Орест Ницман - Мессия, пророк, аватар
Рови ворочался на охапке сена. «Что же ты хочешь, милый юноша? – будто бы говорил ему чей-то голос. – Хочешь получить все сразу и пользоваться этим все последующие годы? Но когда ты пустился в странствие, тайком оставив родительский кров, думал ли ты о мгновенном постижении истины? Ты хотел повидать мир, узнать жизнь, а уж дальше посмотрим, думал ты. Разве не так? Нет, о таком ты тоже не загадывал. Просто хотел жить и удивляться новому. И правильно! Не нужно вовсе юноше казаться мудрым старцем. Не к лицу это и такому красивому мальчику, как ты, Ровоам бен Ровоам…»
Он все-таки заснул. Уже под утро. А пробудился от солнечного света. Старец так устроил вход в пещеру, что утренние лучи светила доставали до самой ее глубины. Освещенное жилище уже не казалось таким убогим, как накануне. Оказывается, здесь совсем неплохо жить.
Старик был уже на ногах. Вернее, на коленях. Обратив лицо на восток, он молился. Веки гуру были приспущены – наверное, так нужно молиться, а может быть, и от яркого солнца щурился старик.
– Вставай, юноша, – не меняя позы, позвал старик. Значит, молясь, он еще и следил за спящим. – Бог уже давно проснулся и одаривает мир неиссякаемым светом.
– Разве солнце – Бог?
Не поднимая глаз, гуру отвечал:
– Бог – это все, что нас окружает.
– Правильно, учитель, – оживился Рови. – Я тоже так думаю… Сегодня ночью я додумался до этого.
– Ну-ка, ну-ка… – Не вставая, старик на коленях проковылял поближе к Рови. – Как же ты пришел к такой мысли?.. Хочу послушать… Я много говорил, а ты – молчал. Теперь говори-ка ты… Хотя забавно все же: не ученик слушает гуру, а наоборот. А впрочем, нет ничего плохого в том, что я послушаю твои рассуждения. Не из таких я, друг мой, кто считает, будто от молодежи ничего полезного не услышишь. Совсем нет. Сиддхартха был еще очень молод, когда сделался Просветленным и начал учить людей. А среди них были и дети, и юноши, и зрелые мужи, и старцы… Ну говори, рассказывай… повествуй своему гуру.
– Не станешь смеяться, учитель? Если не станешь – расскажу.
– Бывает, ученик такое загнет, – улыбнулся старик, – что трудно удержаться.
– Ты сказал «загнет». Что это значит?
– Ах, Всевышний! – гуру развеселился. – Не догадываешься? Так говорят, когда услышат что-нибудь небывалое. Ладно, слушаю.
Он уселся поближе к Рови.
Юноша начал рассказ:
– Понимаешь, учитель… нашему народу, то есть иудеям, священники рассказывают, что очень и очень давно у нас предводительствовал человек по имени Моше Рабейну. А народ наш тогда был маленький, вернее, малочисленный. Всего-то несколько семейств. Жили тогда в Египте, были, можно сказать, рабами. И Моше добился разрешения фараона и вывел наш народ из Египта. Моше вел людей на новые земли. Однажды все остановились у подножия горы. Из нее шел дым. Моше сказал людям, что на горе обитает Бог нашего народа. Он, мол, там, на вершине, развел большой костер и ожидает его, Моше, когда тот поднимется наверх и выслушает Бога. Пророк отправился к горе. Не было его несколько дней, а когда он воротился, то объяснил всем, какие правила поведения для народа он узнал у Бога. Весь народ с этого дня должен был подчиняться этим правилам. Все знают теперь правила, их только десять… Хорошо… Я рассуждаю так. Наш Бог жил на горе… А вот когда мы с караваном ехали сюда, в Индию, по дороге проходили и Вавилон, и Ассирию, и Элам. В каждой стране были свои боги… Дядя Симеон, купец, мне рассказывал о каждом боге… Он вообще много знал, дядя Симеон. Потому что много видел… Я оставил караван. Хотел почувствовать землю своими ногами, а не созерцать ее с высокого хребта караванного верблюда…
Старый гуру одобрительно кивнул. Ему нравилась речь юноши.
– И здесь, в Индии, – продолжал Рови, – тоже много разных богов. А ты, учитель, говоришь, что Бог один… Был бы он один, а многочисленные боги разных племен – только различными его воплощениями, как учишь ты, то сам Бог не допустил бы… таких разных толкований его сущности. Он бы вмешался и нашел способ показать людям, что он един для всех и что непозволительно веровать по-разному и представлять его себе как кому захочется. А раз он не вмешивается, не дает о себе знать, да еще и надеется примирить враждующих из-за него людей, то… – Рови замолчал.
– Продолжай же, мой любознательный друг из далекой Иудеи, продолжай, не бойся… Даже если твои слова будут кощунством, о чем я, кажется, догадываюсь, все равно продолжай, ибо истина превыше всего.
Рови вздохнул:
– …если Бог не может показать людям, что он един, не может примирить людей, то значит… то значит, – Рови было очень трудно продолжать, завершить мысль, впервые высказанную вслух, – то значит, учитель, что Бога… нет вообще. Не существует Бога. И все другие боги, как и Бог единый, – это только выдумки людей.
Рови взмок от волнения. Но, высказав томившее его, почувствовал облегчение. Правда, он тут же подумал, что гуру разгневается и выгонит его из своего жилища. Прогонит, как паршивую скотину.
Проницательный гуру давно догадался, как закончит рассказ юноша. Когда же ожидаемые слова прозвучали, гуру невольно отшатнулся от Рови, крамольника. Но и перед самим собою учитель не хотел кривить душой. Он давно пришел к таким же выводам, не позволял себе задерживаться на подобных мыслях и прятал их глубоко в тайниках души.
Гуру молчал. Успокоенный безмолвием учителя, Рови пустился в дальнейшие разъяснения – то ли чтоб сгладить неблагоприятное впечатление, то ли в извинение за невольно нанесенную учителю обиду.
– Мне это открылось сегодня ночью, – Рови чуть смутился, – как принцу Сиддхартхе. Он тоже – я уверен в этом, учитель, – догадался, что богов или Бога на самом деле нет, а то, что люди под этим понимают, есть природа, мироздание. Вот, оказывается, как все просто.
Наконец Рови затих. Он подошел к проему, откуда в пещеру вливался солнечный свет, и долго стоял там, наклонив голову, глядя исподлобья. Красив был Рови. Гуру любовался его позой, стройной фигурой, абрисом головы. Прошло немало времени, прежде чем Рови, этот внезапно повзрослевший мальчик, заговорил снова:
– Но людей я буду учить так, чтобы они веровали в единого Бога, создателя Вселенной.
– Этим ты будешь обманывать их, – осторожно заметил гуру.
– Да, учитель. Но это будет ложь во спасение…
Через много дней, однажды на рассвете, Рови покинул пещеру старого гуру. Тот сам предложил юноше расстаться.
– Скажи, как зовут тебя, учитель? – спросил Рови, уже спускаясь по шаткой лесенке.
– Мое имя очень простое. Я известен в этих местах как гуру Натха. Не забывай меня. Прощай же.
– Буду рассказывать о тебе людям, – сказал Рови, удаляясь.
– В этом нет нужды, мальчик, – тихо проговорил гуру, так что Рови и не расслышал.
Учитель помахал вслед юноше рукой, словно благословляя.
С пьянящим ощущением полной свободы спустился Рови к реке, пробившей себе русло между скал. Поток здесь был еще узок. Юноша отправился вниз по течению и скоро увидел селение. Здесь река уже набрала силу. Дальше она – Рови это знал – еще шире разольется по долине и мощным потоком наконец выйдет к морю. Таков могучий священный Инд, отец и древний кормилец многочисленного здесь народа.
Поселок, к которому скоро подошел Рови, представлял собой скопище убогих хижин, сработанных из жердей и крытых соломой. Все это было обнесено изгородью. Вокруг селения и между хижинами всюду пальмы, какие-то незнакомые деревья с облезлыми, будто обглоданными стволами и ветвистые платаны, широко раскинувшие пятнистые, как змеиные шкуры, сильные ветви.
Под сенью одного из платанов Рови заметил безобразного вида старика с длинной седой бородой и очень темным лицом под косматыми бровями. Старик сидел на корточках, расставив костлявые колени. Грязные лохмотья, оставшиеся от одежды, свисали между ног. Рови остановился в двух шагах и наблюдал, как старик мерно раскачивается всем телом – возможно, молится. Старик будто не замечал юношу, раскачиваясь и бубня себе под нос. Его глаза, глядевшие из-под густых белых бровей, были бесцветны и бездонны.
«Он слеп», – решил Рови и присел перед стариком на корточки.
– Кто ты? – вдруг спросил старик и пояснил: – Я лишен зрения с детства, но почувствовал твое присутствие.
– На мне одежда странника, – ответил Рови, – а сам я из далекой страны Иудеи.
– Ты молод, – сообразил старик, не переставая раскачиваться. – Зачем ты пришел сюда из своей далекой страны?.. Я слышал, – прибавил он, не дожидаясь ответа, – что вашу страну завоевали люди, называющие себя римлянами. Они закованы в железо и злы, как дикие звери.
– Да, так и есть, – отвечал Рови, удивленный. – А странствовать я отправился, чтобы найти справедливость, чтобы совершенствоваться в Божьем слове и изучать Божьи законы.
– Хм! Ты говоришь гладко, как прилежный ученик… Так ты хотел сказать – изучать законы великого Брахмы?
