоренции. Потом подобные будут строить Строцци, когда вернутся из изгнания, Пацци, о которых пойдет речь в другой главе, Питти, Алессандри, Гонди, Торнабуони и многие другие флорентийские богатые семьи. Эта мода пойдет и дальше, за пределы республики.
Впоследствии Донателло, любимый скульптор Козимо, украсит дворики дворца бронзовыми статуями, а в начале XVI века Микеланджело закроет лоджии на углу, спроектирует большие окна с подоконниками и консолями под ними в виде завитушек. Их в шутку назовут «окна на коленях» и они тоже войдут в моду – Медичи во всем были первыми.
В 1439 году во Флоренцию переезжает Ферраро – Флорентийский Вселенский собор католической и православной церкви, и это тоже заслуга Козимо Старшего Медичи.
Ферраро-Флорентийская уния
Собор католической и православной церкви в Ферраре является продолжением собора, который начался в городе Базель, расположенном на северо-западе Швейцарии. Его созвал папа Мартин V в 1431 году для реформирования церкви, урегулирования военного конфликта с гуситами и воссоединения Западной и Восточной церквей. Мартин V умер еще до начала унии, а новый понтифик, Евгений IV, послал на собор своего представителя. В 1437 году папа, несогласный с постановлениями собора в Базеле, распустил его и на следующий год собрал в Ферраре. Туда приехали: предпоследний византийский император Иоанн VIII Палеолог, дядя Софии Палеолог, будущей жены русского царя Ивана III и бабушки Ивана Грозного, патриарх Константинополя Иосиф II, полномочные представители Патриархов Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского, митрополиты Молдовлахии, митрополит Киевский и всея Руси Исидор и суздальский епископ Авраамий, два представителя Грузинской православной церкви: епископ и племянник грузинского царя Александра, епископы Эфеса, Трапезунда, Ираклии, Кизика, Сард, Никомидии, Никеи, Тырнова, Монемвасии, Лакедемона, Амасии, Митилины, Ставрополя, Родоса, Маленика, Драмы, Ганка, Драстры, Анхиала и богословы. Всего собралось около 700 человек самых разных национальностей. Собор был объявлен Вселенским, но латиняне не выполнили своего обещания содержать православную делегацию. Бедным византийцам приходилось закладывать и продавать свои вещи, чтобы как-то питаться. Когда Козимо узнал об этом, он отправил в Феррару своего брата Лоренцо с предложением перенести собор во Флоренцию. При этом Медичи обязался сам оплатить все: и переезд, и содержание всех делегаций. Он пообещал выплачивать им 1500 флоринов в месяц, сколько бы собор ни заседал. Так, с легкой руки Козимо, Флоренция становится третьим Римом после Константинополя.
