Патрик Витт - Братья Sisters
– Покидаете Мейфилда? – спросил верзила.
– Ну, покидаем, – ответил Чарли.
Я не знал, какую уловку он применит, но всякий раз перед тем, как выхватить оружие, мой братец большими пальцами прижимал указательные до хруста в суставах. И этого хруста я всегда ждал.
– Никуда вы не поедете, пока не вернете деньги мистеру Мейфилду.
– Ах, мистеру? Мистеру Мейфилду? Так обожаешь своего нанимателя, что, наверное, и постельку ему стелешь, а? Или ноги ему растираешь холодными зимними ночками?
– Гони сотню или ты труп. Хотя ты и так уже труп. Думаешь, в этих мехах и коже я медленно двигаюсь. Поверь, я быстр. Быстрее, чем ты думаешь. Глазом моргнуть не успеешь, как свинцом тебя нашпигую.
На это Чарли ответил:
– Я вовсе не считаю тебя медлительным, траппер. Но скорость твою снижает не одежда. Ум – вот предатель. Ибо я считаю тебя столь же тупым, как и зверюшек, которых ты подстерегаешь по ноздри в снегу и грязи.
Траппер засмеялся. Или же изобразил смех, притворяясь, будто он весел и в добром расположении духа.
– Вчера я смотрел, как ты напиваешься, и думал: сам ни капли в рот не возьму, чтобы утром проснуться свежим и бодрым. Вдруг придется убить тебя. Так вот, утро наступило, и я спрашиваю последний раз: вернешь деньги или шкуру?
– Кроме пули, ты от меня ничего не дождешься.
Чарли словно бы рассуждал о погоде, и от обыденности, с какой он говорил, волосы у меня на загривке зашевелились. Я ощутил, как пульсирует кровь в ладонях и пальцах. Чарли в таких ситуациях просто великолепен: само спокойствие, ни капли страха. Всякий раз, как я вижу братца таким, а вижу таким его часто, то восхищаюсь.
– Я пристрелю тебя, – произнес траппер.
– Сейчас мой братишка сосчитает до трех, – предложил Чарли. – На счет «три» посмотрим, чей револьвер быстрее.
Кивнув, траппер убрал оружие в кобуру.
– Пусть хоть до сотни считает, если тебе так нравится, – сказал он, разминая пальцы.
– Вот это ты глупость сморозил. – Чарли скорчил кислую мину. – Придумай что-нибудь поумнее. Перед смертью надо говорить достойные вещи.
– Говорить я буду и впредь: весь день, всю ночь, всю жизнь. Еще внукам успею порассказать, как пристрелил знаменитых братьев Систерс.
– Что ж, тогда понятно. Забавненькая выйдет сносочка к твоей эпитафии. – Обернувшись ко мне, Чарли произнес: – Слышь, Эли, он нас обоих положить намерен.
– Я был счастлив работать с тобой, Чарли, – произнес я.
– Разве настало время прощаться? Взгляни на этого мужика, присмотрись: он не готов, у него морда от пота блестит. И голосочек в сердце шепчет: ты совершил ошибку.
– Черт подери, считай уже, – не вытерпел траппер.
– О, вот это мы и высечем на твоем надгробии, – заметил Чарли и хрустнул пальцами. – Считай, братец. Медленно и с чувством.
– Значит, оба готовы? – спросил я.
– Готов, – ответил траппер.
– Готов, – сказал Чарли.
– Раз…
И тут же мы с Чарли выхватили револьверы. Бах, бах, бах, бах! – четыре пули выпущены одновременно, и все в цель.
С пробитыми башками трапперы свалились на пол и больше не встали. Гладко прошло, как по маслу. Такого чистого убийства на нашем счету не припомню. Не успели тела трапперов коснуться земли, как мы с Чарли расхохотались. Я смеялся от облегчения, а Чарли от радости, удовольствия. Одной удачи в жизни мало. Надо уметь сохранять холодный рассудок, чего обычный человек не умеет. Траппер – обладатель иссиня-черной бородени – еще хватал ртом воздух. Я подошел ближе и посмотрел на него сверху вниз. Мужик непонимающе стрелял по сторонам глазами.
– Что за шум? – спросил он.
– Это пуля вошла в тебя.
– В меня? Как в меня?
– В голову, вот как.
– Я… я не заметил. Не почувствовал. Не слышу почти ничего. А где остальные?
– Тут, рядом лежат. Им тоже головы пробило.
– Правда? Они сказали что-нибудь? Не слышу…
– Нет. Они уже умерли.
– Но я пока жив?
– Пока да.
– Тщ, – произнес он и смежил веки. Утих. Я развернулся и хотел пойти прочь, но тут он вздрогнул и распахнул глаза. – Это Джим придумал. Он хотел вас убить, я нет.
– Верю.
– Он же большой, вот и хочет больших подвигов.
– Теперь он просто мертвый.
– Всю ночь о вас трещал. Говорил, что про нас еще книжек насочиняют. Вы посмеялись над нами, нашим видом. Джим разобиделся…
– Теперь-то что за разница? Закрой глаза.
– Эй, – позвал траппер. – Эгей!
Он смотрел прямо на меня, но вряд ли видел.
– Все хорошо, – сказал я. – Закрой глаза.
– Я не хотел, – заныл траппер. – Это Джим, он думал одолеть вас. Чтоб было, чем хвастать.
– Закрой глаза и отдохни.
– Тщ. Тщ, тщ… – произнес траппер и испустил дух.
Я покинул его и отправился седлать Жбана. Притвориться, будто считаешь до трех, и выстрелить на «раз» – старый и проверенный трюк. Мы с Чарли не стыдимся его, но и не горды им. Он хорош, когда зажимают в угол, и не раз спасал нам жизнь.
Мы оседлали коней и уже собирались ехать, как вдруг на чердаке зашуршало. Это конюх. Он спрятался, желая подсмотреть бой, и заодно увидел наш трюк со счетом. Не повезло мальчишке. Мы с Чарли забрались наверх по лестнице. Конюх нашел себе отличное укрытие – за одной из высоких стопок из сенных тюков. Мы поискали некоторое время, потом решили позвать:
– Выходи парень, – произнес я. – Мы закончили и тебе вреда не причиним.
Ответа не последовало, зато в дальнем конце чердака зашебуршало, и я пальнул на звук. Тюк сена задержал свинец. Опять зашебуршало.
– Парень, – позвал Чарли. – Мы убьем тебя. Нет смысла прятаться, не убежишь. Давай, не глупи.
– Ы-хны-хны, – завыл конюх.
– Ты тратишь наше время, а это роскошь непозволительная.
– Ы-хны-хны…
Глава 34
Избавившись от ненужного свидетеля, мы навестили Мейфилда в его же гостинице. Когда мы постучались и вошли, хозяин аж утратил дар речи. Какое-то время он смотрел на нас неподвижно, пока мы не пригласили его переместиться на диванчик. Туда он и сел, ожидая своей участи. Я заметил Чарли:
– А он сегодня другой, не то что вчера.
– Это настоящий Мейфилд. Я еще прошлым вечером его раскусил. – Обращаясь к Мейфилду, братец сказал: – Как видишь, мы избавились от твоих прихвостней и, так уж вышло, от конюха тоже. Спешу заверить: все пять смертей на твоей совести. Мы принесли тебе рыжую шкуру, от всей души и с чистым помыслом, и поэтому в ее пропаже винить нас нельзя. Смерть трапперов и мальчишки-конюха – твой грех, не наш. Заметь: я не жду, что ты согласишься. Я просто говорю как есть. Тебе понятно?
Мейфилд не ответил. Он лишь пялился в точку на стене позади меня. На что смотрел? Да ни на что, просто упер взгляд в стенку. Когда же я вновь посмотрел на Мейфилда, тот тер ладонями лицо, как будто умывался.
