Дэн Симмонс - Черные холмы
На его карте по маршруту следования впереди, на западе, на враждебной (как он все еще думает об этой земле) территории кроу нет ни одного городка. Поэтому он устанавливает на место те детали, которые можно, засовывает сломанный вкладыш, поршень и шток в мешок и кладет все это в коляску, после чего, вспугивая выпрыгивающих из-под его ног кузнечиков, принимается по жаре толкать мотоцикл назад в Басби. Мимо проезжают две старые машины, за рулем — индейцы, но ни одна не останавливается, чтобы предложить помощь или подвезти. Они видят, что он — чужак.
Вернувшись в Басби (к северу от дороги на голой земле стоят несколько домов — по его прикидкам, здесь проживает не больше сотни душ), Паха Сапа узнает, что механиком в мастерской тот же старик, который неохотно продал ему колбасу. Этому шайенна за восемьдесят. Когда Паха Сапа спрашивает, как его зовут, тот отвечает — Джон Странная Сова, но добавляет, что отвечает только на «мистер Странная Сова». Мистер Странная Сова разглядывает детали, которые Паха Сапа раскладывает на скамейке — единственном чистом пространстве в мастерской, и торжественно сообщает ему, что неисправность во вкладыше. Паха Сапа благодарит его за диагноз и спрашивает, когда бы он мог получить новый вкладыш. Паха Сапе приходится ждать, пока старый шайенна мистер Странная Сова совещается с двумя другими стариками и парнишкой, которого вызвали, чтобы он помог разрешить проблему.
Так вот, сообщает наконец мистер Странная Сова, за вкладышем для такого экзотического аппарата, как «харлей-дэвидсон» модели «Джей» с V-образным двигателем, им придется обращаться не в Гэрриоуэн, и не на склад в агентстве кроу, и даже не в Хардин, а в Биллингс. А поскольку Томми ездит в Биллингс всегда по пятницам утром, а сегодня только вторник, то вкладыш они получат лишь в пятницу вечером, скорее всего, к ужину, а мистер Странная Сова закрывается каждый день ровно в пять, без всяких исключений, а по субботам и воскресеньям никогда не открывает мастерскую, как бы ни просили и ни суетились всякие приезжие, так что приступить к работе мистер Странная Сова, молодой Рассел и, возможно, присутствующий здесь Джон Красный Ястреб, у которого когда-то был мотоцикл, смогут только в понедельник, седьмого сентября (сегодня первое сентября).
Паха Сапа понимающе кивает.
— А автобусы тут ходят? Мне нужно проехать около тридцати миль до места сражения на Литл-Биг-Хорне.
— На кой черт вам нужно на место сражения? Там ничего нет. Даже ресторана.
Паха Сапа улыбается, словно разделяет соображение о том, насколько глупа такая поездка.
— Так тут ходит автобус, мистер Странная Сова?
Автобус ходит. Каждую субботу из Бель-Фурш в Биллингс.
Но у того старого поля сражения он не останавливается. Да и зачем? Правда, он забирает почту в агентстве кроу по другую сторону дороги от места сражения.
— Как вы думаете, здесь найдется кто-нибудь желающий заработать доллар — я заплачу, если кто-нибудь отвезет меня на Литл-Биг-Хорн раньше субботы.
Это становится предметом еще более серьезного обсуждения, но в конечном счете три старика решают, что единственный, кто может или захочет отвезти кого-нибудь на поле сражения, — это Томми Считает Ворон, а это может произойти во время его регулярной поездки в Хардин и Биллингс по пятницам, то есть через три дня, и Томми, вероятно, запросит не один доллар, а три, и не хочет ли мистер Вялый Конь продать сломанный мотоцикл за… ну, скажем, за десять долларов? Велика вероятность, сходятся во мнении три старика и парнишка шайенна, что «харлей-дэвидсон» вообще невозможно починить. Сломанный вкладыш — штука страшная, и кто может знать, какие там еще возникли повреждения в старом двигателе. Мистер Странная Сова мог бы, скажем, купить сломанный мотоцикл за десять долларов и уговорить Томми Считает Ворон отвезти заезжего лакоту в агентство кроу не за три, а за один доллар.
Паха Сапа предлагает заплатить мистеру Странная Сова три доллара за пользование его инструментами и местом внутри закрытой мастерской в пятницу вечером, когда Томми Считает Ворон привезет вкладыш. Мистер Странная Сова считает, что три доллара — справедливая цена за пользование его инструментами, но за место в мастерской и электрическое освещение нужно будет заплатить еще два доллара.
Паха Сапа, на которого способности этого старого пердуна торговаться производят сильное впечатление, спрашивает:
— А вы, мистер Странная Сова, случайно не знаете, не забрело ли сюда одно из потерянных колен израилевых и не обосновалось ли в Басби, штат Монтана?
Три старика и парнишка не понимают вопроса, но по взглядам, которыми они обмениваются, ясно: для себя они решили, что у этого незваного гостя племени сиу не хватает шариков.
Паха Сапа подтверждает этот диагноз, разражаясь смехом.
— Не берите в голову. Я согласен заплатить пять долларов за инструменты, место в мастерской и освещение в пятницу вечером.
Громкий, хрипловатый голос мистера Странная Сова напоминает Паха Сапе те меха, которые когда-то работали здесь, когда мастерская еще была кузней.
— И не забудьте цену самого вкладыша. Плюс еще, конечно, доллар Томми за то, что он привезет этот вкладыш из Биллингса.
— Конечно. А здесь не найдется места, где я мог бы провести три ночи, пока Томми не привезет вкладыш из Биллингса?
На этот раз совещание между тремя стариками и одним молодым длится меньше. Выясняется, что никто в Басби не готов приютить сиу, это говорят Паха Сапе, ничуть не стесняясь. Даже за деньги. Но мистер Странная Сова сообщает ему, что тут по дороге есть ручеек, у берега растут тополя, и мистер Вялый Конь, если желает, может остановиться там. За стоянку денег с него они не возьмут. Но мистер Вялый Конь должен пообещать, что ни ссать, ни срать в ручей он не будет, потому что, видите ли, люди в Басби пользуются этой водой.
Паха Сапа дает торжественное обещание, что ни ссать, ни срать в пределах пятидесяти ярдов от ручья он не будет, забирает брезент, куртку, кухонные принадлежности и кожаный саквояж из коляски. В магазинной части мастерской он покупает у мистера Странная Сова еще одну буханку хлеба и фонарик. Он еще раньше — когда ехал на запад через крохотный мостик, а потом когда толкал назад мотоцикл — заметил русло ручейка и умирающие тополя. До этого места меньше полумили, а до захода солнца еще несколько часов.
Идя на запад в сторону заходящего солнца, Паха Сапа в глубине души знает, что разумно было бы просто идти и идти этой дорогой — может быть, подвернется какая-нибудь машина и его подвезут до резервации кроу на западе, а если нет — идти и идти. Тут всего двадцать пять — тридцать миль до поля сражения. Он мог бы идти прохладной ночью, остерегаясь змей, которые выползают, чтобы понежиться в теплом гравии на дороге, и завтра к полудню был бы уже на Сочной Траве. У него случались походы и подлиннее — вышагивал без остановки день и ночь много-много раз за свои семьдесят с лишком лет, и в условиях гораздо худших, чем эта прямая дорога и хорошая погода в самом начале Луны бурых листьев.
Но по какой-то причине Паха Сапе невыносима мысль о том, чтобы оставить красивый, с аккуратными серо-коричнево-оранжевыми буковками мотоцикл в руках мистера Странная Сова, мистера Красного Ястреба и невидимого, но угрожающего Томми Считает Ворон, и еще он думает, что за ворон считает Томми — летающих или мрачных из резервации.[129]
«Все равно тебе придется оставить где-нибудь мотоцикл через несколько дней», — напоминает более рассудительная и менее сентиментальная часть его разума.
Да, где-нибудь. Но на поле сражения. И в месте по его выбору, а не там, где этого требует запоротый вкладыш. Он проделал этот путь на любимой машине Роберта, преодолел столько миль, переместился почти на двадцать лет во времени, и он хочет пройти остаток пути с этим «харлей-дэвидсоном».
Казалось бы, Паха Сапа должен испытывать беспокойство за три ночи и три дня ожидания, когда он находится так близко к цели и месту назначения, но задерживается в забытом богом местечке, называющемся Басби. И все же какая-то извращенная часть его сознания радуется свободному времени, когда можно расслабиться, подумать и почитать рядом с высохшим ручейком, не оправдывающим своего названия. (Та малость воды, что еще осталась здесь, застоялась в лужицах и в оставленных копытами следах — у кого-то вблизи Басби есть скот, — и в этих лунках бурой воды уже присутствует немалая доля мочи и экскрементов. Однако отметились тут жвачные, а не люди, так что Паха Сапа понимает озабоченность мистера Странная Сова и обитателей Басби. За питьевой водой и водой для утреннего кофе Паха Сапе приходится ходить в магазин и платить мистеру Странная Сова два цента, чтобы наполнить две маленькие фляжки из колонки.)
Паха Сапа нашел укромное место, невидимое с дороги, разложил брезент-подстилку, а брезент наверху устроил так, чтобы его можно было мигом развернуть в случае дождя (его кости подсказывают ему, что ждать дождя уже недолго). Он проверяет, не окажется ли его стоянка в русле ручья, если дождь обернется настоящим потопом. Любой, проживший на Западе больше недели, принял бы такие же меры предосторожности, думает Паха Сапа.
