Журнал «Техника-Молодёжи» - ОДНАЖДЫ…
РАЗНИЦА МЕЖДУ НАМИ И ИМИ
В XIX веке английский путешественник Д. М. Уоллес в своем широко известном труде «Россия» писал: «В лучших географических руководствах Дон считается одной из главных рек Европы: длина и ширина его действительно дают ему на это право, но глубина его во многих местах находится в смешном несоответствии к длине и ширине». И в самом деле, капитанам донских пароходов нередко приходилось замедлять ход, чтобы не наехать на переезжающих через реку всадников. Еще больше препятствия для судоходства представляли наносные песчаные мели, с которых пароход силой своей машины сойти не мог. И тут выручала природная сметка русского человека.
Отправляясь в рейс, капитан брал на палубу пассажиров — здоровенных казаков которых соглашался провезти бесплатно. Но стоило пароходу оказаться на мели, как они по приказу капитана спрыгивали в воду и с помощью каната стаскивали судно с мелкого места. В свое время книга Уоллеса пользовалась очень широкой известностью в англоязычных странах, и не исключено что этот эпизод запомнился известному американскому инженеру Г. Эмерсону, который, путешествуя по Юкону в США, спросил как-то у капитана парохода:
— Вы, наверное, предпочитаете пассажиров мертвому грузу. Ведь случись что, и они помогут стащить судно с мели.
— Да вы что? — изумился капитан. — Нет ничего хуже чем везти пассажиров. Если пароход сядет на мель, они только ругаются и мешают экипажу. Единственная польза от них — та, что они, поедая провиант, облегчают судно. Мертвый же груз не жалуется никогда…
КОГДА ВАЖНЕЕ ПОСТОЯНСТВО
Как-то раз английского писателя Джорджа Бернарда Шоу (1856–1950) пригласили на выставку часов. Когда после осмотра устроители выставки спросили писателя, какое впечатление произвели на него экспонаты, Шоу ответил в присущей ему парадоксальной манере:
— Не вижу никакого прогресса! Современные часы идут ни чуть не быстрее, чем хронометры в годы моей юности.
СМЕШНОГО МАЛО
Как-то раз немецкий патолог Рудольф Вирхов (1821–1902) демонстрировал студентам физиологический опыт. Когда он удалил у жабы часть мозга, ее тельце стало дергаться в конвульсиях. Студенты засмеялись. Желая остановить неуместный смех, Вирхов как ни в чем не бывало объявил:
— Итак, господа, наш эксперимент блестяще подтвердил, как мало мозга надо для того, чтобы развеселилась целая аудитория!
ЗАПУЩЕННЫЙ НЕДУГ
Однажды на прием к известному немецкому врачу и микробиологу Роберту Коху (1843–1910) явилась богато разодетая высокомерная дама.
— На что жалуетесь, голубушка? — приветливо спросил Кох.
— Господин профессор! — возмутилась пациентка. — Что за амикошонство? Вы понимаете, с кем разговариваете? Я привыкла, чтобы ко мне обращались не иначе, как «милостивая государыня»!
— Эту болезнь я лечить не умею! — сухо констатировал Кох и крикнул в приемную:
— Прошу следующего!
СНАЧАЛА НАУЧИСЬ МОЛЧАТЬ
Как-то раз к древнегреческому философу Аристотелю (384–322 гг. до н. э.) явился очень разговорчивый молодой человек, пожелавший выучиться у него ораторскому мастерству. После витиеватых многословных излияний он спросил у Аристотеля, какую плату тот возьмет с него за обучение.
— С тебя — вдвое больше, чем с остальных, — хмуро ответил философ.
— Почему же? — изумился гость.
— Потому что с тобой предстоит двойная работа: прежде чем начать учить тебя говорить, мне придется научить тебя молчать…
ЧТО ПОЛЕЗНЕЕ ЧИТАТЬ
Когда Наполеон (1769–1821) стал императором Франции, он обязал своего секретаря каждое утро делать для него обзор прессы. При этом Наполеон требовал, чтобы обзор делался только по английским и немецким газетам. Несколько раз секретарь порывался заинтересовать шефа материалами из французских газет, но Наполеон пресекал эти попытки.
— Не утруждайте себя, — говорил он. — Я знаю все, что в них пишется. Ведь они печатают только то, чего хочу я!
ТРИ ОТЛИЧИЯ
Как-то раз шофер знаменитого британского политического деятеля Уинстона Черчилля (1874–1965) сбился с дороги и завел машину неизвестно куда. Крайне раздосадованный Черчилль, высунувшись из окошка, окликнул прохожего и спросил:
— Извините, не могли бы вы уделить мне минутку внимания и любезно пояснить, где я нахожусь?
— В автомобиле! — буркнул прохожий и зашагал дальше.
— Вот ответ, достойный нашей палаты общин! — пылко обратился знаток парламентских дебатов к шоферу. — Во-первых, краткий и хамский. Во-вторых, совершенно ненужный. И в-третьих, не содержащий ничего такого, чего спрашивающий не знал бы сам.
НУ И КОЛОННА!
Хотя лекции известного немецкого химика Роберта Бунзена (1811–1899) считались образцовыми и были весьма интересными, многие студенты по заядлой привычке прогуливали и их. И в конце каждого семестра перед профессором представали с просительно протянутыми зачетными книжками в руках десятки совершенно незнакомых ему молодых людей. По характеру вообще-то добродушный, Бунзен все же раз не сдержался:
— Что-то я вас не припомню. Что-то я вас ни разу не видел на моих лекциях…
— И я вас, господин профессор, — находчиво поддакнул студент, — а все потому, что сидел за колонной. Между нами говоря, ее место явно не в аудитории.
— Возможно, что и так, — задумчиво согласился Бунзен. — Но никогда бы не догадался, что за этой колонной умещается столько людей!
ПРЕСЛЕДУЯ ВРЕДИТЕЛЬСКИЕ ЦЕЛИ…
За несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны известный советский кораблестроитель В. П. Костенко (1881–1956) был повторно арестован. На этот раз следователь предъявил ему обвинение в том, что он будто бы намеренно выбрал площадку для постройки большой верфи в болотистом месте, преследуя вредительские цели удорожить гидротехнические сооружения.
— В таком случае, — хладнокровно возразил Владимир Полиевктович, — надо признать еще большим вредителем и Петра Великого: ведь он тоже выбрал болотистое место для строительства — и не какой то там верфи, а целой столицы!
ГЛАВНОЕ — НЕ ПРЕРЫВАТЬСЯ!
Как ни странно, Александр Белл (1847–1922), получивший патент на первый практически пригодный телефон, не испытывал любви к своему детищу и наотрез отказывался пользоваться им. Столь компрометирующее новинку обстоятельство, разумеется, хранилось в строжайшей тайне телефонными компаниями, но незадолго до смерти изобретатель в речи, произнесенной в Майами, сам признался в этом. Рассказывая о своем творчестве, он привел такое образное сравнение: когда выкристаллизовывается очередная идея, его ум напоминает идеально гладкую водную поверхность и внезапно раздающийся телефонный звонок грубо нарушает этот тонкий, скрытно протекающий процесс, будто брошенный кирпич. «Я не могу позволить себе роскошь то и дело прерывать ход своих размышлений, — пояснил Белл. — Если уж я думаю, то не желаю, чтобы меня беспокоили по какой бы то ни было причине. Сообщения могут и подождать, а вот идеи — никогда!»
НЕТ ХУДА БЕЗ ДОБРА
Видный советский историк, академик Б. Д. Греков (1882–1953) был как-то раз вовлечен в разговор о перспективах научно-технического прогресса. Когда его спросили, какое из технических достижений он считает самым выдающимся, Борис Дмитриевич ответил:
— Самым большим достижением я считаю радиоприемник: ведь его так легко выключить!
ЕЩЕ НЕИЗВЕСТНО, КТО ХУЖЕ
Американский президент Гарри Трумэн (1884–1972), отдавший приказ об атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки, не уставал демонстративно повторять: «Я никогда не страдал бессонницей из-за моего решения. Я поступил бы так же снова». В отличие от него британский премьер-министр Уинстон Черчилль (1874–1965), несущий свою долю ответственности, отчетливее понимал, как это должно сказаться на их исторической репутации. Однажды, находясь в узком кругу, он как бы между прочим заметил:
— Господин президент, я надеюсь, вы уже заготовили ответ, который понадобится, когда мы предстанем перед святым Петром и он скажет: «Насколько мне известно, вы ответственны за сбрасывание атомных бомб». Что бы вы могли сказать в свою защиту?
Воцарилось неловкое молчание, пока на выручку богобоязненному Трумэну не поспешил заместитель государственного секретаря Роберт Ловетт. Намекая на многочисленные прегрешения самого Черчилля, он вкрадчиво спросил:
— Уверены ли вы, господин премьер-министр, что вам и президенту предстоит в одном и том же месте подвергнуться этому допросу?
НИЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ И НАМ НЕ ЧУЖДО…
