Кристиан Жак - Сын Солнца
Сети уже направлялся к своему коню, который совершенно успокоился. Фараон, отвязал его, запряг в легкую повозку. Расположившись у главной двери казармы, личная охрана Фараона была начеку.
Сын Фараона сел слева от отца.
— Возьми вожжи.
Гордый, как завоеватель, Рамзес правил царской повозкой до самой пристани, где стаяла флотилия, готовая к отправке на юг.
Рамзес не успел предупредить Амени. А что подумает Красавица Изэт, увидев, что он не пришел на свидание в тростниковую хижину? Но какая разница, ведь ему выпало такое неожиданное счастье — путешествовать на борту царского корабля, который, подталкиваемый сильным северным ветром, стремительно летел вперед!
Как царскому писцу, Рамзесу было поручено вести бортовой журнал, не опуская ни малейшей детали. Он ревностно исполнял свои обязанности, очарованный новыми для него пейзажами. Восемьсот километров отделяли Мемфис от Гебель-Зильзиле, конечной цели путешествия. В течение семнадцати дней переезда Сын Фараона не уставал восхищаться красотой берегов Нила. Египет был способным преображать свои самые простые формы в небесную красоту. Во время путешествия Рамзес ни разу не видел отца. Дни протекали, как один час, бортовой журнал раздувался. В этот шестой год царствования Сети, тысяча воинов, каменотесов и моряков высадились в Гебель-Зильзиле, где находились главные месторождения песчаника. В этом месте холмистые берега сближались и образовывали довольно узкий проход; река здесь создала опасные водовороты, где корабли кренились и могли утонуть.
Стоя на носу корабля, Сети наблюдал за оживленным движением членов экспедиции: под руководством начальников экипажей они переносили ящики с орудиями и провизией. Слышалось пение и подбадривающие окрики, ритм работы не сбавлялся.
Перед окончанием рабочего дня царский глашатай объявил, что Его Величество дарует каждому рабочему в день пять ливров хлеба, связку овощей, порцию жареного мяса, касторового масла, меда, фиг, изюма, сухой рыбы, вина и две сумы зерна на месяц. Повышение рациона прибавило сил для работы, и каждый поклялся трудиться как можно лучше.
Каменотесы по одному вынимали блоки песчаника, прорубив узкие проходы, чтобы отделить их от материнской породы. Их труд не допускал никаких действий наугад; начальники бригад находили жилы камня и ставили там отметки, служащие рабочим знаками. Иногда, чтобы вынуть очень большие блоки, в камень забивали клинья из сухого и крепкого дерева и начинали поливать их водой; разбухая, они оказывали на камень такое сильное давление, что он трескался.
Некоторые блоки шлифовали прямо на месте; другие помещали на специально вымазанные илом салазки и спускали к берегу. Транспортные корабли перевозили камень на постройку храма.
Рамзес не знал, за что хвататься: как описать непрекращающуюся работу каменотесов и составить перечень извлеченных и обработанных ими глыб? Полный решимости добросовестно выполнить свою задачу: он освоился среди рабочих, сдружился с этими грубыми людьми, которым старался не надоедать, выучил их язык и отличительные знаки их братства. Когда они решили испытать его, доверив ему деревянный молоток и долото, он выточил свой первый камень с таким умением, что поразил даже самых недружелюбно настроенных. Уже давно Сын Фараона сменил свое роскошное платье на грубый кожаный фартук. Его уже давно не смущали ни жара, ни струившийся по телу пот. Мир строителей привлекал его гораздо больше, чем придворный мир; общаясь с настоящими людьми, которым сама их жизнь запрещала лукавить, он избавился от тщеславия богатого и образованного человека.
Решение было принято: он остается здесь, с каменотесами, изучит их тайны и разделит с ними существование. Вдалеке от городов и бесполезной роскоши он найдет применение своей силе, вынимая блоки известняка для храма богов.
Вот что хотел довести до него отец: забыть позолоченное детство, искусственное образование и открыть под палящим солнцем карьеров свою настоящую природу. Он ошибся тогда, думая, что встреча с диким быком открыла ему путь к царствованию. Сети разбил эти иллюзии, показав ему его настоящие способности.
У Рамзеса не было никакого желания вести существование знатного человека, погрязшего в удобствах и мелочных привычках; для этой роли куда больше подходил Шенар. С прояснившимся умом, он уснул на борту корабля, заблудившись взглядом в звездах.
Необычная тишина царила в карьерах, откуда накануне извлекли много каменных блоков. Обычно каменотесы с самого утра принимались за работу, чтобы воспользоваться утренней прохладой. Почему отсутствовали начальники бригад? Почему они не созывали рабочих?
Уступая очарованию места, Сын Фараона углубился в тихие аллеи, образованные скалами известняка. Они теперь составляли часть его существа, когда еще он сможет исследовать их в тишине, наслаждаясь исходящим от них спокойствием, не нарушаемым шумом инструментов.
Углубляясь в лабиринт, Рамзес примечал свой путь по насечкам каменотесов, сделанным на камне, чтобы отметить границы территории каждой бригады. Ему не терпелось оставить свой наряд царского писца и начать жить в одном ритме со своими товарищами, разделять их тревоги и радости, навсегда забыв привычки праздного вельможи.
В конце карьера находилось святилище. Слева от входа стояла стела с надписью, отдающей почтение восходящему солнцу. Перед священным камнем фараон Сети воздымал руки и превозносил возрождение света, лучи которого начинали освещать карьер.
Рамзес упал на колени, вслушиваясь в слова, произносимые отцом.
Окончив молитву, Сети повернулся к сыну.
— Что ты ищешь в этих местах?
— Путь моей жизни.
— Создатель совершил четыре прекрасных деяния, — объявил Фараон, — он сотворил четыре ветра, чтобы всякое существо дышало, пока живет; он дал жизнь воде и ее разливам, чтобы бедный наравне с богатым мог пожинать ее плоды; он создал каждого человека подобным ближнему; наконец, он отпечатал на сердце людей воспоминание о Западе и потустороннем мире, чтобы Невидимому совершались жертвоприношения. Но люди нарушили заповеди Создателя и, не переставая, искажали его творение. Принадлежишь ли ты к их числу?
— Я… Я убил человека.
— Разве в уничтожении смысл твоей жизни?
— Я защищался, мной руководила сила свыше!
— В таком случае смирись со своим поступком и не оплакивай его.
— Я хочу найти настоящего виновника.
— Не трать время на суету. Ты готов пожертвовать всем во имя Невидимого?
Сын Фараона кивнул головой.
Сети вошел в святилище и сразу же вышел оттуда, держа на руках рыжего пса. Широкая улыбка озарила лицо Рамзеса:
— Дозор!
— Это твой пес?
— Да, но…
— Возьми камень, размозжи ему голову и принеси его в жертву духу этого карьера, так ты очистишься от совершенного насилия.
Фараон выпустил собаку, которая тут же бросилась к хозяину и стала радостно прыгать вокруг него.
— Отец…
— Действуй.
В глазах животного явно читалась просьба, чтобы его погладили и приласкали.
— Я отказываюсь сделать это.
— Ты сознаешь, что значит твой ответ?
— Я хочу войти в общество каменотесов и никогда больше не возвращаться во дворец.
— Ты отказываешься от всего ради пса?
— Он доверился мне, я обязан защищать его.
— Следуй за мной.
Вступив на узкую тропинку, вьющуюся сбоку холма, Сети, Рамзес и Дозор вскарабкались на скалистый выступ, возвышающийся над карьером.
— Если бы ты убил свою собаку, то был бы самым низким и подлым из разрушителей. Отказавшись, ты перешел на новый этап.
Волна радости захватила Рамзеса.
— Здесь я докажу, на что годен!
— Ты ошибаешься.
Я способен на тяжелую работу!
— Такие карьеры, как этот, обеспечивают вечность нашей цивилизации. Правитель должен постоянно посещать их, проверять, что каменотесы продолжают работать по правилам, чтобы обители богов по-прежнему стояли на земле и были прекрасны. Только общаясь с простыми рабочими, можно научиться править по-настоящему: камень и дерево не лгут. Фараона выдвигает Египет, а Фараон воздвигает Египет; он строит и строит, ведь возвышение храма и народа — величайший акт любви.
Каждое слово Сети было пламенным озарением, освещавшим разум Рамзеса. Он был подобен путнику, истомленному жаждой, который, наконец, добрался до колодца и пьет из живительного источника.
— Тогда мое место, действительно, здесь.
— Нет, сын мой, Гебель-Зильзиле — это всего лишь карьер песчаника. Добыча гранита, алебастра, известняка, других пород и материалов требуют твоего присутствия. Ты не должен искать укрытия даже в содружестве каменщиков. Пора возвращаться.
Глава 13
В просторной комнате, отведенной ему, Амени приводил в порядок добытые сведения. Порыскав тут и там, опросив множество мелких вельмож, более или менее болтливых, личный писец Рамзеса радовался полученным результатам. Благодаря своему безошибочному инстинкту, он чувствовал, что вот-вот доберется до правды. Без всякого сомнения, имело место злоупотребление, но кому были выгодны эти подлоги и растраты? Молодой писец, если удастся обнаружить улики и добиться наказания виновного, был настроен идти до конца.
