Еремей Парнов - Заговор против маршалов. Книга 2
Переговоры охватывали широкий круг проблем: двусторонние отношения, Абиссиния, австрийский вопрос и, конечно, Испания.
Фюрер начал с Австрии.
— Позвольте еще раз заверить вас, дорогой министр, что германский народ свято чтит неприкосновенность границ братского государства. Мы вполне удовлетворены соглашением с господином канцлером Шушнигом. Важен сам принцип национальной общности, что никак не связано с государственным суверенитетом. В том, что между Германской империей и Новой Римской империей пролегает буферная территория, я вижу не разъединяющий, а соединяющий фактор. Он способствует геополитической стабилизации во всей Европе.
Главный камень преткновения удалось обойти, хотя голословные заверения не слишком убедили Чиано. Но Шушниг сам вырыл себе могилу. В свете вновь открывшихся перспектив Австрией, на худой конец, можно и пожертвовать.
Подписанный Риббентропом и Чиано протокол состоял из пяти пунктов. Рейх формально признавал аннексию Абиссинии. Устанавливалась общая линия поведения в лондонском Комитете по невмешательству в испанские события. Закреплялось разграничение сфер экономической деятельности на Балканах и в Дунайском бассейне. Венцом всего явилось соглашение о признании правительства генерала Франко и дальнейшей военной помощи испанским националистам.
«Ось Берлин — Рим!» — принялась обыгрывать очередную сенсацию пресса.
Знаменитый астролог предсказал, что Мадрид падет ровно через четырнадцать дней.
В кафедральном соборе Сан Хуан де Л oc Рейес, построенном еще католическими величествами Фердинандом и Изабеллой, генерал Франко принес торжественную клятву провести свои отряды по улицам Мадрида к празднику Кристобаля Коломба. И хотя первооткрыватель Америки не был причислен к лику святых и праздник носил чисто светский характер, архиепископ Толедский благословил обет. Когда подошла к концу пышная литургия, Франко, припав на колено, облобызал архипастырский перстень. Седой, но статный, с офицерской выправкой кардинал сотворил крестное знамение и прочитал молитву. Так провожали крестоносцев, отправлявшихся отвоевывать гроб господень.
Выйдя из-под многоярусной арки портала, генерал надел пилотку, впрыгнул в открытый «альфа-ромео» и стоя проехал по узким розовым, как апельсины, улочкам Толедо к Альказару, где сосредоточивались для похода войска.
Мадрид был практически отрезан. Только по дорогам, связывающим с Валенсией и Албасете, еще осуществлялся подвоз продовольствия.
Мятежники наступали с четырех сторон четырьмя далеко растянутыми колоннами. В самом городе, особенно по ночам, активно действовало вооруженное подполье. Понятие «пятая колонна» вскоре стало международным.
Военная техника поступала через Португалию. В Лиссабоне, в отеле «Авис», разместился центр вербовки волонтеров. Германские и итальянские транспорты были освобождены от таможенных и фрахтовых сборов. Предназначенные для Франко самолеты обслуживались на местных аэродромах в первую очередь.
Правительство Народного фронта с Ларго Кабальеро во главе направило демократическим странам призыв о помощи. Национальное правительство, сформированное в Бургосе, со своей стороны требовало полного невмешательства во внутрииспанские дела. Германия и Италия, не прерывая поставок бургосским мятежникам, дали заверения, что присоединяются к соглашению о запрещении ввоза оружия.
Их представители в Международном комитете по вопросам невмешательства Отто фон Бисмарк и посол Гранди даже не попытались опровергнуть факты несоблюдения нейтралитета, но сообщили об аналогичных нарушениях со стороны СССР. Оперативная съемка зафиксировала суда с тяжелым вооружением на черноморских причалах. Те же пароходы, только под другими названиями, были замечены в испанских портах. Под видом добровольцев Москва направляла кадровых офицеров. Большинство из них проникало в Испанию из Франции. Естественно, в штатском и под чужими фамилиями. Абвер и СД с первых же дней установили наблюдение за транзитными пассажирами. «Пятая колонна» получила указание фотографировать каждого, кто появляется вблизи правительственных учреждений, парадных и митинговых трибун, аэродромов и любых военных объектов. Особое внимание обращалось на летчиков и танкистов. По фотографиям, сделанным в Берлине, пытались опознать советских военных советников, разведчиков и командиров РККА. Но доказательств, которые нельзя было бы оспорить, собрали не слишком много.
Лорд Плимут, председатель Комитета по невмешательству, уподобился рефери на состязании соперничающих команд. Считал штрафные очки, воздерживаясь от сурового осуждения и конкретных действий. Его возможности оказать давление на Португалию, с одной стороны, и на Францию, с другой, по существу, были весьма ограниченны, хотя премьер Леон Блюм и министр иностранных дел Ивон Дельбос, в прошлом журналист и профессор литературы, действовали с большой оглядкой на Англию. Да и какое значение могут иметь отдельные эпизоды, если все разговоры о невмешательстве служат лишь дымовой завесой? Сомневаться в том, что на полях Испании схлестнулись две беспощадные силы: коммунизм и фашизм — мог только явный слепец. Так стоило ли разнимать хищников? В Лондоне считали, что ситуация для этого еще не созрела. Пусть сначала хорошенько намнут друг другу бока. Исконный принцип «разделяй и властвуй» лежит в основе всякой политики. Антони Иден, однако, сомневался в его непогрешимости, справедливо считая, что беспринципное маневрирование лишь усиливает от этапа к этапу позиции как Германии, так и СССР на международной арене и нужно объединить усилия против большего из двух зол, но к нему не прислушались.
Полпред Майский направил в Форин офис ноту с предложением признать и восстановить право испанского правительства на закупку оружия. В противном случае, следовало недвусмысленное предупреждение, советское правительство не будет считать себя связанным соглашением о невмешательстве в большей мере, чем другие участники.
В ответ последовал подробный перечень нарушений, допущенных СССР и Италией. «Счет» штрафных очков, как мог бы выразиться лорд Плимут, был три — один не в пользу Союза. Германия и Португалия вообще не упоминались. Обмен мнениями в какой-то степени легализовал существующий порядок вещей.
На другой день после праздника Кристобаля Коломба — обещанный Франко парад так и не состоялся — транспорт «Большевик» выгрузил в порту Картахены ящики, в которых находилось восемнадцать истребителей И-15, а вскоре в аэропорт к югу от Аликанте прибыли сто пятьдесят советских авиаторов, в том числе пятьдесят пилотов. И-15, прозванные испанцами «чатос»[23] в первом же бою подожгли два итальянских «Фиата». Эскадрилья истребителей И-16, которые у республиканцев получили прозвище «москас» и «рата»[24] — у националистов, были выгружены в Бильбао и уже через месяц брошены против немецких «хейнкелей».
Легионеры из «Кондора» были неприятно поражены явным превосходством советской техники. Двухмоторные бомбардировщики СБ-2 — «Катюша» (три пулемета 7,62 мм, бомбовая нагрузка 500 кг, скорость 420, дальность 1000) в течение долгих месяцев почти беспрепятственно совершали налеты на тылы. Лишь набрав большую высоту и спикировав на предельной скорости откуда-нибудь из-за облаков, итальянские и немецкие истребители получали хоть какой-то шанс перехватить их над линией фронта.
«Катюш» боялись, о русских заговорили с уважением. Сбитый в воздушном бою пилот не вымолвил на допросе ни слова. Перед расстрелом капитан националистов налил ему кружку вина. Он молча выпил и молча умер.
Абверу удалось установить, что советскими летчиками командует некий генерал Дуглас. Гейдрих поручил Юсту любой ценой раскрыть псевдоним. Но дальше фотографии, которую добыли с превеликим трудом, дело не продвинулось. Подняли архивы, пересмотрели все советские газеты за несколько лет, а идентифицировать так и не сумели.
Фюрер сделал Гиммлеру замечание.
— Не прошло и года, как мы начали заниматься РККА,— попытался оправдаться Гейдрих.— Не с чем работать. Канарис ревниво охраняет свое логово.
— У вас теперь достаточно возможностей, чтобы создать собственную разведку,— Гиммлер холодно отклонил возражение.— Кажется, вы получили все, что хотели. Подбирайте нужных людей; если требуется произвести замену — меняйте. Нужны результаты, Рейнгард!
