Саша Бер - Кровь первая. Арии. Он.
Ардни не стал дослушивать его пламенную речь и перебил, хлопнув его по плечу:
— Ладно, веди её сюда. Смотреть на неё буду.
Ровный вскочил и недоверчиво посмотрел на атамана, мол не смеётся ли он над ним, видно ещё, что-то хотел сказать, но увидев на лице Ардни доброжелательную улыбку, улыбнулся в ответ, и ничего не говоря, бегом рванул к своей кибитке. Ардни посмотрел ему вслед и задумался. Он действительно пока не решил, что будет делать с Утренней Зарёй. Нет, он, конечно же, хочет сделать её своей женой и её к этому подводит, но он-то думал, всё это будет потом, когда-нибудь, когда он всё продумает и подготовит народ к восприятию данного факта, когда он будет уверен, что всё пройдёт по его плану. Сейчас же ситуация меняется. Ровный сломал все его планы. Хотя его можно заставить тоже пока подождать… Ардни не успел додумать, так как Ровный буквально затащил молодую женщину с грудным ребёнком на круг и подвёл к нему. Женщина, стоявшая перед Ардни с низко опущенной головой, поначалу на него не произвела никакого впечатления. Длинная рубаха балахоном скрывала все её формы, хотя было заметно, что по комплекции она была по плотней его пигалицы. Видно было не кутырка[45] уже, да и ребёнок на руках говорил о многом. Волосы, заплетённые ещё в девичью косу, толстую и массивную непонятного цвета. Цвета пыли, что ли? Ровный её до сих пор не помыл? Ардни подошёл к ней. Поднял лицо за подбородок и повертел его из стороны в сторону, рассматривая и оценивая. Вся она была чумазая, грязная, какая-то потасканная, но даже несмотря на это просматривалась молодость и красота черт, а когда она подняла свои пушистые туровы ресницы и заблестели её большие серые глаза, Ардни даже залюбовался, но тут же спохватился и отпустил женщину. Он быстро вернулся назад и сел на своё место. Ровный стоял напротив и теребил обеими руками свою куртку. Она вновь опустила голову и прижалась к младенцу, на удивление молчавшему всё это время, похоже спящему.
— А что ж ты её не помыл? — обратился Ардни к Ровный, — На показ привёл, как из земли выкопал.
— Да… я… это, — в конец смутился Ровный и добавил, пожимая плечами, — прятал.
Атаман хмыкнул, и уже обращаясь к молодухе спросил:
— А тебя зовут то как?
Та встрепенулась и чуть приподняв голову, покосилась на Ровного, как бы спрашивая разрешения, тот в ответ прикрыл глаза, как бы разрешая. «Заговорщики, драть вас некому» — подумал Ардни.
— Тихая Вода, — еле слышно высоким тонким голосом буквально пропела она.
Ардни задумался о своём. Уставившись не мигающим взглядом на Ровного, он вдруг подумал: «Чего он так боится?». И тут сам себе ответил: «Да, того же, что и я. Вот прекрасная возможность посмотреть на себя со стороны в полной красе. Мы все тут ходим, пыжимся, представляя из себя мужиков, сильных, настоящих, грубых, жестоких. А рядом с этими девчонками, тушуемся и показываем всем своё истинное лицо, без масок, раскрасок — мы пацаны, мальчишки. Мы просто не умеем быть при женщинах мужчинами, просто не знаем, как это делается, как это должно быть. Нам не у кого перенимать эти мужские правила поведения. Да, этого боится Ровный. Именно этого боюсь и я. Мы хотим быть взрослыми, мы хотим начать взрослую жизнь. А как? Вокруг нас нет примеров подражания, вокруг нас нет взрослых. Что делать? Что будет, если я приостановлю всё это до лучших времён? На сколько? Седмица, десять, год? Что изменится? Да ничего. Для того, чтобы научиться чему-нибудь, надо это делать. Хочешь научиться плавать, прыгай в воду и плыви». Ровный буквально извивался под упорным взглядом атамана. Он не понимал, что происходит, почему тот молчит и так на него сморит. Видно было, что он готов был провалиться сквозь землю.
— Так вот, что, Тихая Вода, — вдруг начал уже повелительным тоном Ардни, продолжая прожигать взглядом ближника, — я не знаю, объяснял тебе Ровный или нет, но я не кому не говорю дважды, поэтому слушай внимательно и запоминай. На мои вопросы надо отвечать сразу, честно и только то, что я спрашиваю. Понятно ли тебе? — и он наконец-то перевёл взгляд на женщину.
— Да, — пропела та, не поднимая головы.
— Готова ли ты, женщина Страны Рек, называемая Тихая Вода, стать законной женой ара по имени Равный Богу?
Этот вопрос в лоб, похоже, поверг в шок обоих. Она явно не ожидала его услышать и в своих недолгих разговорах меж собой, до этой темы они даже близко не доходили. Тихая Вода заметалась, даже забыв держать голову опущенной. Смотрела то на Ровного, то на Ардни. Глаза вытаращены, рот полуоткрыт. Грязная, испуганная, ошарашенная, она билась во внутренней истерике, но молчала. Ровный стоял как пень и не дышал. Ардни рявкнул, да так, что сразу привёл всех в сознание и расставил по местам, задавая тон повиновения великому и ужасному для одной и заставив встрепенуться и оскалиться для обороны другого:
— Я сказал сразу отвечать! Ты заставляешь меня повторять? Так «да» или «нет»?
— Да, — она чуть не взвизгнула от страха и наверняка описалась, бедная и на единственно чистых местах, во всём её облике — глазах, заблестели слёзы, выделяя их ещё больше на общем фоне. Только Ардни не понял их причину. Толь от испуга, толь от счастья.
— А ты, ар Равный Богу думал о том в качестве кого ты хотел ввести в свой дом и обладать этой женщиной и вообще для чего ты у меня её просишь за долю?
Ровный писаться не стал. Он, как никто другой знал своего атамана. А атаман знал его. И когда Ардни рычал, то Ровный зверел сам. Сейчас перед Ардни стоял не тот размазня, что только что не знал, куда себя деть. Стоял ощерившийся волчара. На «слабо» то и рассчитывал атаман.
— Да, — рыкнул ближник.
Ардни резко сменил выражение лица и тон из повелительного на шутливо бестолковый:
— Не понял. Чего «да»?
Этот резкий поворот, вновь выбил Ровного из равновесия. Он отчаянно начал соображать, а вообще о чём они тут говорят?
— Ты кем её хочешь взять женой или коровой?
— Женой, конечно, — недоуменно пожал плечами Ровный, как бы давая понять, что это было само собой разумеющиеся.
— Тогда слушай меня внимательно, невеста ара Равного Богам по кличке Тихая Вода, — вновь обратился он к молодухе постепенно переходя опять на повелительный тон, не громкий, но от этого для неё не менее устрашающий, — если ты, — он сделал ударение на последнем слове, — позволишь себе проявить не уважение или оскорбишь моего друга, если ты позволишь себе сделать его несчастным, я лично откручу твою башку, а мясо скормлю собакам.
Она съёжилась вся и зашаталась. Ардни успел подумать о том, что эта молодуха сейчас рухнет в обморок и кивнул на неё Ровному. Тот заметил и сделав шаг к ней, взял её под руку. Ардни ещё хотел, кое-что ей ласкового наговорить, но Ровный жестом показал, мол хватит, заканчивай показуху. Но Ардни решил всё же закончить, но сказал уже как-то просто и спокойно:
— Если ты всё сделаешь правильно и умно, то и твоя жизнь, и жизнь твоих детей будет лёгкой и счастливой. В достатке и исполнении всех твоих желаний. Запомни это.
Она приподняла уже окончательно зарёванное личико, которое стало грязно до безобразия, украдкой посмотрела на Ровного. Тот ей в ответ не смело улыбнулся и размазал грязь на её лице своей ладонью.
— Да, иди ты отмой её, наконец, — уже с откровенным смехом закончил Ардни.
Довольный ближник, важно, вразвалочку, высоко задрав голову, шествовал к своей кибитке, за ней в паре шагов, низко опустив голову, семенила его будущая жена.
Вскоре постепенно на круг стал стекаться народ. Сначала набежали мальчики, те что обслуживают столы. От своего дома Ардни увидел только Ероля, который подошёл к атаману, с заговорщицким видом зашептал на ухо:
— Всё нормально. Она там. Никуда не выходила.
Атаман удовлетворительно кивнул и Ероля умчался работать.
Пьянка, гулянка, начавшаяся уже под вечер, закончилась глубокой ночью. Никаких обсуждений, дебатов, решений, просто очередное празднование удачного похода. Ардни не пил, не ел, а лишь делал вид, внимательно присматриваясь к пирующим. Он никак не мог найти решение вопроса, как дальше развиваться, каким путём идти, притом это касалось не только личной жизни, а жизни вообще. Он мог бы задаться этим вопросом в своём «состоянии бога», но когда возникало это кристально холодное состояние, а оно возникало крайне редко, то как правило в то время было не до таких вопросов. Поэтому он сидел и размышлял как обычно. «Уйти на свободное место, — думал он, — и там поставить свой город? Но мы не сможем построить арийский город. У нас нет жрецов, а из мастеровых всего два брата, чокнутых на своём ремесле. Мы войны. Даже если поставим город, арами от этого не станем. Нас никто не признает, и по-прежнему будут считать гоями. Это не приблизит нас к достижению своей цели. Да, нас боятся. С такой силой, как наша, воинами одного города не справиться, но при необходимости, что мешает им объединиться, закупорить нас в нашем же логове, лишив простора и скорости и вывести нас тут, как выводят волчью семью, будучи ещё в логове. С другой стороны, они не делают этого потому, что волки возле дома не охотятся и держать при себе нас безопасно, притом они понимают, чем ближе, тем безопасней. Мы им нужны как раз для того, чтоб держать в страхе речников и охотиться в их землях. Ардни, по собственной воле, опустошает земли речников, на которые вот-вот хлынут расплодившиеся ары. До того, как в степи объявился отряд Ардни на изобретённых колесницах, перевес сил, на какое-то время, был на стороне речников. Они пускай и не воины, но прекрасные охотники. Речники не воюют пиками, дубинами, ножами, они перестали выходить на открытые столкновения в рукопашную, как раньше, они просто открыли охоту на аров и оставаясь невидимыми для противника с расстояния выстрела стрелы, валят на повал столько, сколько хотят и при этом не неся никаких потерь. Когда отряд воинов, посланный одним из городов, пошёл качать права речникам, те недолго думая, просто перестреляли всех из засады и оставили на лесной дороге на прокорм зверю, только стрелы свои пособирали.
