KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Валентин Азерников - Долгорукова

Валентин Азерников - Долгорукова

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Валентин Азерников, "Долгорукова" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

   — Знаете, граф Пётр Андреевич, я не смогу быть полезным в этом деле. Во-первых, я никогда не вмешиваюсь в дела папа, если он сам меня об этом не просит, а во-вторых... он может это расценить как моё опасение за наследование престола.

   — Но эта опасность и в самом деле существует, — оживился Шувалов.

Но наследник ледяным тоном возразил:

   — Это клевета, граф, клевета на моего отца и нашего Государя, и я прошу вас всеми средствами пресекать её. Тот, кто так думает, плохо его знает. Он может заблуждаться в своих чувствах, но он имеет прочные убеждения о долге Государя. Поэтому я никак не разделяю ваших опасений о моём будущем, а что касается настоящих дел, говорите с папа сами, в конце концов, это ваш служебный долг.

   — Как прикажете, Ваше императорское высочество. Я постараюсь найти для этого подходящий повод.


10 февраля 1874 года. Зимний дворец.

Александр в сопровождении Рылеева поднимался по лестнице.

   — Шувалов? О Кате? — Александр даже остановился. — Где?

   — У князя Щербатого, Ваше величество. Граф говорил, как мне сказывали, что Ваше величество находится всецело под властью Екатерины Михайловны и, чтобы доказать ей свою любовь, способен... — Рылеев замялся, потом извиняющимся тоном пояснил: — Я лишь передаю чужие слова, — он прокашлялся, — на любые безумства.

   — Безумства? Какие безумства?

   — Они говорили, что в вашем возрасте и положении завести двух незаконных детей и тем самым дать их матери козырь против вас, — это безумство.

   — Он так сказал?

   — Мне точно передавали.

   — А кто?

   — Позвольте умолчать, Ваше величество. Ваш верный слуга.

   — Что он ещё говорил?

   — Под конец Пётр Андреевич так разошёлся, что сказал, что он сумеет справиться... простите, Государь... с этой девчонкой.

   — Так... Как же он собирается это сделать? И в каком смысле?

   — Не знаю, Государь.

   — Ну ладно, спасибо, Александр Михайлович. Посмотрим, кто с кем справится раньше...


5 мая 1874 года. Зимний дворец. Апартаменты Александра.

Александр подошёл к своему кабинету. Навстречу ему поднялся ожидавший его Шувалов.

   — Доброе утро, Ваше императорское величество.

   — Здравствуй, Пётр Андреевич. — Он прошёл в кабинет, за ним вошёл Шувалов. — Что у тебя? — Шувалов открыл папку.

   — Хотел бы почтительнейше доложить Вашему величеству о настроениях в нашем обществе, особенно в связи...

   — Хорошо, хорошо, — перебил его Александр. — Это ладно, но сперва я хотел бы поздравить тебя, Пётр Андреевич.

   — Смею ли я просить, чем вызваны поздравления Вашего величества?

   — Я вчера назначил тебя своим послом в Лондоне.

   — Послом?.. Но... — Шувалов растерялся, закрыл папку, снова её открыл, но всё же справился с собой и заставил себя улыбнуться. — Не могу даже сказать, как я благодарен Вашему величеству за столь высокую честь — защищать интересы Вашего величества за рубежами России. После того, как восемь лет я делал это от внутренних врагов, я расцениваю как особую милость Вашего величества распространить моё усердие за пределы России.

   — Но полно, полно благодарить, — чуть усмехнулся Александр, — ты заслужил это. Ну так что там доклад, — он взглянул на папку, которую Шувалов всё ещё держал перед собой. Тот закрыл её.

   — Если Ваше величество позволит, я бы сделал это в другой раз. Волнение, вызванное милостью Вашего величества, столь велико, что я опасаюсь быть неточным.

   — Ну что ж, и в самом деле. Тебе в дорогу теперь надо собираться. А доклад пусть сделает Потапов — я его назначил вместо тебя.

   — Александр Львович? — Шувалов даже переменился в лице. — Но... Осмелюсь заметить Вашему величеству, что он ведь обычный генерал и мало известен в наших высших кругах. А эта должность...

   — Вот и хорошо, — не дал ему договорить Александр. — Может, это и на пользу дела, меньше кругов будет в этих кругах, — и Александр в упор взглянул на Шувалова. Тот всё понял и, поклонившись, вышел.


11 июля 1874 года. Окрестности Царского Села.

Александр ехал на прогулку с детьми, великими князьями Павлом и Сергеем. У рощи он велел кучеру остановиться.

   — Дальше вы поезжайте сами, — сказал он детям, — а я пойду прогуляюсь.

   — Па, а можно я с тобой, — Павел хотел было тоже выйти из коляски.

   — И я, — встал Сергей.

   — Нет, нет, мои дорогие, — Александр усадил их на место. — Вы езжайте, я должен обдумать одно важное дело. Мы скоро увидимся. — И он махнул кучеру, чтоб трогал.

Когда коляска скрылась за поворотом, Александр вошёл в рощу, прошёл чуть вглубь её и подошёл к привязанному к дереву своему коню.

   — Ну что, — потрепал он его по холке, — заждался? — Он легко вскочил в седло и поскакал по лесной дороге.

Вскоре дорога вывела к полю. Там, на его краю около коляски гуляла с Георгием Катя. На руках она держала полугодовалую Ольгу. Рядом резвились две собаки. Катя была одета не так тщательно, как обычно, да и видно было, что она уже не следит, как раньше, за своим лицом и причёской.

Увидев Александра, Георгий побежал навстречу, но тут же упал. Александр, спешившись, подхватил его на руки.

   — Вы давно ждёте? — спросил он подошедшую Катю.

   — Я уж стала беспокоиться.

   — Я задержался, составлял вот это... — Он вынул из кармана бумагу, развернул её. Оля тут же схватила её руками.

   — Эй, эй, — засмеялся Александр, — ты испортишь своё будущее.

   — Прочти сам, — сказала Катя. — Она не даст.

Александр отошёл чуть, чтоб Оля не дотянулась до бумаги, и прочёл:

   — Указ Правительствующему сенату. Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне... — он сделал многозначительную паузу, посмотрев на Катю, потом продолжил: — ...даруем мы права, присущие дворянству, и возводим в княжеское достоинство с титулом светлейших. Александр. Царское Село. 11 июля 1874 года. — Он опустил бумагу и взглянул на Катю.

Она бросилась ему на шею.

   — Сашенька, Сашенька...

   — Ты довольна?

   — Ольга Александровна, — спросила она дочку, — ты довольна?

Оля заулыбалась беззубым ртом.

   — Довольна, — засмеялась Катя.

   — Но ты заметила тут пропуск? Там должна быть внесена их фамилия. Я хотел, чтобы мы вместе решили — какая?

   — Как какая? Долгоруковы.

   — А почему не Романовы?

   — Почему? Ты же не один Романов, вас вон сколько. А вдруг твои дети и братья не захотят их признать. И отрекутся от них, когда нас уже не будет и некому будет их защитить...

   — Ты права, я исходил из этого же. Но и Долгоруковыми мне не хотелось бы их называть из этих же соображений — у тебя тоже братья и сёстры. И я решил, что лучше будет дать им новое имя, не твоё и не моё.

   — Но тогда получится, что я как бы отказываюсь от них.

   — Смотря какое имя. Ты говорила, что твой род по мужской линии идёт от Рюрика и Владимира Мономаха.

   — Мне папа так сказывал.

   — И так и есть, я проверил. А кто из тех Долгоруковых был самым знаменитым?

   — Кто?

   — Юрий, восьмой сын Мономаха.

   — Который Москву основал?

   — Да. И вот я решил, что мы дадим им имя «Юрьевских». Светлейшие князья Юрьевские — Георгий Александрович и Ольга Александровна. Фамилия от тебя, отчество от меня. И никто теперь не скажет, что у них нет отца.

   — Сашенька... — Катя обвила его шею свободной рукой.

   — Ну раз ты согласна, сегодня же впишу фамилию и отдам Рылееву на хранение.

   — А публиковать ты его не хочешь?

   — Пока нет. Когда придёт время... Но это и не имеет значения. Мне, а не Сенату дано право решать — публиковать указ или нет. Ты помнишь, что я обещал тебе в Бабигоне? — Катя кивнула. — Так вот это, — он сложил бумагу и убрал её в карман, — доказательство, что так оно и будет. А до тех пор молю Бога об одном: не разлучать нас всех ни на день...


7 августа 1876 года. Ливадия. Летний дворец.

Александр стоял у окна спиной к Рылееву и смотрел на море.

   — Я давал тебе указ о детях, — сказал он Рылееву, не поворачиваясь. — Если что со мной случится...

   — Государь, предполагая такое, вы сомневаетесь в моём усердии.

   — Александр Михайлович, дорогой, в твоём усердии не сомневаюсь, но оно не охранит меня от болезни или чего хуже. И от снаряда не охранит.

   — Какого снаряда, Государь? — удивился Рылеев.

Александр повернулся к нему.

   — Турецкого, мой генерал, турецкого. Мирной жизни, боюсь, осталось всего ничего.

   — Но если Ваше величество не хочет войны, кто же может объявить её?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*