Василий Седугин - Всеволод Большое Гнездо. "Золотая осень" Древней Руси
— Нет. Я люблю шашки и шахматы. Иногда собираемся в кружок на такую забаву: быстро показываем друг другу пальцы, и надо сразу сказать, кто сколько показал. Или вот ещё: подбрасываем монету и стараемся угадать, какой стороной она упадёт. Или игра в чет и нечет, тут применяем орехи или камешки. А в кости играть ни разу не приходилось.
— И не стоит пытаться.
— А мне хочется! — вдруг капризно заявила она. — Доедим и зайдём в то помещение.
Делать было нечего, пришлось покориться.
В игральной комнате было тесно и душно. За несколькими столиками сидели мужчины и азартно кидали кости. Это маленькие кубики с углублениями на гранях от единицы до шести. Если выпадали сочетания крупных цифр, то все кричали «Венера!», а если единицы и двойки, то «Собака!» Всеволод и Евстахия с любопытством наблюдали за играющими.
Вдруг один из них громко воскликнул:
— А вот у нас новый господин появился! Может, попытаешь счастья?
На Всеволода смотрели все присутствующие. Даже игру прекратили. Всеволода охватил азарт: а почему бы и нет? Ничего сложного, бросай и бросай кубики, выпадет счастье — значит выиграл, не повезёт — проиграл. Подвоха и мошенничества никакого. Эх, была не была!
Ему уступили место. Он взял в руки пару кубиков, подкинул. Удача! Выпали пятёрка и шестёрка. Все вокруг закричали, засмеялись, стали тыкать в спину, бока:
— Давай дальше! Уйдёшь с мешочком денег!
Он снова бросил. И снова крупный счёт! А его соперник, как назло, брал совсем мало очков. И так продолжалось ещё раза три. А потом он стал проигрывать. Сначала спустил то, что выручил, а затем пришлось опустошать мешочек, висевший у него на ремне. Ему сочувствовали, советовали, подсказывали, но ничего не помогало. Тогда он решил выйти из игры, но кругом все протестующе зашумели; когда выигрывал, не уходил!
— Это нечестно!
— Надо играть до конца!
Пришлось остаться, пока кошелёк не опустел совсем. Огорчённый, покинул трактир. На него с усмешкой и сочувствием смотрела Евстахия.
У крыльца стояли двое мужчин. Один из них спросил:
— Проигрался, господин?
— Вчистую.
— Всё верно, таких они не выпускают. Мошенники!
— Но как можно плутовать в этой игре? Ведь всё на виду, я сам бросал свои кости и видел, как это делает соперник...
— Очень просто. Сначала тебе дали кости, у которых в одной стороне был залит свинец, и они падали с крупными цифрами. Дали тебе выиграть, втянули в игру. А потом кости незаметно подменили. И ты продулся. Не ты первый, не ты последний!
— Хорошо ещё, что не побили, — заметил другой мужчина.
Впрочем, проигрыш для Всеволода был невелик, и он забыл о нём. Они вышли на берег залива Золотой Рог. Сзади них громоздился огромный город с кирпичными и каменными домами, куполами соборов и церквей, среди которых выделялся главный купол Святой Софии, а внизу раскинулся причал с сотнями кораблей со всего света; на пристанях бегали люди, сгружая и нагружая товары: виднелись воины с секирами, пиками и овальными мечами, перекликались матросы, гортанные звуки их голосов просторно растекались над водой; ровную гладь залива бороздили барки, могучие дромоны, тонкие изящные паландарии; реяли паруса белые, красные, голубые.
Всеволод когда-то мечтал побыть здесь с Виринеей. Виринея... Странно, он всё ещё любил её, но уже спокойней и постоянней, и этой любви не мешала даже Евстахия. В Виринее он любил те дни безмятежного счастья и обновления, которые пережил в весенние дни; Евстахия же для него — единственный близкий и понятный человек, умеющий вовремя наложить пластырь на душевные раны. Без неё он был бы совсем одинок.
Она заглядывала ему в глаза:
— О чём ты думаешь?
— О тебе.
— Когда гляжу на залив или в морские просторы, на душе наступает умиротворение. Когда было грустно, уходила на берег моря.
— Я понимаю тебя.
— Хорошо бы покататься на лодке. Можно найти рыбаков, которые до вечера могут выделить посудину.
— Я проиграл все свои деньги.
— У меня в кошельке завалялось несколько монет.
Лодку нашли быстро. Плавали по заливу, пока не надоело.
— Во дворец не хочу, — поджав губки, проговорила Евстахия. — И вообще сегодня не хочу с тобой расставаться. Но вот куда бы податься?
Всеволод подумал, ответил:
— Пойдём поиграем в мяч. Давно не забавлялся. Как начнёшь гонять, про все заботы забываешь.
Так и решили. Хорошая поляна для игры была в Большом дворце. Там собралось много молодёжи. Мячи изготавливали из шерсти или перьев и обшивали кожей; тяжёлые мячи набивали песком. Было несколько видов забав. В одной из них тот, кто бросал мяч, целил им в одного из играющих, а на самом деле кидал его другому, поэтому каждый участник должен быть настороже, чтобы брошенный мяч не застал его врасплох.
Или мяч подбрасывали высоко в небо и называли имя того, кто должен был поймать на лету, причём надо было его подхватить обязательно в прыжке.
Была ещё одна игра — «тригон», то есть треугольник: каждый из трёх участников должен был одной рукой поймать летящий мяч и, быстро перебросив его в другую руку, отослать его кому-либо из партнёров.
Но Всеволод и Евстахия избрали командную игру, когда надо было изогнутой палкой загнать мяч в ворота противника. Здесь нужны были и ловкость, и сила, и фантазия, а также быстрая ориентация в обстановке.
Всеволод играл в мужской команде, Евстахия — в женской. Вместе с Марией Кантакузен. Всеволод видел, что Мария избегает его. Конечно, она поняла, что он использовал её, чтобы вызвать ревность у Евстахии, и возненавидела его. Не будь она увлечена Всеволодом, они вместе посмеялись бы над тем случаем, да и только. Сейчас же она долго не простит его, если вообще простит. А то, что она жестока и мстительна, знали все.
Игра шла до десяти мячей, после чего побеждённые несли на своих плечах победителей, а впереди с высоко поднятым мечом шагал капитан выигравшей команды; так обходили они круг почёта.
Всеволод сыграл два периода, когда его позвал Алексей. Он запыхался и имел встревоженный вид.
— Ты где целый день пропадал? — спросил он Всеволода. — Я тебя обыскался!
— По городу гулял. В чём дело?
— Логофет дрома срочно собрал заговорщиков. Император завтра утром уезжает на загородную виллу, и в полдень мы выступаем.
— К чему спешка? Можно было пару дней подождать.
— Всё готово. А если промедлим, то можем упустить удачный момент. Таково мнение всех участников заговора. Сейчас же иди домой и будь готов к выступлению. Позвать могут в любое время!
Всеволод подозвал Евстахию и сказал, что ввиду срочного дела вынужден покинуть её. Пусть она не беспокоится, он сам придёт к ней во дворец, когда освободится.
Затем он прошёл в конюшню и осмотрел своего коня. Завтра с ним, возможно, придётся кинуться в схватку, и важно, чтобы он был в хорошем состоянии. Конюх заверил его, что поводов для беспокойства нет.
Надо было завернуть к матери, мало ли как сложатся дела на другой день. Случайностей бывает много, а некоторые из них могут поставить всё с ног на голову. Надо просто зайти к ней и поговорить о пустяках. Всё на душе будет спокойней. Но матери дома не оказалось, она ушла куда-то в гости.
Он вошёл в свою комнату, не спеша вынул меч, проверил, хорошо ли он наточен. Меч был в порядке, но он всё же для верности несколько раз провёл по его лезвию бруском, а затем вложил в ножны. Надо будет надеть парадный костюм, пусть завтрашний день будет для него своеобразным праздником.
Завершив все приготовления, улёгся в кровать и стал глядеть в потолок. Волнуется ли он перед столь важным событием? Пожалуй, нет. Слишком быстро всё произошло. Он думал, что выступление произойдёт через полмесяца или месяц, а тут на тебе — завтра! Он даже как следует вникнуть в дело не успел, всё кажется, что и завтра будет обычным днём...
За день он находился, у него было столько впечатлений, так всё ладно складывалось с Евстахией, что он только улыбнулся и сразу уснул.
Сон был таким глубоким, что он не сразу сообразил, кто его толкает в плечо и зовёт:
— Всеволод, проснись! Да проснись же ты, в конце концов!
Сквозь сон с трудом сообразил, что перед ним Евстахия.
— Что случилось?
— Спасаться надо! Тебя хотят арестовать!
— Откуда знаешь?
— В покои императора только что приходила Мария Кантакузен. Из-за загородки я случайно слышала, как она сообщала отцу, что на завтра назначено выступление заговорщиков. Упоминала твоё и Алексея имена.
— Откуда она может знать? Мы с ней не разговаривали.
— Я тоже не представляю. Но я сама слышала!
И тут его осенило:
— Она умеет читать по губам! Она поняла то, что Алексей мне говорил! А он передавал решение совещания заговорщиков о выступлении в полдень завтрашнего дня! Она называла ещё имена, кроме наших?
