Алистер Маклин - Ущелье Разбитого Сердца
— С добрым утром! — Полковник был очень энергичен. — Я собираюсь связаться с фортом и Риз-Сити. Сейчас явится телеграфист.
— Остановить поезд, сэр? — деловито спросил О'Брейн.
— Если вас это не затруднит.
Майор вышел на переднюю площадку, закрыл за собой дверь и дернул проволоку над головой. Из кабины выглянул Банлон. О'Брейн показал ему скрещенные руки, машинист кивнул и скрылся. Поезд стал замедлять ход, майор вернулся в салон, потирая руки.
— Ну и мороз, черт побери!
— Всего лишь заморозки, дорогой майор, — добродушно буркнул полковник и сразу же обратился к Пирсу: — Где вы собираетесь держать этого молодчика, шериф?
— Понимаю, какие это создаст неудобства, но предпочел бы держать его под своим наблюдением здесь, полковник. Уж слишком ловко он орудует керосином и взрывчаткой. Полагаю, что в нашем эшелоне имеются эти материалы.
Полковник нехотя кивнул.
В салон вошли двое солдат. Телеграфист Фергюсон нес складной столик, моток легкого провода и чемоданчик с письменными принадлежностями. За ним шел его более молодой напарник по фамилии Браун, который нес громоздкий и увесистый аппарат.
— Доложите, когда будете готовы, — приказал им Клермонт.
Поезд остановился. Еще через пять минут телеграф был готов к работе. Браун полусидел-полувисел на верхушке ближайшего телеграфного столба, закрепляя там провод, который Фергюсон провел в приоткрытое на палец окно.
Слаженность действий обоих телеграфистов произвела на всех должное впечатление.
— Отлично! — сказал полковник. — Сначала свяжитесь с фортом.
Фергюсон простучал позывные три раза подряд. Почти сразу же в его наушниках послышался слабый писк морзянки. Телеграфист сказал:
— Они отвечают, сэр. Просят к аппарату Ферчайлда.
В этот момент, должно быть, разбуженная поднятой кутерьмой, в салоне появилась Марика. За ней следом плелся преподобный. Вид у него был мрачный. Судя по всему, он провел скверную ночь.
Марика бесстрастно посмотрела на вставших при ее появлении мужчин и кивнула всем разом.
— Мы пытаемся установить связь с фортом, дорогая, — добродушно сообщил ей губернатор. — Надеюсь, что через несколько минут у нас будут самые свежие сведения.
Фергюсон принялся что-то быстро писать в блокнот. Потом вырвал листок и протянул губернатору.
А за горным перевалом, на расстоянии нескольких сотен миль, в помещении телеграфной форта Гумбольдт находились восемь человек. Главным среди них был человек, который сидел, развалясь, в большом рабочем кресле, положив ноги в грязных сапогах на дорогой письменный стол красного дерева. Огромные шпоры, которыми их владелец явно гордился, повредили кожаный верх стола, но на это никто из присутствующих не обращал внимания.
Сидящий в кресле был высок и широкоплеч. Под расстегнутой курткой виднелись две кобуры с огромными кольтами. Лицо этого человека выражало жестокость и постоянную холодную ярость, которая была самой характерной чертой Сеппа Келхауна.
Сбоку от Келхауна сидел человек в форме офицера кавалерии Соединенных Штатов. Рядом с ним, за большим армейским телеграфом сидел солдат с разбитыми губами и огромными синяками под глазами.
Келхаун смотрел на телеграфиста с нескрываемой злобой.
— Давай-ка, Картер, взглянем, действительно ли наш друг Симпсон передает текст, который мы ему дали?
Картер прочитал вслух телеграмму, переданную Симпсоном.
— «Еще три случая. Смертельных исходов нет. Надеемся, эпидемия пошла на убыль. Сообщите время прибытия».
Келхаун удовлетворенно кивнул и посмотрел на телеграфиста.
— Чтобы не быть чересчур умным, нужно просто хотеть жить, не так ли Симпсон? И еще нужно понимать — мы не из тех, кто ошибается! Верно я говорю?
В салоне губернаторского вагона Ферчайлд и полковник прочитали эту телеграмму. Полковник сказал:
— Новости совсем неплохи! Майор, вы можете назвать время нашего прибытия, хотя бы приблизительно?
— Учитывая, что состав тянет один локомотив… — О'Брейн с сомнением посмотрел на Клермонта. — Пожалуй, часов тридцать. Могу поинтересоваться мнением Банлона, сэр.
— В этом нет необходимости. Я согласен с названным временем. — Полковник повернулся к Фергюсону. — Сообщите им это время.
— Если возможно, спросите об отце, — попросила Марика.
Полковник молча кивнул. Телеграфист отстучал сообщение, выслушал ответ и прочитал его вслух:
— «Ждем завтра после полудня. Полковник Ферчайлд здоров».
Марика впервые за все утро улыбнулась. Пирс попросил:
— Нельзя ли передать, что я еду этим поездом, чтобы забрать Келхауна?
Сепп Келхаун тоже улыбался. Не скрывая злобной радости, он передал листок со словами Марики полковнику кавалерии.
— Честное слово, полковник, лучше не придумаешь! Едут все! И все хотят арестовать бедняжку Келхауна! Что мне теперь делать — ума не приложу?!
Ферчайлд прочитал сообщения, посланные из поезда, и молча разжал пальцы. Листок упал на пол. Сепп Келхаун оборвал смех. Но через мгновение снова улыбнулся, теперь он мог позволить себе улыбаться. Он посмотрел на окружавших их пятерых бандитов и сказал:
— Полковник Ферчайлд, вероятно, ослабел от голода. Уведите его, пусть еще поголодает.
— Теперь попробуйте связаться с Риз-Сити, — приказал Клермонт. — Выясните, нет ли у них сведений о пропавших капитане Оукленде и лейтенанте Ньювелле.
Фергюсон принялся отстукивать сигналы вызова. Спустя некоторое время полковник спросил:
— Никого нет на приеме?
— Мне кажется, сэр, линия не работает. — Телеграфист озадаченно почесал затылок. — Видимо, где-то обрыв.
— Как это могло случиться? Ведь не было ни снегопада, ни сильного ветра. Еще вчера из Риз-Сити мы говорили с фортом Гумбольдт. Попытайтесь еще, а мы пока позавтракаем.
Все заняли те же места, что и вечером накануне, только вместо доктора Молине, которого еще не было, за стол с шерифом уселся Дикин. Преподобному отцу Пибоди было явно не по себе от такого соседства. Но арестованный не обращал внимания ни на вздохи, ни на косые взгляды, а ел с отменным аппетитом.
Клермонт откинулся на спинку своего кресла, кивнул Генри, чтобы тот налил ему кофе, закурил с разрешения Марики длинную папиросу и добродушно сказал:
— Оказывается, доктору Молине трудновато привыкнуть к нашему армейскому распорядку. Генри, разбудите его. — Он полуобернулся и крикнул в проход: — Фергюсон?
— Ничего нового, сэр.
С минуту Клермонт задумчиво постукивал пальцами по столу рядом с чашкой кофе. Потом громко сказал:
