Луис Ламур - Килроун
Килроун встал на колени у края канавы и сдвинул несколько камней, под которыми был уложен шнур, ожидавший лишь зажженной спички. Затем своим длинным охотничьим ножом вырезал кусок дерна и стал быстро копать дальше. Когда образовалось углубление, он отрезал дюймов шесть шнура, приладил его на место и зарыл ящик, стараясь делать все аккуратно, насколько позволяла темнота. Остальной шнур он не трогал, оставив его лежать на земле.
Закончив работу, пошел сначала к складу, ощупал всю заднюю стену, вдоль которой шла дорога и ничего не нашел. Грунт здесь оказался слишком твердым, чтобы копать, не наделав шума. Но у дальнего угла он опять обнаружил ящик с одной банкой взрывчатки и снова прошелся по шнуру, повторив всю операцию.
Поиски вокруг госпиталя ничего на дали. Уже начинало светать, и Килроун не решился продолжать свои исследования.
Дрейпер ждал его у двери и сразу впустил его. Келлс и Хопкинс стояли рядом, а Рудио готовил кофе на плите.
Из комнаты вышла Бетти Консидайн и обратилась к нему:
— Где лучше разместить детей, как вы думаете? Может, там, в углу?
— Давайте перевернем письменный стол и поставим его на бок, — предложил Барни. — К стене пододвиньте бюро с документами. Накройте все это и стулья простынями. Я однажды видел, как сложенное письмо преградило путь пуле на излете.
— Я бы сходил покормить лошадей, — предложил Келлс.
— Лучше оставайся на месте. Мне кажется, тебе уже не придется делать этого. В любом случае они уведут лошадей, если уже не увели.
Без сомнения, индейцы ждали как раз такого момента. Затаившись, они могли атаковать оставшиеся силы форта с минимумом риска для себя.
Огонь в печках — в каждой комнате стояло по одной печке — разгорелся. На фоне слегка сероватого неба проявились здания. Ограниченное пространство плаца подчеркивало мрачность и враждебность окружающей среды. Ничто не нарушало будто сгустившейся тишины.
Мужчины расположились у окон — они сидели на стульях, на полу и ждали. Стелла Риболт взялась разнести всем кофе и приготовить завтрак, а Рудио, прихватив винтовку, отправился на свой пост. Огней не зажигали. Стелла ловко орудовала при свете горевшей печи. Когда еда поспела, разнесла ее мужчинам у окон.
Бетти налила кофе Килроуну и опустилась на пол рядом с ним.
— Они уже здесь? — спросила она.
— Могу поклясться, что да.
Тогда она заговорила тихо-тихо, чтобы только он мог услышать ее:
— Вы очень ее любите? Я имею в виду Дениз?
Он пожал плечами:
— Кто знает? Это было так давно, в Бретани. Весна, и мы такие молодые!
— Мне почему-то казалось, что в Париже?
— Париж был уже осенью… К тому времени мы уже повзрослели.
— Вы циник.
— Нет… просто достаточно мудр. Любви обычно хватает на одно лето, а в некоторых случаях она не выдерживает даже столь короткого срока. Пусть это будет для вас уроком.
— А когда вы встретились вновь, она уже вышла замуж за Фрэнка Пэддока?
— Да,.. а я ухаживал за танцовщицей из Вены.
— Тогда почему… ?
— Кто-то нашептал Фрэнку, и он поверил, что между нами возникло что-то большее, чем мимолетный роман. Очевидно, эта мысль гложет его.
— Килроун! — позвал Хопкинс. — Там, внизу, кто-то двигается.
Килроун поднялся. Встав к окну так, чтобы его трудно было заметить, он оглядел плац и сначала ничего не увидел. Но вдруг его глаз засек едва заметное движение в тени от бараков. Индейцы — один, другой.
— Не стреляйте, — предупредил он, — пока что они ничего не предприняли.
Он перешел к окну, выходившему на склад, открыл его и позвал:
— Маккрекен?
— Их около десятка, в кустах, вдоль реки, — откликнулся он.
— Тогда пока не стрелять.
Форт, который обычно был в движении, замер. Индейцы наверняка увидели или почувствовали запах дыма из печей, но продолжали наблюдать и выжидать, пытаясь выбрать наилучший момент для нападения. А теперь они пришли посмотреть.
Один за другим воины появлялись, исчезали, затем вновь появлялись. Сделав несколько шагов, они останавливались, прислушиваясь и оглядываясь. Но вот любопытство побороло в ком-то осторожность, и он вышел на плац. За ним последовали и другие. Конечно же, это была кульминация многочасового ожидания.
— Тил, — сказал Килроун, — ты и Риан глядите в оба. Когда произойдет взрыв, они подпрыгнут и побегут. Я бы не хотел упустить их.
— Какой взрыв?
— Не волнуйся, Тил. Будет один взрыв. Как раз перед тобой. — Килроун быстро объяснил, что он сделал ночью, и Тил усмехнулся.
Килроун опустился на колени у окна. Во рту у него пересохло, и он постоянно вытирал ладони о штаны.
Над фортом занимался рассвет. Два индейца огляделись и пошли по плацу в сторону штаба. Еще один пытался открыть запертую дверь барака, не справившись, подошел к окну, прижался лицом к стеклу, пытаясь разглядеть, что там внутри.
«Каждое мгновение отсрочки, — думал Килроун, — в нашу пользу, так как приближало возвращение солдат». Он слышал, как билось его сердце. Все в комнате замерли и, казалось, вообще не дышали.
— Подождите, — произнес он вслух, — дайте им осмотреться.
Несколько индейцев шныряло около загона, подбирая то, что им может пригодиться. Лошадей угнали еще до рассвета, в том числе и его собственную. Человеку на Западе нужно немного, но без лошади, считай, у него нет ничего.
Небо по-прежнему затягивали серые облака, которые окутывали вершины гор. Постепенно стал различим цвет деревьев — густой зеленый цвет, но он тоже приобрел какой-то зловещий оттенок.
Килроун задавался вопросом, что чувствует человек перед смертью? Все могло кончиться именно этим. Ведь индейцев может быть несколько сотен.
— Они сожгут меня, — мрачно заметил Хопкинс.
— Ты будешь жить, — ответил Килроун. — Что скажешь на это?
А будет ли? По крайней мере, у него есть шанс побороться, как и у его жены.
Вдруг рядом с Килроуном возникла Бетти:
— Барни, где Мэри?
— Индианка? Я ее не видел.
— Они убьют ее, Барни.
Убьют? Да уж, как поступят индейцы — никогда нельзя что-нибудь сказать наверняка. Раньше она была одной из них, но не теперь. А может, она вернулась к ним? Многие индейцы возвращались к своему народу, когда все возможности остаться среди белых оказывались исчерпаны. И Килроун знал, что собратья будут обращаться с таким человеком точно так же, как с белым… а может и хуже.
— Ее здесь нет, Барни. Ей надо помочь.
— Как? Мы не видели ее. Где ее искать?
— Она скорее всего в лавке маркитанта. Она ведь там живет. Я уверена, она чувствует себя виноватой.
Он выглянул в окно — до лавки маркитанта было футов пятьсот, и половину этого расстояния составлял плац. Барни почувствовал холодок внутри. Пробраться под дулами индейских ружей через плац, а затем вернуться вместе с Мэри Толл Сингер… если она действительно там…
