Елена Руденко - Число 13
— Не волнуйтесь, любимая, я что–нибудь придумаю! — заверил её Альфред.
Он понимал Жизель. Людская злоба может убить её. Особенно учитывая кристальную репутацию любимой. Люди не любят, когда оказывается, что они ошибались. Они начинают злиться и мстить.
Я обязательно что–то придумаю. Нельзя не воспользоваться этой ситуацией.
— Всё будет хорошо, дорогая, — повторил он.
Они поцеловались. В эти мгновения влюблённые забыли об осторожности. Им было так тяжело.
— Мне надо идти, — сказал Буассе.
— До обеда осталось совсем немного! — взмолилась Жизель. — Останься, прошу!
Их душевный разговор прервал муж Жизель.
— Прости, дорогая, мне надо поговорить с мсье Буассе наедине, — сказал он строго.
Супруга послушалась. Ей было не привыкать.
— Мой друг, — начал беседу Бенджамен. — Я хочу поговорить с вами о моей жене.
Альфред почувствовал недоброе. Карме никогда не называл меня «мой друг», подумал он. А поговорить о Жизель… Что это значит?
— Мне кажется, что у неё есть любовник, — пояснил Бенджамен.
Буассе стало дурно. Что это за намёки? Он хочет вывести меня на чистую воду?
— Неужели вас это волнует? — спросил Альфред.
Действительно, странно, что Бенджамен вдруг задумался о своей жене.
— Да, очень…
— Но ведь Жизель сама добродетель!
— Что–то мне говорит, что всё не так просто… Вы друг Жизель, вы ничего не заметили?
Хм… неужели этот любитель денег прозрел… Вот потеха, муж просит помощи у любовника жены… Альфред готов был расхохотаться.
— Я ничего не знаю, — сказал Буассе важно. — Хотя, возможно, ваша супруга охладела к вам!
— Но почему?
Вот болван. Ты же забыл о ней! Считал, что ей место в обществе старух.
— Не знаю, — Буассе пожал плечами.
— Поймите, роль рогоносца повредит моей карьере! Как заставить Жизель быть мне верной?
Ах, вот оно что! Он боится прослыть рогоносцем среди коллег буржуа. А я думал, что вдруг жену полюбил. Что же мне с тобой делать? О! У меня есть план.
План созрел у Альфреда мгновенно. Буассе сразу же решил пустить его в действие. Потом вряд ли представится подобная возможность.
Жизель, погрузившись в себя, бродила по парку.
Неужели я могу освободиться, думала Жизель. Я могу уехать с любимым человеком! Без денег я бы не решилась… я бы не смогла стать обузой для Альфреда… вновь стать зависимой… Но теперь… я почти свободна… Но ценой чужих жизней…
Жизель стряхнула с себя грусть. Чего их жалеть! Они жили в своё удовольствие, они были собой, радовались, веселились! Их не считали бесчувственными святошами!
Что ж! Теперь мой черёд жить!
Но весть о том, что я бросаю мужа, вызовет скандал и ругань. Особенно при моей репутации. Альфред обещал что–то придумать. На него вся надежда! Неужели после всего нам не быть вместе!
— Жизель, — окликнула её Палетта.
Жизель нехотя обернулась. Опять эта злая девчонка. Что ей надо? Опять будет говорит мне гадости. Это она любит!
— Да, Палетта, — спокойно произнесла Жизель.
— Я всё знаю о тебе и Альфреде, — сказала Палетта. — Я видела вас в парке…
— Что? — Жизель опустилась на парковую скамью.
О Боже! Теперь девчонка будет возмущаться, обвинит меня в лицемерии, а потом расскажет всем. Какой кошмар! Ну почему она так жестока?
Однако она ошиблась.
— Жизель, я тебя понимаю, — начала Палетта.
— Правда? — удивилась Жизель.
Неужели Палетта другая, подумала она. Как глупо! Я злилась на людей, что они неправильно судят обо мне… а сама…
— Прости меня, — сказала Палетта. — Я думала, что ты…
Она не находила нужного слова. Все были грубыми. Она замолчала.
— Надо было всё мне рассказать! — продолжала Палетта. — Тебе стало бы легче. Кто бы мог подумать! Чтобы сберечь свою с Альфредом любовь, ты терпела тётку Матильд и все гадости, что о тебе болтали дуры вроде меня! Ох, мне так стыдно! Сейчас я восхищаюсь тобой! Так сильно любить!
Жизель взяла её за руку.
— И ты меня прости… я думала, что ты жестокая, избалованная…
Она хотела сказать «дрянь», но осеклась.
— Ты добрая девочка, Палетта, — добавила Жизель.
— Спасибо. Знаешь, теперь я тебе по–доброму завидую. Ты любишь и любима. Ох, а мне ещё не повезло.
— Может, твоё счастье рядом, — сказала Жизель. — Как Альфред для меня…
Палетта пожала плечами. Вот она обрела новую подругу, с которой можно серьёзно поговорить. Неужели это Адель свела их? Палетта вспомнила слова Робеспьера. Значит, Адель простила её. Не может быть! Такое зло не прощают!
Ив Карме заметил Жанетт, сидящую на парковой скамейке с книгой.
— Жанетт умеет читать, — хихикнул он.
Это получилось очень громко, и девушка услышала.
— Вы думаете, я дура? — спросила она обиженно.
— А как вы обычно ведёте себя, — удивился Ив. — Хотя последние дня я вас не узнаю. Что случилось?
Жанетт вздохнула. Ей надоело играть дурочку. Ведь ум всегда был её главным козырем. Именно ум помогал ей многого добиваться. Роль сладкой идиотки была невыносима для женщины, которая любила блеснуть своим интеллектом.
— Я прикидывалась дурой, чтобы выжать из тебя побольше денег! — сказала она сердито. — Ты был так щедр на подарки!
Ив покачал головой.
— Врёшь, — сказал он. — Ты и Аннет — подручные Орлеанского. Я за вами давно наблюдаю. Понял, что вы не простые шлюхи. Через меня вы следили за моим отцом. Когда его убили, я стал вам не нужен. Так ведь?
Жанет вздрогнула.
— Теперь вы меня должны убить, — хохотнул Ив. — А если я вступлю в вашу банду? Или таких не берут?
— Не понимаю, зачем тебе это? — удивлённо спросила Жаннет.
— Хочу разнообразия, — ответил Ив. — Или ты думаешь, что я верю герцогу? Ты ведь тоже ему не веришь?
Девушка кивнула. Причина того, что она связалась с Орлеанским была такая же, как у Ива.
— Думаю, герцог вами заинтересуется, — сказала она. — Не вами, так вашими деньгами.
— Деньгами? Нет, уж позвольте. Пусть за работу он платит мне, а не я ему за честь быть в его компании, — проворчал Ив.
— У меня к тебе просьба, — вдруг сказала Жаннет. — Мне нужна одна книга… Думаю, она есть у Карме…
Гаспар Карме устроился в библиотеке дома. Книги он любил. Особенно старинные, дорогие, в шикарных переплётах. Книги всегда были его друзьями и собеседниками. Они могли дать ответ на интересующий вопрос, подсказать и даже поддержать.
Мсье перелистывал страницы старинного тома, но его покой был нарушен.
В библиотеку вошёл Ив Карме. Гаспар не ожидал увидеть несерьёзного племянника в библиотеке.
Ив заметил удивление на его лице и весело произнёс:
— Дядюшка, вы думаете, я не умею читать?
Гаспар Карме смутился. Он не умел отвечать на остроты и вообще не спешил с ответами. Спешка в разговоре казалась ему неуместной. А о людях, которые «за словом в карман не лезут», Гаспар думал, как о праздных болтунах.
Ив заметил его замешательство.
— Не буду нарушать ваш покой, — сказал он.
Молодой человек выбрал нужную книгу и быстро ушёл.
Мсье Гаспар вздохнул. Наконец–то его уединение восстановлено. Одиночество — великая вещь, оно даёт возможность размышлять, осмысливать, постигать! Зачем куда–то спешить, обгоняя друг друга, ведь если спокойно всё обдумать, можно достичь большего. Люди, привыкшее к бегу, совсем разучились наблюдать и мыслить.
Наслаждение покоем было окончательно прервано Палеттой.
— Дядюшка, приглашаю вас ужинать, — сказала она.
Палетта вошла во вкус роли хозяйки. Пусть знают, что теперь она главная!
— Да, дитя моё, — нехотя оторвался от книги Гаспар. — Вижу, ты уже освоилась?
Палетта вздрогнула.
— Но мне так не хватает отца и Адель! — воскликнула она. — Мне их так жаль! Скорей бы убийцу поймали!
— Да, — вздохнул дядюшка. — Этот мир так несправедлив. Мне жаль брата, жаль Адель.
— Вам жаль Адель? — удивилась Палетта.
— Да, бедное дитя. Такая смерть! Увы, такие женщины всегда рискуют жизнью. Их подстерегает кинжал наёмного убийцы, яд в коробке конфет, — медленно и грустно произнёс Гаспар.
Палетта кивнула. Меланхолия была свойственная дядюшке, но в этой ситуации она была оправдана.
Они вместе вошли в обеденный зал.
Обед только начинался.
Бенджамен Карме сел напротив Аннет. Она приветливо улыбнулась ему.
— Вам говорили, что вы милы? — шепнула Аннет.
Шёпот получился громким. Все переглянулись. Только Жизель была спокойна и непроницаема.
Весь обед Аннет бросала на Бенджамена кокетливые взгляды. Он отвечал неловкой улыбкой.
Жизель была напряжена.
Поведение Бенджамена вскоре осталось без внимания. Все погрузились в свои мрачные мысли. Только тётя Матильд зорко следила за ними.
