"Избранные историко-биографические романы". Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Джордж Маргарет

А потом я увидела его, когда Октавия представила меня как модель для ее мозаики. И вот тогда я вдруг почувствовала влечение. Плотское влечение. Это случилось внезапно и не имело оправдания, ведь он был ее мужем, а я никогда не мыслила себя воровкой. В общем, я прогнала все думы о нем, и жизнь потекла дальше. Но после всего, что я услышала вечером в ее покоях, у меня просто не осталось выбора. Я не собиралась забраться к нему в постель, страсть и вожделение не поддаются расчету.

У него были такие чудесные волосы, густые и светлые; в ту ночь они пахли дымом от жаровен. Опьяняющий запах.

Я буду любить Нерона до последнего дня его жизни, буду любить, пока не умру.

XXXVI

Нерон

После ее ухода я так и не смог заснуть; лежал в постели и наблюдал, как темнота в комнате отступает, а над горизонтом поднимается холодное зимнее солнце. Слабый аромат ее тела служил доказательством того, что часы блаженства мне не приснились. Я не выдумывал, когда признался, что грезил о ней, просто до поры не ведал ее имени. Она уже давно поселилась в потаенных уголках моего сознания и невидимо там присутствовала.

Ее запах и мой кинжал на полу… Я хотел ей верить, но столь чудовищные обвинения требуют доказательств. Что она сказала о погребальном костре? Его возвели за некой оградой. Что ж, согласно традиции, его можно устроить только на Марсовом поле. Они ведь не посмеют лишить меня традиционных похорон.

Похороны. Для меня готовили похороны.

Я быстро накинул старую поношенную одежду и нацепил на голову черный парик. Слугам сказал, что отправляюсь инспектировать строительство моих новых бань и не хочу, чтобы рабочие меня опознали. Но слуги могут меня сопровождать, только пусть держатся в отдалении.

Когда знаешь, что искать, задача значительно упрощается. Если бы не Акте, я бы, ничего особенного не заметив, прошел мимо, как и все остальные на Марсовом поле. Утро только наступило, и высокая ограда из недавно срубленных деревьев была покрыта изморосью. Через щель я увидел мастеровых, которые возводили то, что опознал бы любой взрослый и даже ребенок. Квадратное основание из толстых бревен, и чем ближе к вершине, тем меньше по площади становились уровни, а бревна, соответственно, тоньше. Все сооружение было высоким, почти как окружавшая его ограда. Погребальный костер. На его верхнем уровне установят носилки с телом.

Заходить на территорию строительства я даже не думал, никто не должен был узнать, что я его видел и вообще – что о нем узнал. Не каждый имеет возможность узреть собственный погребальный костер, особенно если молод и прекрасно себя чувствует.

Как они планируют это сделать? Подошлют убийцу с кинжалом, как Мессалина подослала ко мне, еще совсем маленькому, своих наемников? Или окружат и сообща забьют, как поступили с Калигулой? Но сначала им придется подкупить преторианцев, а я пока не замечал, чтобы они выказывали хоть малейшее недовольство моим правлением.

Несчастный случай? Падение с крыши или с балкона? Лошадь понесла? Но у них в распоряжении всего несколько дней, а сейчас не сезон для верховой езды или обследования дворцовых крыш.

Оставался один верный способ.

Я знал, что это излюбленный метод матери, поэтому не удивился, застав возле покоев Британника Локусту. На самом деле я ее там поджидал, устроившись на скрытой за мраморной вазой скамье.

XXXVII

Локуста

– Мы снова встретились, – сказал из ниоткуда мужской голос, и передо мной возник Нерон.

– Да, снова встретились, – эхом отозвалась я, не в силах найти других слов.

Сердце учащенно забилось, все шло хуже некуда.

– А я думал, ты в тюрьме.

Его лицо ничего не выражало, и взгляд был какой-то пустой.

– Меня выпустили, – сказала я, – по милости твоей матери.

Теперь он рассмеялся, но смех был горьким.

– Остерегайся милости моей матери. За тобой послали, это понятно. У матери для тебя есть задание, а когда ты его выполнишь, она, как и в прошлый раз, отправит тебя обратно в тюрьму.

Я молчала: любое мое слово грозило превратиться в смертельную ловушку.

– Моя мать умеет убеждать, и она, понятное дело, твой давний заказчик. Но… Помнится, ты как-то сравнила себя с торговцем или ремесленником, а торговец всегда ищет новых клиентов. Так вот, я готов перебить ее цену.

– И каковы твои условия?

Он говорил открыто, так что и я могла позволить себе такую роскошь. К тому же я была готова – нет, хотела – перейти на другую сторону, потому как одна мысль о том, чтобы причинить ему вред, давила на меня, словно каменная плита. С нашей первой встречи, когда он был совсем еще мальчишкой, между нами установилась странная и очень сильная связь.

– Направь свое оружие на заказчика, и я… Я вознагражу тебя так, как тебе и в самых радужных снах не снилось. – Он немного помолчал. – Больше никакой тюрьмы. Золото в украшениях и в слитках. И я устрою так, что у тебя будет собственная академия и, соответственно, ученики. В конце концов, ты мастер и должна передавать свои знания. Уверен, спрос на подобные умения будет всегда.

Моя академия! Возможность открыто обучать своему ремеслу и практиковать его без страха угодить в сети убийц? Никаких тюремных стен и возможность спасти жизнь этого особенного юноши.

– Договорились, – сказала я.

– На это я и рассчитывал, – отозвался он без улыбки; лицо его по-прежнему ничего не выражало. – А теперь идем поговорим с глазу на глаз.

Он хотел знать детали, но я сказала, что это тайна мастера, которую следует уважать. Тогда он поинтересовался, как я обойду дегустаторов, но я, сославшись на ту же причину, снова ушла от ответа. Нерон был настороже, и я не сомневалась, что он и крошки в ближайшее время не съест. Да, у него не было причин мне доверять, я же не предпринимала попыток развеять его подозрения. В конце концов, слишком многих людей губит излишняя доверчивость и гораздо меньше – излишняя осторожность.

О дегустаторах он мог не волноваться. Дегустаторы будут, но они преграда для любителей, а я – мастер. У меня созрел надежный план из двух ходов. И вот он: отравлена будет вода для охлаждения вина; вино попробуют дегустаторы, но его заранее подогреют, а Британник терпеть не может теплое вино.

Британник был мерзким мальчишкой, и закончи он свой жизненный путь на уготованном для другого погребальном костре, я бы ничуть не расстроилась. Справедливость в этой жизни редко торжествует, и я была только рада стать ее орудием.

XXXVIII

Нерон

В тот день солнце клонилось к закату, оставляя в небе похожий на красную воспаленную рану след. Я тогда еще подумал, что, возможно, кто-то задним числом сочтет это предзнаменованием. Предзнаменованием смерти, но, слава богам, не моей.

Да, по их плану это был мой последний день, вернее, вечер на земле. Погребальный костер наверняка уже возвели, и он ждал носилки с предназначенным для него телом. Меня передернуло, и я, чтобы не видеть это кровавое небо, приказал рабу задернуть шторы.

Принесли поднос с ужином, и я попросил оставить меня одного. На блюдах лежали холодное мясо, вяленые финики и хлеб. Я ни к чему не прикоснулся. Можно было выбросить все это с балкона. Что я и сделал, но оставил на тарелках крошки как свидетельство моего хорошего аппетита. Все должно было выглядеть естественно.

Было еще не так поздно; я удалился в свои внутренние покои и попытался немного почитать, но слова разбегались перед глазами и теряли свое значение. Даже поэзия, которая всегда так легко находила путь к моему сердцу, ускользала и не давалась в руки. Я отложил сборник лирических стихов Катулла и уставился в пустоту невидящими глазами. В голове шумело, как во время наката штормовых волн, одна мысль наплывала на другую и не давала ни на чем сосредоточиться. Перед глазами возникали и тут же исчезали смутные картины. Странно, но их героями были те, кого я не мог повстречать в реальной жизни: Юлий Цезарь, Ганнибал, Птолемей и моя бабка Антония. Возможно, когда мы близки к смерти, нас посещают давно почившие и словно бы приглашают в свой мир. Последним мне явился Август, и, в отличие от других, я видел его ясно и четко, а лицо его было на расстоянии вытянутой руки от моего.