Лью Уоллес - Бен-Гур
Собравшиеся пришли в движение: наиболее старые склонились в поклоне, наиболее учтивые встали, а затем опустились на колени, приложив руки к бороде или груди.
Рассмотрев всех, Ирод прошел дальше и остановился у треножника, где почтенный Гилель встретил его холодный взгляд кивком и легким поднятием рук.
— Ответ! — сказал царь с властной простотой, обращаясь к Гилелю и обеими руками упираясь в посох. — Ответ!
Глаза патриарха мягко блеснули, он поднял голову и, глядя прямо в лицо вопрошающего, отвечал при самом пристальном внимании своих товарищей:
— Да пребудет с тобой, о царь, мир Бога, Авраама и Иакова!
Затем, другим тоном, продолжал:
— Ты потребовал от нас ответа, где должен родиться Христос.
Царь кивнул, не отводя злых глаз от мудреца.
— Я спрашивал об этом.
— Ныне, о царь, говоря от себя и всех моих братьев, собравшихся здесь, я отвечаю: в Вифлееме Иудейском.
Гилель взглянул на пергамент и, указывая дрожащим пальцем, продолжал:
— В Вифлееме Иудейском, ибо так написано пророком: «И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных; ибо из тебя произойдет Вождь, Который спасет народ мой Израиля».
Лицо Ирода приняло обеспокоенное выражение, и глаза опустились в задумчивости. Глядящие на него затаили дыхание, они не издавали ни звука, молчал и он. Наконец царь повернулся и вышел.
— Братья, — сказал Гилель, — мы свободны.
Все встали и, разбившись на группы, покинули комнату.
— Симон, — позвал Гилель.
Пятидесятилетний человек в расцвете жизненных сил подошел к нему.
— Возьми священный пергамент, сын мой, сверни его бережно.
Приказание было выполнено.
— А теперь дай мне твою руку, я пойду к носилкам.
Сильный склонился и подал руку старому, который, воспользовавшись помощью, встал и неверными шагами пошел к двери.
Так ушли знаменитый ректор и Симон, его сын, который должен был унаследовать и мудрость, и ученость, и должность.
* * *
Еще позже вечером мудрецы без сна лежали под галереей караван-сарая. Камни, служившие подушками, поднимали их головы так, что можно было видеть бездонное небо через открытую арку; и они смотрели на мерцающие звезды и думали о будущем откровении. Как оно будет явлено? Что будет в нем? Они, наконец, в Иерусалиме, они спросили у ворот о Том, Кого искали, они принесли свидетельство о Его рождении и сделали все это, доверясь Духу. Люди, слушающие голос Бога или ждущие знака Небес, не могут спать.
Под арку вошел человек, заслонивший слабый свет.
— Проснитесь! — сказал он. — Я принес вам поручение, которое не терпит отлагательств.
Мудрецы сели.
— От кого? — спросил египтянин.
— От царя Ирода.
Каждый почувствовал, как затрепетал его дух.
— Не распорядитель ли ты караван-сарая? — спросил Балтазар.
— Да, это я.
— Что хочет от нас царь?
— Его гонец ждет снаружи, он ответит.
— Скажи, чтобы подождал, пока мы выйдем.
Они встали, надели сандалии, подпоясались и вышли.
— Приветствую вас и прошу простить, но мой господин, царь, послал пригласить вас во дворец, где он будет говорить с вами.
Так изложил свое поручение гонец.
При свете висевшей в проходе лампы они взглянули друг на друга и поняли, что Дух с ними. Тогда египтянин отошел к распорядителю и сказал так, чтобы не слышали остальные:
— Ты знаешь, где наша поклажа и где отдыхают верблюды. Пока нас не будет, приготовь все для отъезда, если он понадобится.
— Положитесь на меня и будьте спокойны, — ответил распорядитель.
— Воля царя — наша воля, — сказал Балтазар гонцу. — Мы следуем за тобой.
Как и сейчас, улицы Святого Города были тогда узкими, но отнюдь не такими грубыми и грязными, ибо великий строитель, не ограничиваясь красотой, позаботился о чистоте и удобстве. Идя за проводником, братья молча двигались в слабом свете звезд, еще более ослабленном тесно сдвинутыми стенами, а временами совсем закрываемом перекинутым между домами мостом; и так они поднялись на холм. Наконец, дорогу загородил величественный портал. Огни, горевшие в жаровнях, осветили дворец и стоявших опершись на оружие часовых. Мудрецов пропустили, ни о чем не спрашивая. Они долго шли по коридорам и сводчатым залам, через внутренние дворы и колоннады, не всегда освещенные, по длинным лестницам, мимо бесчисленных комнат и поднялись на высокую башню. Внезапно проводник остановился и, указывая на открытую дверь, сказал:
— Входите. Там царь.
Воздух в помещении был тяжелым от благовония сандала, и все ее убранство было необычайно богатым. На полу простирался ковер с бахромой, а на нем стоял трон. Гости едва успели бегло осмотреть резные позолоченные диваны, опахала и кувшины, музыкальные инструменты, золотые канделябры, мерцающие в свете собственных свечей, стены, расписанные в таком чувственном греческом стиле, что один взгляд на эти картины поверг бы фарисея в священный ужас. Ирод, сидящий на троне, привлек их взгляды и мысли.
У края ковра, .к которому они приблизились, не дождавшись приглашения, мудрецы простерлись ниц. Царь прикоснулся к колокольчику. Вошел придворный и поставил перед троном три табурета.
— Садитесь, — милостиво сказал монарх.
— От Северных ворот, — продолжал он, когда они сели, — я получил сегодня сообщение о прибытии трех чужестранцев, приехавших на странных животных и, по-видимому, из дальних краев. Вы ли эти люди?
Египтянин, получив знаки от грека и индуса, ответил с почтительнейшим поклоном:
— Не будь мы теми, кем являемся, могущественный Ирод, чья слава заполнила весь мир, не послал бы за нами. Мы несомненно чужестранцы.
Ирод поднял руку.
— Кто вы? Откуда приехали? — спросил он, добавив значительно. — Пусть каждый говорит за себя.
В ответ они просто назвали города своего рождения и пути, которыми приехали в Иерусалим. Несколько обескураженный, Ирод спросил прямо:
— Какой вопрос вы задали офицеру у ворот?
— Мы спросили его, где родившийся Царь Иудейский.
— Теперь я понимаю, почему так удивились люди. Меня вы удивили не меньше. Разве есть другой Царь Иудейский?
Египтянин не дрогнул лицом.
— Есть, и он только родился.
Судорога боли исказила мрачное лицо монарха, как будто пораженного ужасными воспоминаниями.
— Не я, не я? — воскликнул он.
Вероятно, перед ним возникли обвиняющие образы убитых детей; однако он справился со своими чувствами и снова спросил:
— Где же новый Царь?
— Об этом, о царь, мы и хотели спросить.
— Вы задали мне загадку, превосходящую Соломоновы. Видите, я нахожусь в той поре жизни, когда любопытство столь же необозримо, как в детстве, и не снизойти к нему — жестоко. Дайте ответ, и я воздам вам почести, какие цари воздают царям. Расскажите все, что знаете о младенце, и я присоединюсь к вашим поискам, а когда мы найдем его, сделаю все, что вы пожелаете. Я привезу его в Иерусалим и подготовлю к царствованию, я использую благоволение ко мне цезаря ради возвеличения его. Клянусь, что не будет ревности между ним и мною. Но скажите сначала, как вы, отделенные столькими морями и пустынями, услышали о нем?
— Я отвечу тебе правдиво, о царь.
— Говори, — сказал Ирод.
Балтазар выпрямился и торжественно произнес:
— Есть Всемогущий Бог.
Ирод был явно изумлен.
— Он повелел нам прийти сюда, пообещав, что мы найдем Спасителя Мира, чтобы увидеть Его и поклониться Ему, и понести свидетельство о Его приходе, а знаком было то, что каждому из нас дано было увидеть звезду. Дух Его с нами. О царь, Дух Его с нами сейчас!
Всевластное чувство овладело тремя. Грек с трудом сдержал восклицание. Взгляд Ирода быстро перебегал с одного на другого — он был еще более подозрителен и недоволен, чем прежде.
— Вы смеетесь надо мной, — сказал он. — Если нет, скажите больше. Что последует за приходом нового царя?
— Спасение людей.
— От чего?
— От их пороков.
— Как?
— Посредством трех божественных путей: Веры, Любви и Праведных Трудов.
— Значит, — Ирод помолчал, и по его виду никто не смог бы заключить, с каким чувством он продолжил, — вы — провозвестники Христа. Это все?
Балтазар низко поклонился.
— Мы слуги твои, о царь.
Монарх прикоснулся к колокольчику, и появился придворный.
— Принеси дары, — сказал господин.
Придворный вышел, но вскоре вернулся и, опустившись на колени перед гостями, подал каждому из них ало-голубую мантию и золотой пояс. Они поблагодарили за честь с восточной церемонностью.
— Еще одно слово, — сказал Ирод, когда процедура была закончена. — Офицеру у ворот и мне сейчас вы говорили о звезде, увиденной на востоке.
