Алистер Маклин - Ущелье Разбитого Сердца
— Почему вас это интересует? — Неожиданный вопрос выбил девушку из колеи.
— Я спросил исключительно для поддержания разговора. Знаете, «трудно разговаривать, когда двое людей впервые встречают друг друга. Так жива ваша матушка, или?…
— Жива, но она нездорова.
— Это нетрудно было предположить.
— Почему вы строите такие предположения? Вообще, какое вам дело?
— Никакого, я просто любопытен.
— Какое милое, светское объяснение, мистер Дикин! Никак не ожидала от вас этого.
— Как-никак, я преподавал в университете. А студентам очень важно внушить, что вы светский человек. Вот и пришлось научиться этому. Итак, ваша матушка нездорова. Это печально. Но это объясняет, почему к коменданту форта поехала его дочь, а не супруга, что было бы гораздо естественнее. Но как раз естественности во всей этой истории изрядно недостает. Например, я полагал бы, что ваше место у постели захворавшей матери, а вас несет… Или так — я нахожу совершенно неестественным, что вам разрешили ехать в форт, когда, по крайней мере, двое ближайших родственников — я имею в виду и вашего отца — знают, что в форте эпидемия смертельной болезни. И что индейцы настроены крайне враждебно… Скажите, мисс Ферчайлд, вам это не кажется странным? Конечно, если отец настойчиво просил вас приехать, то ваши поступки становятся более объяснимыми, но не более понятными. Потому что все равно возникает вопрос о подлинной причине такой странной просьбы. Скажите, он прислал вам письмо? Когда это было?
— Я не буду отвечать на ваши вопросы!
— Помимо всех недостатков, которые так любовно перечислил шериф, у меня имеется еще один, — Дикин улыбнулся тонкой, и на удивление, красивой улыбкой, — нахальная настойчивость. Итак, в письме или… Конечно, он прислал телеграмму! — После недолгого молчания он переменил тему. — Насколько хорошо вы знаете полковника Клермонта?
— Знаете, это уже слишком!
Дикин допил виски, вздохнул и улыбнулся еще раз.
— Возможно, вы правы. — Подобрав путы, он стал связывать себе ноги. — Не будете ли вы так любезны… — Он повернулся, скрестив руки за спиной и набросив на изуродованные узлами запястья веревку. — Только не так туго, как было.
Марика связала его и, едва он повернулся к ней, спросила:
— Зачем все эти вопросы? Почему вас так интересует то, что происходит со мной? Полагаю, у вас достаточно своих проблем, чтобы…
— Спасибо за помощь, мисс. — Дикин крошечными шажками добрел до своего прежнего места, уселся на пол и, опустив лицо, неразборчиво произнес: — Разумеется, вы правы. Просто я стараюсь отвлечься от своего бедственного положения.
Марике в его словах и тоне почудилась какая-то насмешка, но она не стала в этом разбираться. Вернувшись в свое купе, она тихонько заперла дверь, но долго еще не могла уснуть, задавая себе вопросы, подсказанные этим удивительным пленником.
Лицо машиниста Банлона, освещенное отблесками яркого света, который локомотив бросал перед собой, было сосредоточенно. Он вел состав, напряженно всматриваясь в полотно железной дороги. Кочегар Джексон был весь в поту — на этом склоне необходимо было поддерживать максимальное давление пара, и он почти непрерывно подбрасывал дрова в топку.
Справившись с очередной порцией приготовленных чурбаков, он захлопнул дверцу топки, распрямился и вытер лоб грязным полотенцем. В этот момент раздался зловещий металлический скрежет.
— Что случилось? — он посмотрел на Банлона.
Тому некогда было отвечать. Он схватился за тормоз и потянул изо всех сил. По составу пробежала цепная реакция торможения. Поезд стал замедлять ход.
— Этот чертов парорегулятор! — отрывисто ответил Банлон. — Опять эта проклятая стопорная гайка! Звони Девлину, пусть тормозит до упора.
Он снял с крюка тусклый фонарь и стал осматривать регулятор. Потом, заподозрив неладное, выглянул в окно и стал смотреть вдоль состава.
Неожиданная остановка разбудила пассажиров. Некоторые из них вышли из вагонов и смотрели на локомотив.
Но один из них, соскочив с подножки, осмотрелся по сторонам, низко надвинул кепку странного фасона и быстро спустился с насыпи. Убедившись, что он невидим в темноте, он побежал к концу состава.
Первым до локомотива, прихрамывая, добежал полковник Клермонт — он ушиб бедро при торможении. С заметным трудом он взобрался по ступеням в кабину машиниста.
— Черт побери, Банлон! Зачем вам понадобилось пугать нас таким образом?!
— Простите, сэр, но все сделано согласно правилам безопасности. — Он держался подтянуто и корректно. — Стопорная гайка парорегулятора…
— Можете не объяснять! — Клермонт потер ушибленную ногу. — Сколько времени вам понадобится, чтобы справиться с этой поломкой? Ночи хватит?
Банлон позволил себе снисходительно усмехнуться.
— Нужно всего несколько минут, сэр.
Между тем человек в странной шапке добежал до одного из телеграфных столбов. Оглянулся на поезд. Видны были только потускневшие фары локомотива, едва освещающие рельсы перед собой. Человек выхватил из-под полы куртки широкий пояс, обхватил им столб и себя. Потом, упершись в столб ногами, ловко перебрасывая пояс все выше, он взобрался наверх, извлек из кармана клещи и перекусил ими провода. Затем сполз на землю.
Банлон выпрямился и стал укладывать инструменты в ящик.
— Готово? — спросил Клермонт.
— Готово. — Банлон прикрыл зевок грязной ладонью.
— До утра продержится?
— Продержится до форта, сэр, чего нельзя сказать о нас с Джексоном. Вот если бы можно было получить по кружке горячего кофе…
— Этого я обещать не могу.
Полковник спустился на землю и пошел в свой вагон, что-то крикнув сержанту Белью. Когда он с трудом взобрался на подножку второго вагона, Банлон дал долгий гудок, и поезд тронулся.
Человек в странной шапке уже поднялся на насыпь. Он еще раз огляделся по сторонам, побежал вдоль состава и вскочил на площадку третьего вагона. Никто этого не заметил.
Глава 4
Светало. Стюард Генри подбрасывал дрова в уже пышущую жаром печь губернаторского вагона, когда в салон вошел полковник Клермонт. Не удостоив взглядом Дикина, он подошел к печке и погрел над ней руки. Походка его была стремительной — от ушиба не осталось и следа.
— Холодное сегодня утро, Генри. И похоже, скоро пойдет снег.
— Очень холодно, сэр! Будете завтракать?
— Позже. Похоже, что погода скоро изменится… Пожалуйста, пришлите сюда телеграфиста Фергюсона с аппаратурой.
Генри еще не успел уйти, как в салон вошли губернатор, О'Брейн и Пирс. Шериф сразу подошел к Дикину, резко встряхнул его и стал развязывать веревки.
