Кристиан Жак - Сын Солнца
Царица приводила его в ужас, как впрочем и многих других вельмож: дорожившая образцовым состоянием египетского двора, она не выносила посредственностей. Прогневать ее было неисправимой ошибкой.
До настоящего времени глава службы безопасности вел спокойную жизнь, его карьера развивалась без особых похвал и нареканий, он взбирался по должностным ступеням, никого не тревожа. Этот человек владел искусством проходить незамеченным и идеально вписываться в место, какое бы ни занимал. С тех пор как он отвечал за безопасность, ни одно происшествие ни разу не нарушало спокойствия дворца.
Может, один из его подчиненных из зависти оклеветал его? Или же любой друг царской семьи хочет погубить его? В чем его обвиняют? Эти вопросы осаждали его и вызывали непереносимую головную боль.
Весь дрожа, мучаясь от нервного тика, непроизвольно и часто моргая, глава службы безопасности прошел в приемный зал, где его ждала царица. Хотя он был гораздо выше, Супруга Фараона показалась ему огромного роста.
Он простерся ниц.
— Ваше Величество, да будут боги к вам благосклонны и да…
— Достаточно пустых формул вежливости. Садитесь.
Великая царственная супруга указала ему на удобный стул. Вельможа не решался поднять глаза. Как такая хрупкая женщина могла обладать такой огромной властью!
— Как вы знаете, я предполагаю, что один из конюхов пытался убить Рамзеса.
— Да, Ваше Величество.
— Вы так же знаете, что разыскивают возничего, который сопровождал Рамзеса на охоте, и который, возможно, является организатором преступления.
— Да, Ваше Величество.
— Вероятно, вы осведомлены о ходе расследования?
— Оно рискует быть долгим и трудным.
— «Оно рискует»… Удивительное выражение! Может, боитесь раскрыть правду?
Глава службы безопасности вскочил как ужаленный.
— Конечно, нет! Я…
— Сидите и слушайте внимательно. У меня такое чувство, что кто-то хочет замять это дело, свести все к обыкновенной самообороне. Рамзес выжил, тот, кто напал на него, мертв, а зачинщик исчез. Зачем же копать дальше? Несмотря на требования моего сына, нет ни одного следа. Неужели мы окажемся в состоянии варварского племени, где понятие о правосудии не имеет никакого смысла?
— Ваше Величество! Вы знаете преданность стражи порядка, вы…
— Я констатирую, что они ничего не добились и надеюсь, что это лишь временное явление. Если кто-то тормозит расследование, я обязательно это выясню. А точнее, этим займетесь вы.
— Я? Но….
— Вы находитесь в наилучшем положении для ведения быстрых и незамедлительных поисков. Найдите возничего, который завел Рамзеса в ловушку, и предайте его суду.
— Ваше Величество, я…
— У вас есть возражения?
Совершенно обессиленный, глава службы безопасности почувствовал, что его пронзила одна из стрел Сехмет. Как он сможет, ничем не рискуя и никого не разгневав, удовлетворить требования царицы? Если нападение подстроил какой-нибудь высокопоставленный человек, то он, может быть, будет свирепствовать еще больше, чем Туйя… Но уж она-то точно не простит неудачи.
— Нет, конечно же, нет… Но это будет нелегко.
— Вы уже говорили об этом. Если я вас вызываю, то не для обычной работы. Однако я доверяю вам еще одно дело, более простое.
И Туйя рассказала о чернильных брусках и таинственной мастерской, где они изготовлялись. Благодаря усилиям Рамзеса, она уточнила ее местонахождение и потребовала выяснить имя владельца.
— Эти два дела связаны, Ваше Величество?
— Маловероятно, но кто знает? Ваша расторопность позволит нам это выяснить.
— Не сомневайтесь в этом.
— Я очень рада; а теперь, приступайте к делу.
Царица удалилась.
Разбитый, с головной болью, вельможа подумал, что, пожалуй, его единственный выход — это магия.
Шенар сиял.
В первом из приемных залов дворца собрались десятки торговцев, прибывших со всего мира. Киприоты, финикийцы, эгейцы, сирийцы, ливанцы, африканцы, жители востока с желтой кожей, люди с очень бледными лицами, пришедшие из туманов Севера, — все ответили на призыв Фараона. Международный авторитет Сети был так высок, что приглашение ко двору рассматривалось как большая честь, отсутствовали лишь представители хеттского государства, все больше и больше враждебного политическому курсу Египта.
Шенар считал международную торговлю будущим человечества. В порты Финикии уже причаливали корабли с Крита, из Африки, или с далекого Востока. Египет не должен был под предлогом сохранения своих традиций и национального своеобразия оставаться непричастным к развитию торговли. Шенар восхищался своим отцом, но упрекал его в том, что он не был человеком прогресса. На его месте он бы давно осушил большую часть дельты и создал бы многочисленные торговые порты на Средиземном морском побережье. Как и его предки, Сети слишком заботился о безопасности Двух Земель[7]. Вместо того, чтобы развивать оборонительную систему и готовить армию к войне, не лучше ли было торговать с хеттами и, если необходимо, склонять к миру наиболее воинствующих посредством торговли.
Когда он взойдет на трон, то уничтожит насилие. Он ненавидит армию, военачальников и воинов, ограниченный ум всяких вояк. Он считал, что с помощью грубой силы можно недолго сохранять власть. Рано или поздно побежденный народ становится победителем, восставая против насилия. Зато подчинить его, опутав сетью хозяйственных законов, которые понимает и которыми управляет только горстка избранных, — вот наилучший путь быстро устранить все попытки сопротивления.
Шенар возблагодарил судьбу за то, что она дала ему положение старшего сына царя и официального преемника фараона. И конечно же, Рамзесу, невыдержанному и несведущему в таких делах, не помешать ему в осуществлении его грандиозных проектов.
Торговая сеть в масштабах цивилизованного мира — и он один неограниченно властвующий над ней. Союзы только лишь в его интересах — и одна нация, в которой исчезнут различия и обычаи… Разве мог существовать более восхитительный проект?
Какая разница, что будет с Египтом… Он послужит отправным пунктом, но сам по себе он слишком мал. У юга, запертого в своих границах, нет никакого будущего. Когда Шенар добьется успеха, он обоснуется в какой-нибудь уютной, приветливой стране и будет держать в руках всю империю.
Обычно при дворе не принимали иностранных торговцев. Своим приемом преемник Сети хотел подчеркнуть интерес, который к ним питал. Таким образом, он подготавливал почву для будущего, скорейшего приближения, которого жаждал. Убедить Сети изменить свой курс будет нелегко, но разве правитель, даже уважающий законы Маат, не должен подчиняться требованиям момента? Шенар сам себя пытался убеждать тем, что его аргументы безупречны.
Прием был его откровенным успехом. Иностранные торговцы пообещали Шенару подарить самые красивые вазы, изготовленные мастерами. Он сможет пополнить свою коллекцию, известную всем на Ближнем Востоке и даже на Крите. Чем бы он только ни пожертвовал для приобретения любого из совершенных образцов с мягкими изгибами и волшебными цветами! К радости обладания прибавлялось наслаждение взгляда. Пребывание один на один со своими сокровищами доставляло Шенару удовольствие, которое у него никто не мог отнять.
Один из его шпионов приблизился к нему, нарушив теплую беседу с азиатским торговцем.
— Неприятное известие, — прошептал он.
— Какого рода?
— Ваша мать недовольна результатами официальных расследований.
Шенар скорчил гримасу.
— Просто приступ плохого настроения?
— Гораздо больше.
— Она хочет сама провести расследование?
— Уже вызвала главу службы безопасности во дворец.
— Он совершенно беспомощен.
— Если его загонят в угол, он может доставить нам неприятности.
— Пусть потрепыхается.
— А если он докопается до истины?
— Маловероятно.
— Может, сделать ему предупреждение?
— Я боюсь непредвиденной реакции: дуракам недоступно разумное рассуждение. Кроме того, я думаю, он не нападет ни на один серьезный след.
— Итак, какие будут указания?
— Наблюдать и держать меня в курсе.
Шпион исчез, Шенар снова повернулся к гостям. Несмотря на раздражение, он изобразил на своем лице подобие улыбки.
Глава 17
Речная охрана постоянно наблюдала за входом в северный порт Мемфиса. Прибытие и отправление кораблей было отрегулировано так, чтобы избежать происшествий. Каждое судно заносилось в списки и, в случае затора, должно было подождать, прежде чем отправиться по назначению.
Служащий на главном канале следил за кораблями почти рассеянным взглядом: в час завтрака движение становилось более редким. С высоты белой башни, раскаленной жгучим солнцем, охранник не без гордости наблюдал за Нилом, канавками и зеленеющими полями, чья широта выдавала начало дельты. Меньше чем через час, когда солнце начнет садиться, он вернется к себе домой, в южный пригород Мемфиса, и, хорошенько отдохнув, будет играть с детьми.
