Юсиф Чеменземинли - Девичий родник
Все сошлись и отсудили положение. Было решено соединить все силы вместе. Для претворения решения была создана чрезвычайная комиссия. От молодежи в комиссию был избран Джейнис.
Когда солнце стало спускаться в свою колыбель, ко мне пришел Джейнис.
Мы уселись.
— Что нового, Чопо? — спросил он меня.
— Со времени нашего последнего свидания ничего особенного не произошло.
— Знаешь, я пришел за советом. Чтоб изменить направление движения слепцов послан отряд. Они проведут их к другим границам.
— Это хорошо придумано. Проникнув к нам, слепцы могут создать упадочное настроение.
— Потом… Командующим объединенными силами назначен Бугатай.
— И это хорошо! Бугатай храбр, пользуется огромным авторитетом и великолепный организатор…
— Заготовка оружия поручена Ахенаспу. Кустари всех общин мобилизуются.
— А как продовольственный вопрос?
— И этот вопрос обсужден. Община Ворона выдвинула кандидата и мы приняли его.
— Следовало бы заранее выяснить место и дело каждого, — сказал я.
— Без сомнения, и это будет сделано! Теперь, Чопо, есть одно дело. Мы должны узнать побольше о скифах. Должны знать их обряды, обычаи, их материальную основу и физическую силу. Если неприятель будет всесторонне изучен, победа достанется легче. Думаю, нет необходимости вдаваться в детали, ты понял. На пути завоевания свободы, построения будущего, на пути культурного процветания нашего улуса на тебя возлагается новая обязанность.
— Я готов!
— Ты должен отправиться к скифам.
— Я готов!
— Комиссия предоставляет тебе широкие полномочия и полную свободу действий! Ты волен делать любые шаги в отношении врага. Чтоб отвратить надвигающуюся опасность, ты не должен жалеть ничего.
— Я готов!
— Тогда не теряй времени. Если можешь, сегодня же отправляйся в путь.
— Чтоб не терять времени, надо иметь коня.
— Разумеется. Через десять минут лошадь будет здесь.
— И я не мешкая отправлюсь в дорогу.
25
По дороге я остановился у родника. После недельного пути я думал отдохнуть здесь дня два.
Вокруг было множество птиц. Привязав лошадь к дереву, я вышел на охоту. В кустах я услышал легкий шорох. Тотчас, вложив стрелу в лук, я приготовился. Я внимательно прислушался. Звуки напоминали осторожную поступь зверя. «Лев», — подумал я. Перспектива встречи с хищником наполнила все жилы напряжением.
В минуту исчезло различие между человеком и зверем, моя животная суть в своей первобытной обнаженности всплыла на поверхность и эта суть жаждала крови. Вдруг звук нежного женского голоса, коснувшись моего слуха, поверг дикаря. Лук выпал из моих рук. Средь зелени мелькнуло чье–то лицо. Показалось существо среднего роста, загорелое от воздуха и солнца. Кувшин на ее плече говорил о том, что она шла к роднику. Я подошел. Увидев меня, девушка испугалась, отскочила в сторону и, пробежав несколько шагов, остановилась. «Кто она? Откуда?» — вопрошал я знаками. Она улыбнулась. Указала на лесистые склоны.
— Пойдем туда! — промолвил я.
В ответ она указала на свой кувшин. Я понял, спустившись вместе к источнику, мы наполнили кувшин водой.
Вскочив па лошадь, я привязал кувшин к седлу. Мы двинулись.
За холмом глазам моим открылось огромное становище. Ржали лошади, мычали коровы, блеяли овцы. В копошащемся людском муравейнике я не увидел ни одного мужчины. Я изумился.
При приближении к одному из шатров девушка попросила кувшин. Я подал.
Через несколько минут мое прибытие стало целым событием. Вокруг меня столпились сотни женщин. С суровыми лицами, мускулистые, они напоминали мужчин.
Вдруг за толпой собравшихся раздались голоса. Тотчас женщины расступились. Показалась пожилая женщина, слепая на один глаз, и, взяв мою лошадь под уздцы, начала что–то говорить.
Я не понял. Дернув лошадь, она повела меня.
26
Оставив меня у входа в великолепный шатер, женщина вошла внутрь.
Стоящие на часах у входа две девушки, ударив пиками оземь, начали что–то говорить.
Видно было, что они смеются надо мной. Одна из них в знак насмешки показала мне язык и затем залилась румянцем.
В это время из шатра вышла высокая некрасивая женщина. За ней следовало до десяти девушек.
Взглянув на меня с величественной улыбкой, женщина опустилась на стоящий рядом троп.
Я сошел с лошади и сел на указанное ею место. Женщины из ее свиты, подходя по очереди, заговаривали со мной.
Говор последней несколько походил на наш, мы кое–как объяснились. То был стан амазонок.
— Разве средь вас нет мужчин?
— Нет! — ответила женщина, — мы не допускаем мужчин в свое общество.
Я не верил своим ушам.
— И вы не выходите замуж?
Женщина улыбнулась и немного замялась, не зная, как ответить. Наконец она разъяснила:
— Амазонки лишь на поле битвы отдаются мужчине — победителю. Но связь эта непостоянна. Через определенный срок мы покидаем мужчин и живем отдельно.
— А потомство?
— Бывает.
— ??!
— Не удивляйся, оставляя девочек, мальчиков мы изгоняем из своего стана.
Некрасивая женщина была предводительницей. Звали ее Алпакая. Алпакая заинтересовалась моим путешествием.
— Куда ты идешь? — спросила она.
— Я путешественник. Я хочу видеть свет и людей.
Алпакая в ответ кивнула головой.
— Знаю, — проговорила она, — как–то раз такой же путешественник был моим гостем. Звали его Анастасис.
Он изучал истоки и пути рек. Расспрашивал о городах и горах… У моря находилась страна, откуда он происходил.
После этих слов Алпакая поинтересовалась, в скольких боях принимал я участие.
— Ни в одном, — ответил я.
Она изумилась и взглянула на окружающих ее девушек.
— Боишься смерти? — спросила она с улыбкой.
— Нет, мы люди оседлые.
Алпакая вновь улыбнулась.
— Я встречала многие оседлые народы. Они гниют, подобно стрелам, вонзенным в тину, берясь за ятаган, сами ранят себе руки.
Видя, что мы люди с совершенно различными взглядами, я счел спор бесполезным.
27
В полночь прикосновение холодных рук разбудило меня. Едва я успел открыть глаза, как заметил рядом с собой прильнувшее ко мне нежное девичье существо. Я внимательно взглянул на нее и увидел, что то была насмешница, стоящая днем на часах. От холода тело ее застыло и по мере того, как я прижимал ее к груди, оно оттаивало, как снег от прикосновения пламени.
Прошло немного времени, и до слуха моего донесся шорох. Во мраке словно что–то сверкнуло. Высокая, плотная женщина присела у моего изголовья. Аромат ее мощного тела взбудоражил меня. Едва поняв, что я не один, она схватила девушку–часового за косу. Девушка быстро вскочила. Но, узнав стоящую перед ней, смутилась и опустилась на колени.
Женщина сказала ей несколько суровых слов и со всего размаха ударила кулаком. Девушка поднялась и исчезла в ночном мраке, как выпущенная из лука стрела.
Я думал, что между двумя женщинами шел спор из–за обладания самцом. Меж тем, движения собирающейся удалиться женщины доказывали необоснованность моих предположений. Зажженный в жилах пламень требовал утоления.
Я поднялся и сзади обнял уходящую во мрак женщину. Извиваясь, как змея, она выскользнула из моих рук и тогда, мелькнув в воздухе, ее железный кулак опустился мне на плечо. Я свалился. Придя в себя я понял весь трагизм происшедшего. Побежденных мужчин амазонки презирали.
После долгого раздумья я оседлал лошадь и пустился в путь.
28
На следующий день я остановился около одного из встреченных мною отрядов слепцов. После долгой и длинной беседы мне удалось собрать довольно обширные сведения о скифах.
Скифы чтили культ Мериха 46. Я стал расспрашивать подробности.
Все духовные обряды выполняются гамами 47. У гамов бывают бубны с начертанными на них изображениями черепов. Ударяя в бубен, гамы начинают кружиться и впадают в экстаз. В этом состоянии они якобы общаются с богами, получают от них откровения и проникаются тайнами потустороннего мири. После состояния полузабытья, каждый подходит к гаму, вопрошая: «что мне предопределено?» Беспрерывный поток ответов гама кого радует, а кого повергает в печаль. Авторитет гама выше авторитета хагана. Рассказ старца обрадовал меня. Теперь моей главной целью стало увидеть гама и изучить его манеры.
Сев на коня, я двинулся в путь. После нескольких дней пути мне стали попадаться первые отряды скифов.
Они спустили лошадей на пастбища. Я подошел к одному из скифов; он лежал. На лице его виднелись следы страдания. Я знаками стал расспрашивать его. Он указал на ногу. На ней была гниющая рана. Тогда я быстро завертелся на месте и затем, воздев руки к небесам, придал лицу молитвенное выражение. Я взглянул на больного, лицо его озарилось светом надежды.
