Станислав Хабаров - Юрьев день
Все молчали озадаченно. О бригаде ходили слухи, но чтобы Взоров возглавил – такого не может быть, хотя, конечно, чем чёрт не шутит? Вадим торопливо вышел, а обнаглевший Взоров демонстративно повесил пиджак на Вадимов стул.
«Все может быть, – подумал Маэстро, – сегодня странно вёл себя Лосев».
После ТП ведущий встречался с Маэстро, как наилучший друг. Выходило это оттого, что напряжение спало, кроме того вернувшись он отдал на проверку прикидки Маэстро. И рассчитанные баллистиками с помощью вычислительной машины, они совпали с результатами Маэстро. Он ещё на ТП просил баллистиков: «Без машины можете посчитать?» А они переглянулись: еще один умом тронулся? О Маэстро он с ними говорить не стал, но при встречах теперь с изумлением на него поглядывал. Он хотел, было, на досуге полистать маэстровы труды, но трудов и отчётов не было. Лосев не верил глазам своим. «Эти теоретики сначала пишут, а потом думают» и у каждого – масса отчётов и статей. Но у Маэстро их не было. Тогда ведущий собственной властью внес в график Главного конструктора алгоритм ручного вычисления окон старта, и теперь срок его исполнения был на носу.
Он хотел попросить проконтролировать Вадима и зашел к теоретикам, но Вадим как раз беседовал с Маэстро совсем неуважительно. Речь, как понял ведущий, шла о новой работе, по которой был свой иной ведущий.
– Я считаю, что нужно браться. – настаивал Вадим, – Работа перспективная.
– Наша вся работа – перспективная, – отбивался Маэстро.
– Хорошо, а что ты скажешь через два года? Что будешь делать?
– Там будет видно.
– А мне и сейчас видно. Будешь бегать вокруг и локти кусать. Подумай.
– Я и так думаю. Говорю и думаю.
– Тоже мне Цезарь, – морщился Вадим. – Ты сначала подумай, а потом говори. И кончай, наконец, свой отчёт, переносить сроки не буду. Не откладывай на последний день, на воскресенье. Учти, в воскресенье работаем на овощехранилище.
– Я не согласен, – отозвался Маэстро. – Это добровольное дело?
– Конечно, Юра. А если премии тебя лишить?
– Не имеете права.
– А о правах, Юра, чуть позже, в конце месяца поговорим.
– Зачем ты так? – попенял Лосев Вадима, когда они вышли в коридор.
– Да, ты не знаешь этого задрыгу.
– Нет, – покачал головою Лосев, – вы сами не знаете его.
Сегодня утром он заскочил к программистам. Баллистики подготовили расчетную схему к троянской точке, но программировать по распределению обязан расчётный отдел. Там посмотрели, посчитали и ответили: «Два месяца, и при условии, что задачу успеется вставить в план». Что же, два месяца – солидный срок. А куда денешься?
Ведущий поблагодарил, а по дороге встретил теоретика.
– Послушайте, – обратился он к Маэстро, – развиваем ваши идеи – к троянским точкам. Требуется посчитать.
– Зачем к троянским? Можно и в точку Эйлера, в полуторах миллионов от Земли. Раз в пару месяцев коррекция и к Лагранжа для сравнения. Но сегодня не могу, – сказал сконфуженно Маэстро. – Отчёт требуют.
– А что у вас с ним?
– Да, всё посчитано. Неохота писать. Лучше рассказать. Я вам послезавтра сделаю. Да, эти паразиты не дают машинного времени. На отладках приходится считать, по десять минут.
«Ну, времени мы выбьем». Ведущий ушам своим не верил: два месяца и послезавтра. И Вадиму сказал:
– Ты помягче с ним. Беречь его нужно.
– Мы тоже сначала подумали: Ньютончика вырастили, – проворчал Вадим, потом, слава богу, разобрались. На днях у нас техсовет, первый юрин отчёт. Пригласить?
– Написал отчёт? – спросил Вадим.
– Да, – осторожно ответил Маэстро.
– Теперь нужно выступить на семинаре.
– А когда семинар?
– После обеда.
– Я серьезно спрашиваю, Вадим Павлович.
– А я серьезно отвечаю.
– Чегой-то не хочется, – сказал Маэстро, поднимая сконфуженное лицо.
– Обязательно нужно выступить, – Вадим посмотрел по сторонам, точно ища у присутствующих сочувствия. – Прямо за уши тащишь его в науку, а он упирается, как осёл. Доложить нужно коротко и четко. Давай посмотрим, о чём будешь говорить?
И полчаса из их угла доносилось что-то невразумительное.
– Ро-ро-ро, – повторял Вадим, – а ро у тебя откуда?… Теперь фи сюда. Согласен? Ага, тут сократилось. Не согласен? А какого рожна говоришь? Ро же – ноль. Осатанел что ли? Ты откуда находишь ро? Ааа… Согласен. Трахтрах-трах. Сократилось. Хорошо, дальше понеслись.
Иногда, входя в раж, они начинали кричать:
– Это медицинский факт?
– Нет, ты смотри такой фокус… А ты – шустрик какой. Ро – движение по определенным законам, а не как у тебя: направо-налево.
– Знаете, – вмешался корпевший над инструкцией Аркадий Взоров, – нельзя ли продолжить ваш содержательный разговор в коридоре, хотя не уверен, что и там вы не будете мешать кому-нибудь.
– Кончаем, – сказал Вадим, и несколько минут они пробовали разговаривать тихо.
– Если сократить… Нет, вот сюда…
– Ради бога. Это медицинский факт? – и все начиналось сначала.
– Вадим, ты бы рассказал народу, что там с бригадой?
– Да, – сказал Вадим, – подписан приказ о бригаде по «гибриду». С этого дня в комнату к нам добавляется этот бестолковый Взоров и еще пара человек. Всех, кого мы просили. Так что придется потесниться.
– Я возражаю, – сказал Маэстро.
– От этого явно выиграет техника, но пострадает наука. Правда, можно комнату разгородить.
Вадим достал из шкафа картонную коробку с прорезью-щелью и потряс ею в воздухе.
– Внимание. Объявляется декада игры на деньги. Приготовиться. С проигравшего пятачок в пользу науки. На собранные деньги оборудуем «уголок теоретика». Объявляется готовность – пять минут.
Шахматисты уже разбились на пары, и со звонком на обед началось сосредоточенное щелканье. На часах ставили по две и по три минуты в соответствии с коэффициентом каждого.
Весь обед теоретики играли на деньги. Проигравший, освобождая место, опускал заготовленный пятачок. Но и после обеда в комнате теоретиков витал дух предпринимательства.
– Разрешите раздеть вас за пятачок? – предложил Тумаков зашедшему Славке. Тот обрадовался:
– Пожалуйста.
И еще один пятак полетел в зияющую щель.
– Продаю за тридцать копеек интеграл, – объявил Тумаков.
– Не продаю, а покупаю.
– Покупаю, – поправился Тумаков и посмотрел на Маэстро, – согласен, радость моя?
– Сейчас подумаю.
– Полтинник проси, – подсказал Взоров.
– Полтинник.
– Замётано.
– Какой мне стол выделяете? – спросил Взоров. – И как вы работаете в подобном бардаке?
– Обыкновенно, – сказал Вадим. – Юра, возьми срочно блокнот и напиши решение семинара.
– Пятерка, – отозвался за Зайцева Тумаков.
– Он что пятерочник? – спросил насмешливо Вадим.
– Да, он отличник и не желает проституировать свой талант.
– Отбой, Юра. Отменяется семинар.
– Я так и знал, – ответил Маэстро. – Семинара не могут организовать.
Но по лицу его было видно: он доволен случившимся. Но еще через полчаса заглянул в комнату Воронин, считавшийся ученым секретарем отдельского научно-технического совета, а по делу сгонявший всех в одну большую комнату, когда намечался Совет. Нелегко это было, потому что у каждого находилось неотложное. И поэтому собирать не у каждого бы получилось, а у Воронина выходило. И на этот раз он вошел в комнату и объявил:
– Слушайте, гиганты. Приехали другие гиганты, более толстые и мощные, послушать вас.
– Знаем, – отвечал Вадим, – прибыла команда из Москвы. Только, Юра, веди себя корректно и не пиши таких вот выражений: от стены и до стены.
– Нет, – перебил его Маэстро. – Я не согласен. С утра я не возражал, а теперь не согласен.
– А вот согласия твоего никто и не спрашивает, – сказал Вадим. – Пошли.
И они вышли в коридор.
– Слава богу, – вздохнул Взоров. – Теперь хоть тихо будет.
Через сорок минут гвалт в комнате «теоретиков» возобновился с новой силой с той единственной разницей, что рассказывал теперь только Вадим, а Маэстро отмахивался.
– Его спрашивают, – говорил Вадим, – причем Левкович спрашивает, известный ученый, профессор, доктор наук. Вес трудов этого профессора, наверное, больше, чем собственный юрин вес. А у Юры, видите ли, не укладывается в мозгу, как это могут его не понять.
– Не разобрался докторишка, – вмешался Тумаков.
– Человек не понял, – продолжал Вадим, – и просто по-человечески попросил объяснить. Так Юра, думаете, объяснил? Нет, ткнул указкой куда то в доску и говорит: это по-моему и так ясно. Тот начал спорить. А Юра посмотрел на него ясными глазами и говорит: «Ничего, я вижу, вы не поняли».
– Так он и в самом деле не понял.
– Конечно, не понял. Я вот вместе с тобой работаю, знаком с работой в общих чертах, и то два дня разбирался, пока понял, что к чему… Зато потом Юре всыпали. Успевал только головой вертеть, и уши горели у него, как лампочки.
