Саймон Скэрроу - Сын Спартака
– Да, Цезарь. Я сразу отправлю его к тебе.
– Хорошо. Тогда с делами покончили. – Цезарь поднялся, Фест и Марк тоже. – Теперь надо найти в городе приличную баню и привести себя в порядок, а уж после этого мы нагрянем к Порции и ее мужу.
IX
– Дядя Гай! – радостно воскликнула Порция, увидев, как ее дядя входит в атрий.
Она побежала по выложенному плиткой полу и крепко обняла улыбающегося Цезаря. На нем была туника, позаимствованная у одного из должностных лиц Аримина. Раб почистил его ботинки, пока он и его люди блаженствовали в самой большой бане города. После парилки, массажа и холодного обливания Марк снова почувствовал себя чистым и сильным. На нем и Фесте были туники из их собственных запасов, которые они везли в переметных сумах.
– Осторожней! Сломаешь мне ребра!
Марк и Фест остановились на пороге, глядя на них. Марк позавидовал, что у него нет семьи. Пока он не найдет мать и не освободит ее, он будет лишен простых радостей такой домашней сцены.
Цезарь взял Порцию за плечи, отстранил от себя и с улыбкой оглядел.
– Как поживает моя самая любимая племянница?
– Я твоя единственная племянница, – возразила она, слегка ткнув его в грудь.
– Но все равно ты все еще моя самая любимая племянница. И как ты привыкаешь к жизни замужней женщины? Где этот твой муж, молодой Квинт?
Марк увидел, как на мгновение ее улыбка погасла.
– Он в клубе офицеров. Они устроили его в трактире на берегу гавани. Сейчас они очень заняты, как ты знаешь, – готовят армию к новой кампании. Думаю, они заслужили отдых и могут себе позволить время от времени расслабляться. Но мы счастливы. Очень счастливы. Хотя я знаю, что долго не увижу его, когда ты поведешь армию на север, в Галлию. – Став серьезной, она взяла дядю за руку. – Пожалуйста, не торопись с приказом.
– Дорогая моя, империи не завоевываются мужчинами, которые остаются дома с женами.
– А мужчины, которые завоевывают империи, не рождаются, если их отцы никогда не спят с их матерями! – выпалила она.
– Ха! Ты умнее, чем половина сенаторов, а язык твой острее, чем у другой половины. Но достаточно. У меня есть сюрприз для тебя на случай, если ты скучаешь по Риму. – Он отошел в сторону, показывая ей своих спутников. – Это Фест и Марк.
– Марк! – Порция улыбнулась, шагнула к нему, взяла его за руки, пожала их и отпустила. – Хорошо выглядишь. Полностью оправился после боя с тем ужасным головорезом Фераксом?
– Да, хозяйка, – официально ответил Марк, как и ожидалось от него в присутствии других. – Я здоров. Рад снова увидеть тебя.
– Тогда, наверное, мы сможем поболтать немного, когда вас всех накормят?
Цезарь кашлянул:
– Я поем позднее. Сначала мне нужно кое-что сделать. Этот клуб офицеров… Где он находится?
– Ты уже уходишь? – нахмурилась Порция.
– У меня много дел. Послезавтра мы выступаем против восставших рабов. Я должен посмотреть на своих офицеров, увидеть, какие они, и отобрать тех, кто будет сопровождать меня. Обещаю, я скоро вернусь. А тем временем проследи, чтобы накормили Феста и Марка, и засыпь их вопросами о том, что произошло в Риме с тех пор, как ты уехала. Я знаю, прошло лишь несколько месяцев, но случилось очень много всякого.
– Я спрошу. Но скажи мне, как Луп? Тебе ведь нужен будет писарь.
Цезарь сжал губы:
– Теперь Марк – мой писарь.
– О, а почему не Луп? Я думала, что он хорошо выполняет свою работу.
– Он… выполнял. По пути сюда мы потеряли его.
– Потеряли?
– Мы попали в засаду бандитов. Лупа убили. – Цезарь погладил племянницу по щеке. – Они расскажут тебе эту историю. А я должен идти.
Цезарь поцеловал ее в голову и вышел на улицу. Привратник закрыл за ним дверь, и Порция осталась с Фестом и Марком. Она посмотрела на одного, потом на другого.
– Бедный Луп… Пойдемте в триклиний. Нам принесут еду и вино, и вы сможете рассказать мне, что произошло.
Триклиний в доме работорговца выходил в длинный сад, окруженный колоннадой. Через канал, устроенный в середине сада, были перекинуты два небольших плетеных мостика. Сумерки уже сгустились над Аримином, воздух был холодный, поэтому в жаровне между тремя обеденными ложами горел огонь. Перед каждым ложем стоял небольшой низкий стол. Рабыня в простой коричневой тунике принесла небольшие блюда с нарезанной колбасой, оливками, медовым хлебом и маленькие горшочки рыбного соуса, а также стеклянные бокалы и кувшин с вином, разбавленным водой.
Некоторое время они говорили о делах в Риме и о последнем скандале по поводу гонок на колесницах, когда одного из владельцев команды «синих» обвинили в том, что он подкупил мальчика-конюха из «зеленой» команды, чтобы тот отравил корм лучших коней. В результате скачки были отложены на два месяца, пока стороны не успокоятся.
– Возмутительно, – проворчал Фест, ярый болельщик за «синюю» команду. – Типично для «зеленых». Они проигрывают несколько заездов, и, разумеется, в этом виноват кто-то другой. И это при том, что Барморий чересчур осторожничает, управляя колесницей.
– О боги! – Порция изобразила сочувствие. – Кажется, это тебя расстроило.
Фест уставился на нее:
– Расстроило? Это не какая-нибудь ерунда. Мы говорим о гонках на колесницах!
– Да, конечно. Извини.
Порция взяла тарелку с фаршированными оливками и протянула ее Фесту в знак примирения.
– Благодарю, но я уже сыт. – Фест вытер губы тыльной стороной ладони. – Если не возражаешь, день был длинный. Я устал. Мне нужно хорошо выспаться.
Порция кивнула:
– Как пожелаешь.
Поднявшись с ложа, Фест слегка наклонил голову и вышел из комнаты. Порция не смогла сдержать улыбку. Как только он ушел, она покачала головой и пробормотала:
– Что такое творится с этими людьми и колесницами?
Марк пожал плечами. Несмотря на то что весь последний год он жил в столице, ему так и не удалось понять, что за страсти разыгрываются при виде четырех команд, устраивающих гонки вокруг Большого цирка. Наступило молчание. Порция отломила еще кусочек хлеба, макнула его в рыбный соус и стала жевать, концом ножа медленно двигая кусок колбасы по тарелке. Наконец она кашлянула и спросила, не поднимая головы:
– Так что же случилось с Лупом?
– Как сказал тебе твой дядя, он был убит в засаде.
– Я знаю, что сказал дядя, – оборвала его Порция. – Я хочу знать, что произошло.
Марк помолчал, собираясь с мыслями, и ответил:
– Нас поймали на узком перевале. Их было намного больше. Цезарь решил, что единственный путь к спасению – это прорваться сквозь ряды бандитов. Что мы и сделали. Но Луп замыкал группу. Когда он достиг перевала, обрушилась лавина.
– Лавина?
Марк кивнул:
– Словно половина горы оторвалась и полетела вниз. Лавина сошла прямо в узкий проход и заблокировала его, похоронив всех на своем пути.
– И у Лупа не было возможности спастись?
– Не было. Я это сам видел. Видел, как лавина накрыла его.
Порция поежилась, представив эту картину:
– Надеюсь, для него все произошло быстро.
Марк сжал губы. Он не знал, как сгладить ужас трагедии.
– Мне велели занять его место. Надеюсь, мне удастся хотя бы наполовину так же хорошо справляться с этим, как справлялся Луп.
Порция посмотрела на него и тепло улыбнулась:
– Ты очень хорошо справишься, Марк. Я знаю. Для тебя нет ничего невозможного. Я видела, какой ты храбрый, сильный и как стремишься к знаниям. Даже если твои способности к письму и не будут такими же, как у Лупа, очень скоро ты всему научишься. Я в этом уверена.
Услышав такие слова, Марк ощутил гордость.
– Спасибо, хозяйка. Я приложу все силы, чтобы хорошо служить Цезарю.
Она улыбнулась, задумалась о чем-то на секунду, потом продолжила:
– Остается только надеяться, что мой муж такой же способный, как ты.
«Вот опять, – подумал Марк. – Эта печаль в ее голосе». Он не знал, что говорить, что делать. Их миры сильно различались, и Порция могла оскорбиться, если он вздумает обсуждать ее жизнь замужней женщины. И все же он считал ее своим другом. Порция нравилась ему, она была ему небезразлична. Марк очень хотел, чтобы она была счастлива. Но ясно, что счастливой ее назвать нельзя.
– Хозяйка…
– Когда мы одни, я для тебя просто Порция, – напомнила она.
Марк кивнул:
– Хорошо… Порция. Ты не кажешься очень довольной.
– Почему я должна быть довольной? Луп умер.
– Но тебя огорчает не судьба Лупа, а что-то другое.
– Это не так, – возразила Порция с вызовом. – Я абсолютно счастлива. Абсолютно.
