Ширли Уотерс - Жаркие оковы
Это был монах, из-за которого Руна потеряла мать.
– Отец хотел приютить его в нашей крепости, но брат Окснак – так зовут этого монаха – сказал, что предпочел бы более отдаленное от побережья уединенное место, где он мог бы предаваться созерцанию. Поэтому отец отвез его в небольшую крепость, о которой мало кто знает. Да простит меня Господь, я рассказала Бальдвину все, кроме того, где находится эта крепость, потому что, слава Всевышнему, я и сама этого не знаю. Бальдвин послал моему отцу записку, в которой требовал, чтобы он привез монаха на шотландское побережье в условленное место. Бальдвин собирался послать туда своих воинов и заставить брата Окснака отречься от веры, сдирая с него кожу. Затем он хотел отрубить ему голову, а меня после этого жуткого зрелища отправить обратно в Истфилд. Да, именно так он и сказал!
Девушка обхватила себя руками и задрожала.
– Но Бальдвин пока что лишь получил записку. Я слышала, как Руна читала ее ему. Мой отец умоляет Бальдвина смилостивиться. Монах попросил у него помощи. Он не может выдать божьего человека в руки викингов.
В груди у Роуэна что-то сжалось. Если бы он был отцом, разве мог бы какой-то монах быть для него важнее дочери? Но кто знает, что за человек этот Иэн Маккалум… Вероятно, это нерешительный, боязливый, слабый мужчина. А вот дочь графа, несмотря на ее хрупкость и выступившие на глазах слезы, производила на Роуэна впечатление сильной личности.
– Простите, а кто вы? – спросила она.
– Роуэн Даремский.
– Вы тамплиер? Я слышала, как Ариен рассказывал о вас. Как вы попали сюда?
– Люди Бальдвина напали на торговое судно, которое должно было доставить меня и моего оруженосца домой. Мы возвращались из Утремера.
– Иерусалимское королевство потерпело поражение, я знаю, – прошептала Ательна и снова прикоснулась пальцами к флакону. – Говорят, тамплиеры – лучшие воины в мире. Вы приложите максимум усилий, чтобы сбежать, не так ли?
Девушка ничего не знала о клятве, которая во много раз усложняла эту задачу. Но хотя бы попытаться… попытаться он мог. Роуэн кивнул. Ательна снова оглянулась: не показался ли поблизости кто-нибудь из ее охранников. Роуэн тоже прислушался, стараясь понять, что происходит сейчас с другой стороны хижины. Подбадривающие крики зрителей по-прежнему перемежались хлопками, свистом и глухими ударами тренировочных мечей.
– Я не стану умолять вас о том, чтобы вы позволили мне бежать вместе с вами, господин Роуэн. Это слишком сложно. Но не могли бы вы передать кое-что моему жениху? Его зовут Вулфхер. Он живет в Эдинбурге. Скажите ему… скажите ему… – Ательна тяжело вздохнула. – Скажите, что я его люблю.
– Сударыня, если это будет в моих силах, я позабочусь о том, чтобы вы сказали ему об этом сами. Но я не хочу тешить вас ложными надеждами. Вы сами видите, в каком я положении, но клянусь, что сделаю все возможное, чтобы помочь вам…
Краем глаза Роуэн увидел, что кто-то приближается. Ательна, забыв о кандалах, попыталась как можно быстрее отступить от стены и упала навзничь на грязную землю. Один из охранников подбежал к девушке, схватил ее за плечо и грубым рывком поставил на ноги. Роуэн уже хотел крикнуть ему, чтобы он не смел так обращаться с леди, но в тот же миг услышал, как повернулся в замке ключ, а затем хлопнула распахнувшаяся от мощного толчка дверь.
Тамплиер развернулся и спрыгнул с сундука.
Разумеется, это был Ингварр с поднятым вверх тупым тренировочным мечом. Только сейчас Роуэн понял, что бой уже несколько минут как закончился.
– Англичанин! – Викинг с ревом бросился к пленнику. – Тебе велено не высовывать носа, ясно?
Роуэн упал на колено, уворачиваясь от стремительного удара. Этим оружием Ингварр вряд ли сможет его быстро убить, но переломать несколько костей при желании – запросто. А желание у викинга было. Роуэн отпрыгнул в сторону, оттолкнул стол от стены и попытался за ним укрыться. Ингварр одним прыжком вскочил на стол. Тамплиер поднырнул, выпрыгнул из-под стола, выпрямился и, согнув ноги в коленях, оглянулся в поисках возможного отступления. Его руки сжались в кулаки. Его злила эта чертова клятва ни на кого не нападать! Разумеется, обещание, которое он дал Руне, не запрещало ему защищаться, но лучшей защитой, как известно, является нападение. А нападать Роуэн не мог.
Другие викинги начали собираться у двери и с любопытством заглядывать внутрь хижины. Что случилось с Ательной? Очевидно, ей не причинили вреда, поскольку Роуэн слышал, как она убеждала кого-то, что он ни в чем не виноват. Быстрый взгляд в сторону двери позволил Роуэну увидеть, что это Руна, хмуря брови, слушала объяснения Ательны. Затем дочь Бальдвина приблизилась к двери. Люди расступились перед ней, и она встала на пороге.
– Руна, – пропыхтел Ингварр, стоя на столе, – отойди, здесь мало места!
– Ты мне приказываешь? – едко спросила девушка, не удостоив викинга даже взглядом.
Ее глаза были прикованы к Роуэну.
– Прости, Вихрь! – В голосе Ингварра послышалась насмешка, и лицо Руны вспыхнуло от гнева.
Не теряя ни мгновения на раздумья, викинг спрыгнул со стола и бросился на Роуэна. Если это не прекратится, Ингварр, чего доброго, разрубит его пополам… Но пока что Роуэну снова удалось ловко увернуться от удара. Он схватился за стол обеими руками, поднял его и повернул в сторону разъяренного викинга. Незаточенный клинок Ингварра вошел в дерево. Тамплиер отшвырнул стол в сторону. Меч одновременно выскользнул из крышки стола и из могучих рук викинга.
Казалось, Ингварр вот-вот лопнет от ярости. Он подобрал упавший на пол меч и опять бросился в атаку. Роуэн знал, что недолго сможет удерживать викинга на безопасном расстоянии. Тамплиер все еще ощущал слабость во всем теле. Если Ингварра никто не уймет…
– Ему что, кто-то запретил выглядывать наружу? – крикнула Руна, хватая за плечи Ариена, который, недолго думая, собирался проскочить в хижину мимо сестры. – Или Ательне не позволено с ним разговаривать?
– Они пленники! – процедил сквозь зубы Ингварр. – Ты слишком снисходительна к ним. Будь моя воля, этот христианин лежал бы на улице, закованный в цепи!
Руна продолжала браниться, но Роуэн больше не слушал, что она говорит. Он был слишком занят тем, что уворачивался от ударов. К горлу подкатывала тошнота. Ингварр тем временем неистовствовал. Еще один удар, от которого Роуэну в последний момент удалось спастись, пришелся на ларец с мощами. Стекло рассыпалось вдребезги, а кости святого полетели в разные стороны.
– Вот бы Стигр увидел, что ты делаешь с его вещами! – засмеялся кто-то.
– Ба! Подумаешь, старое чучело!
Роуэн заметил Бальдвина. Низкорослый предводитель викингов стоял позади Руны и смотрел мимо нее, задумчиво почесывая заплетенную бороду. Как долго он наблюдал за происходящим в хижине? Внезапно перед глазами Роуэна замелькали темные пятна и острая боль, словно кинжалом, пронзила его голову: острие меча задело лоб пленника.
– Прекрати немедленно! – закричала Руна.
Роуэн опустился на колено. Теперь и предводитель викингов прорычал о том, что Ингварр должен опустить оружие. Все это доходило до слуха тамплиера словно сквозь густой туман. Собрав все свои силы, он с трудом поднялся на ноги. Подгибающиеся колени уперлись в лежанку. Все, что сейчас мог сделать Роуэн, это повернуться и опуститься на нее.
Зазвучали громкие голоса наполнивших комнату людей, а затем он увидел Руну, которая склонилась над ним и подняла сжимавшую что-то руку вверх. Роуэн вздрогнул и хотел закрыться от удара… Но Руна с легкостью оттолкнула руку англичанина и снова подняла вверх сложенный в несколько раз платок, а затем мягко опустила его на лоб Роуэна. Жгучая боль опять пронзила голову тамплиера. Когда девушка убрала руку, он увидел на платке кровавое пятно.
Глаза Руны, смотревшей на Ингварра, пылали гневом. А когда она повернулась к Роуэну, ее взгляд тут же смягчился. Уязвленный викинг выбежал из хижины.
«Ради одного этого взгляда стоило позволить Ингварру напасть на меня», – подумал Роуэн и хрипло засмеялся.
Руна вопросительно подняла брови, а затем улыбнулась.
Это было последним, что увидел Роуэн, прежде чем погрузиться во тьму.
Руна взялась за оперенный конец стрелы и оттянула его к уху. Острие стрелы следовало за летающим перед ней поморником. Над ним, высоко в бледно-сером небе, парил орлан. Но поморник, кажется, не замечал ни его, ни стрелы. Эти нахальные птицы нередко нападали даже на людей. Девушка решила пощадить поморника и нацелилась на дрожащую от ветра ветку. Она проследила за ее движением, еще сильнее натянула тетиву и разжала пальцы. Стрела задела лист, но не попала в ветку.
– Хороший выстрел, – похвалил Бальдвин. – В таких условиях…
