Луис Ламур - Как был покорен Запад
— Брось-брось, сама знаешь, что врешь. Может, он и в самом деле так думал, может, и ты в это верила… только я в жизни не видела, чтоб мужчина так смотрел на пачку денег, как он на тебя. Уж я-то жизнь повидала, но от вашей дури меня просто оторопь брала!
— Надеюсь, ему хотелось не только этого!
— Надеешься, а? Глядите, она надеется! Слушай, милочка, поверь мне на слово, если они тебя так хотят, ты можешь радоваться. Всегда успеешь после откормить его, чтобы успокоился. Ни один мужчина не даст себя привязать к коновязи по доброй воле. Ты должна насадить хорошую приманку на крючок, а когда он на эту приманку клюнет, тут уж постарайся, чтоб он чувствовал себя счастливым, чтоб ему с тобой уютно было — и ты его привяжешь крепче, чем цепями. И еще тебе скажу: тот, которого ты таким способом не сможешь удержать, и не стоит того, чтоб его удерживать! Сделай для мужчины домашнюю жизнь легкой, и он от тебя не захочет сбегать — чего ему дергаться, если ты заботишься о том, что ему нужно. Он, может, время от времени подумывает, как бы невзначай сбиться со следа, но ты ему дай понять, что он может это сделать в любую минуту, когда захочет, — если ты такая толковая, как мне кажется, так он никогда и не захочет…
* * *Колесный пароход «Королева Сакраменто» имел размеры поменьше, чем те суда, что Клив видел на Миссисипи, но пассажиры практически ничем не отличались. Правда, в целом они были одеты чуть попроще и чуть больше выставляли напоказ свои деньги, которых, похоже, у каждого хватало.
На Миссисипи джентльмена можно отличить по одежде… здесь, на Сакраменто, классификация не столь проста. Здесь хорошо одетый человек — это почти наверняка игрок. Исключение составляли попадающиеся изредка бизнесмены из Сан-Франциско или совсем уж случайный путешественник с Востока либо из Европы. А золотоискатели, ранчеры и фермеры одевались в воскресный вариант своей обычной одежды.
Клив Ван Вален посмотрел в свои карты. Перед ним стоял приятного вида столбик золотых монет, на руках была пара тузов и пара десяток. Ему редко везло, но он ухитрялся понемногу выигрывать и без везения, пользуясь своим знанием карт, людей, вероятностей — своей памятью. Он помнил разыгранные карты, помнил, как кто играет с разной картой на руках — на все это память у него была исключительная. Через несколько месяцев после игры он мог точно назвать каждую сдачу, одну за другой; а по прошлому опыту умел оценить, как поведет себя каждый игрок при тех или иных картах.
Ему редко приходилось прибегать к вероятностным оценкам. Обычный средний игрок — не профессионал, но твердо убежден, что знает толк в картах. Более того, среднего игрока может ввести в заблуждение вера в свои деньги. Очень немногие правильно оценивают шансы при каждой конкретной сдаче. Как известно любому игроку, бывает, что карта «прет» — такие полосы везения не имеют ничего общего ни с логикой, ни с вероятностью, и поэтому Клив старался выйти из игры без потерь, когда так «перло» другим. Самому ему везло редко.
Из главного салона долетала едва слышная музыка, и он машинально начал мурлыкать мелодию себе под нос. Это была песня «Дом на лугу». Было сыграно вступление, а потом запел женский голос — и Клив замер. Он напряг слух, чтобы убедиться, что это тот самый голос — и понял, что не ошибся.
Он чуть выпрямился в кресле. Карты как будто слегка расплывались перед глазами. Ему дали очередную карту, и он механически присоединил ее к остальным. Это был третий туз — у него на руках оказался фулл note 39.
Клив внимательно посмотрел на свои карты, потом окинул стол быстрым взглядом. И внезапно понял, что попал на гребень волны. А когда у человека есть голова на плечах, он крепко держится за гриву удачи.
Других игроков за столом он уже оценил. Если правильно разыграть, этот фулл принесет ему сотни три-четыре долларов. Они уже были все равно что у него в кармане.
Теперь слова песни долетали до него яснее… песня и голос, которые он много раз слышал прежде, у костра на равнине. Это была Лилит, конечно… В последнее время юн даже слышал ее голос во сне.
Разумный игрок вовсю использует полосу везения — но как ему использовать эту?
Человек в сером жилете сказал:
— Играю!
Игрок, сидящий напротив, отозвался:
— Я погляжу, как другие играют.
Слово за Кливом. Он снова взглянул на карты, потом аккуратно собрал их и положил на стол рубашкой кверху. И резко поднялся на ноги.
— А с вами-то что? — спросил серый жилет.
— Мои извинения, джентльмены. Я выхожу из игры.
Он сгреб со стола столбики золотых монет в ладонь, высыпал их в карман, а потом направился к выходу.
— Эй, послушайте! — начал серый жилет. — Я…
Клив левой рукой поднял карты со стола и развернул их перед собой, не открывая другим.
— Джентльмены, я выхожу, но если кто-нибудь из вас думает, что у него карты лучше моих — вот этих, которые я положил на стол, я буду рад поставить на каждую карту; давайте разыграем их одну за другой. Я бросил карты, которые облегчили бы вас, джентльмены, сотен на пять долларов, но если вы мне не верите…
— Нет, — сказал серый жилет, — почему же не верим, но вы выиграли довольно много наших денег…
— Да, выиграл, а с этой картой и еще выиграл бы. Но давайте — карта за картой.
С тем, что было у него на руках, он точно выиграл бы три ставки и проиграл две; а при таких шансах он был готов играть хоть до утра.
Человек в сером жилете пожал плечами.
— Что ж, можете выйти, если хотите, я не собираюсь лезть на рожон, когда вы с такой охотой предлагаете розыгрыш. А потом, — он улыбнулся, — пока что показался только один туз, остальных мы не видели, так что есть шанс, что у вас на руках может быть туз, а то и два.
Клив усмехнулся ему. Развернул свои карты и выложил на стол перед ними.
— Смотрите сами, джентльмены. А теперь — всего хорошего!
Главный салон был заполнен на две трети. За столами сидели мужчины и женщины. Кое-кто ел, другие просто пили. За одним из столов сидела в одиночестве Агата. Лилит в красивом платье стояла посреди сцены и заканчивала песню.
Клив Ван Вален остановился и вытащил из нагрудного кармана сигару. Осторожно обрезал конец и раскурил. Если это возможно, Лилит была еще красивее, чем тогда, когда он видел ее в последний раз.
Подчеркнуто медленно он шагнул в дверь и пошел к ней через весь длинный салон. Она видела, как он приближается, и закончив песню, резко повернулась, чтобы уйти.
Лилит заметила его в тот самый миг, как он появился в дверях, и у нее ослабели колени. Сердце бешено колотилось, она бросилась бежать, но Клив поднялся на сцену и преградил ей путь.
— Лили, я должен поговорить с тобой.
