Лютер Блиссет - Кью
— Согласен, но не слишком долго. Я здесь потихоньку начинаю сходить с ума, по-настоящему превращаясь в пророка преклонных лет. Тициан уже посеял достаточно семян — они закончились. Собор анабаптистов одобрил союз общин, несогласных с церковью. Круги, в которые входят виднейшие люди каждого государства полуострова, оказывают давление на собственные правительства. Выдающийся живописец, с которым я имел честь подружиться, Якопо да Понтормо, пишет фрески на тему «Благодеяния Христа» в капелле, где будет похоронен Козимо де Медичи. Восхитительное произведение, я видел эскиз и часть уже законченных фресок, которые он не показывает никому. Все общины действуют: камни разбросаны — последствия мы вскоре увидим. Но действительно нужно, чтобы вы рассказали мне обо всем, что произошло в Венеции. Важны и малейшие детали.
Мы сидим в молчании. Прибой убаюкивает наши сонные мысли, головы у всех тяжелые. Наши длинные-длинные тени скользят по стенам до потолка.
Перна вдруг поднимает голову, словно разбуженный каким-то неожиданным звуком. Его крошечные глазки покраснели от усталости.
— А можно мне еще капельку того божественного нектара?
Дневник Q
В Венеции я всего лишь один среди многих. Шпион — в стране шпионов. Тут много таких, которые наблюдают, записывают, а потом докладывают каждый своему хозяину по очереди — зачастую они служат многим господам одновременно. Турки, австрияки, англичане: нет ни одной властной структуры, партии или коммерческого предприятия, не заинтересован ного в том, чтобы иметь свои глаза и уши в каждом уголке этого города. Все шпионят за всеми в запутанной одновременной игре на двух, трех или четырех досках. И внутри целого лабиринта стратегий и союзов самых непримиримых противников мне придется выявить общий интерес, чтобы все воспылали желанием вырезать евреев.
И как мне это сделать?
В то же время я тренирую собственный мозг с помощью интриг, служащих вместо гимнастики, участвуя в договоре между Караффой и венецианцами.
Три дня назад Совет десяти выслал из Венеции братьев барнабитов и ангелических сестер по обвинению в передаче сведений, полученных на исповеди, губернатору Милана, Ферранте Гонзага, вассалу императора. Таким образом, Караффа избавился от конкурента, лишив Карла V глаз и ушей в Венеции. Изощренность старого театинца попросту ужасает. Он не только очистил поле боя от врагов, готовясь к более масштабному сражению, но и позволил венецианцам подтвердить свою репутацию, гласящую, что они и сами могут уладить свои внутренние дела и не позволят никакого вмешательства извне, даже со стороны Рима. Старик делает вид, что раскаивается, одновременно все сильнее стягивая петлю.
Я в Венеции уже пару месяцев. Я не часто выхожу куда-то лично, но за мои деньги всегда найдутся глаза, наблюдающие за всем, что меня интересует. За борделем покойного ересиарха из Антверпена в первую очередь. О нем не слышно ни звука, как не осталось и ни малейшего следа: он стал еще более призрачным, чем раньше. Надо быть внимательным. Собирать новую информацию о Тициане. И одновременно выполнять поставленную передо мной задачу.
*** Венеция, 9 марта 1551 годаМои платные информаторы из кабинетов магистратуры по делам иностранцев сообщили о необычном наплыве в город в октябре прошлого года. Сомнительные личности, небогатые ремесленники, торговцы, мелкое духовенство, эрудиты, в том числе и прибывшие издалека. С сотню тех, чье присутствие трудно объяснить происходящими в Венеции событиями. Ни один из них не задержался больше чем на неделю. Черная дыра в местных архивах.
Их имена ничего не говорят. За одним исключением. Пьетро Манельфи, сын Ипполито Манельфи, ученого-духовника из Анконы.
То же самое имя, что мелькало среди других приспешников скрытых протестантов Флоренции.
Этот кружок часто посещал Тициан между 1549-м и 1550 годом.
След.
Сообщить это имя инквизиторам пограничных областей: Милана, Феррары, Болоньи.
*** Венеция, 16 марта 1551 годаДоставлено послание от старшего инквизитора Романьи.
Нескольких ремесленников из Равенны допросили по поводу крещения взрослых. Они утверждают, что слышали о неком Тициане, занимавшемся этим, не больше месяца назад, где-то на низинах, окружающих город. Они также утвержда ют, что вышеупомянутый Тициан высказывался против вла сти духовенства и собственности церкви. Они говорят, что он завоевал симпатии плебса, который, со своей стороны, всегда готов дать возможность себя обмануть, лишь бы устроить волнения.
*** Венеция, 18 марта 1551 годаСообщение от инквизитора Феррары.
Он утверждает, что имя Тициана Крестителя известно в определенных кругах этого города.
Венеция, 21 марта 1551 года
Вся ночь была посвящена размышлениям над стратегией, которую стоит применить против евреев. Возможно, этот способ подействует.
Написать Караффе.
*** Письмо, отправленное из Рима в Венецию, адресованное Джампьетро Караффе, датированное 22 марта 1551 года.Мой многоуважаемый господин.
Трех месяцев моего пребывания в этом мерзком и абсурдном городе оказалось достаточно, чтобы подсказать мне единственную стратегию, которую можно на практике применить против евреев. В связи с этим я спешу дать Вашей Милости отчет, чтобы Вы могли выразить свои мудрейшие суждения по этому поводу и дать мне возможность вновь служить нашим общим целям.
Баланс сил в Венеции настолько же сложен и запутан, как и лабиринт ее водных путей. Нет ни единой новости, ни события, более или менее секретных, которые не достигли бы, по своим каналам, глаз или ушей шпиона, иностранного соглядатая или купца, находящегося на платной службе у кого-то из власть имущих. Я и сам для получения тщательно скрываемой информации был вынужден использовать тот же метод. На все дела, регулярно ведущиеся здесь официально, при свете дня, приходится такой же, если не больший, объем махинаций, контрабандных перевозок и теневых договоров, касающихся всех сторон жизни Светлейшей. Султан имеет своих шпионов на Риальто, точно так же как и английский король, и император Карл. Гонзага имеет собственных информаторов даже в кругах венецианского духовенства, как прекрасно известно Вашей Милости. Крупные торговцы действуют в тени, чтобы не упустить выгодных договоров и не увидеть, как сулящие необыкновенную выгоду возможности испаряются как дым. Никто, будь то принц или торговец, не сможет выжить в Венеции без собственной сети квалифицированных шпионов, способных оперативно сообщать обо всех новостях деятельности внешних и внутренних сил в Республике святого Марка.
Евреи играют в этой иерархии далеко не последнюю роль, напротив, их принадлежность Венеции лишь наполовину, роль банкиров и финансистов, двойное вероисповедание делают их столпами коммерческой и политической жизни города. Подобное положение, с одной стороны, создает види мость их независимости, но одновременно указывает и на их слабые стороны.
Многие из еврейских семей обратились в христианскую веру лишь для того, чтобы устранить всевозможные препятствия своим делам и защитить себя от каких-либо нападок. Подобное лицемерие может само по себе быть выдвинуто в качестве обвинения против них и стать источником антипатий самых разных слоев общества. К этому мы можем присовокупить и тот факт, что турки часто обращаются к таланту еврейских финансистов, поручая им представлять в Венеции свои интересы. У нас есть великолепнейший пример Мендесов, уже обвинявшихся в распространении «Благодеяния Христа», которые поддерживают коммерческие и дипломатические отношения с султаном. Если попытаться связать богатейшие еврейские семьи с сетью турецких шпионов, действующих на территории Республики, будет совсем несложно представить их властям как участников заговора, угрожающего государственным интересам Венеции.
Так как евреи — непревзойденные эксперты убеждать людей, что их крах обернется крахом для всех, необходимо, чтобы все поняли, какие выгоды принесет осуществляемая против них широкомасштабная операция. Если мы припишем все интриги евреям, каждый сможет вести собственные дела со спокойной совестью. Никто не сможет не оценить всей пользы подобной стратегии.
Ложное обвинение в не имеющих места переговорах позволит венецианцам конфисковать деньги евреев, наполняющие сейфы страны. Обвинение в заговоре с султаном исключит возможное вмешательство христианских держав в их защиту.
С нетерпением ожидаю совета Вашей Милости, рассчитывая и на дальнейшее Ваше благоволение.
Q. Из Венеции, дня 22 марта 1551 года.
