Ридгуэлл Кэллэм - Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
— Он не придет. Он оставил деньги Баптисту. Тот позаботится обо всем. Питер не хочет доставлять благоприятный случай «хорьку» изловить его.
— Да. Но ведь танец тоже будет представлять опасность для него! Что, если «хорек» услышит?
— Он не услышит, и к тому же Питер будет предупрежден, если проклятая полиция явится. Не бойтесь за Питера. Он смелый!..
Голоса умолкли. Хоррокс подождал несколько времени, но когда они снова заговорили, то предмет разговора переменился, и сержант решил, что ему ждать больше нечего. Вряд ли он мог бы услышать еще что-нибудь интересное для него. Он поспешно вскочил опять в седло и уехал, очень довольный успехом своего посещения лагеря.
Он узнал многое, и ему еще предстояло выслушать донесение Готье. Ему казалось, что он уже держит в руках знаменитого разбойника, и, пришпорив лошадь, он быстро поскакал к поселку. Может быть, ему следовало бы не слишком доверять подслушанному разговору. Его знание метисов должно было предостеречь его. Но он весь был охвачен страстным желанием скорейшей победы, так как в этом деле была поставлена на карту его блестящая репутация ловкого сыщика. Этим и объясняется, что на этот раз он забыл осторожность.
Глава XV
ГОТЬЕ ВЫЗЫВАЕТ НЕСОГЛАСИЕ
— Садитесь и расскажите мне все, даже… самое худшее!
Голос Лаблаша звучал строго, когда он произнес эти слова. Хоррокс только что вернулся после своей поездки в лагерь метисов и пришел в контору ростовщика. Утомленный и удрученный вид полицейского офицера был причиной того, что Лаблаш встретил его так сурово.
— Найдется у вас что-нибудь поесть, — быстро ответил Хоррокс, оставив без внимания повелительную фразу Лаблаша. — Я умираю от голода. Ничего не имел во рту с самого раннего утра! Я не могу разговаривать на голодный желудок.
Лаблаш позвонил, и тотчас же вошел один из его клерков, занятых в это время в магазине. Клерки, служившие у ростовщика, всегда работали с раннего утра до поздней ночи. Вообще он умел заставлять работать своих служащих и был сторонником «потогонной системы».
— Идите тотчас же в трактир, Меркгэм, и скажите, чтобы они прислали сюда ужин для одного человека. Что-нибудь питательное, — сказал Лаблаш, и клерк поспешил исполнить приказание своего хозяина.
Лаблаш снова обратился к своему посетителю.
— Они сейчас пришлют ужин, — сказал он, — а вон там осталось еще немного виски в бутылке, — прибавил он, указывая на маленький шкафчик со стеклянной дверцей. — Налейте себе. Это вас подкрепит.
Хоррокс живо повиновался, и действительно стаканчик живительной влаги приободрил его. Затем он уселся напротив ростовщика и сказал:
— Мои новости вовсе на так уж плохи, как вы думаете, хотя, конечно, они могли бы быть лучше. Но все же я доволен результатом своей дневной работы.
— Это значит, я полагаю, что вы нашли ключ к разрешению загадки? — спросил Лаблаш, тяжелый взгляд которого загорелся.
— Едва ли больше этого, — ответил Хоррокс с некоторым раздумьем. — Мои сведения больше касаются человека, нежели стада. Я думаю, что мы наложим руки на этого… Ретифа.
— Прекрасно… прекрасно, — пробормотал ростовщик, наклоняя свою массивную голову. — Найдите этого человека, и мы вернем скот.
— Ну, я не так уверен в этом, — возразил сержант. — Однако увидим…
На лице Лаблаша выразилось легкое разочарование. Ему казалось, что поимка Ретифа должна быть связана с возвращением стада, но он не сделал никакого замечания и ждал, чтобы Хоррокс продолжал свой рассказ. Вообще, Лаблаш не спешил выводить свои заключения, но никогда ничье мнение не могло повлиять на него, если вывод его уже был сделан.
Разговор, впрочем, был прерван приходом человека, который принес ужин. Когда он ушел, сержант принялся за еду и одновременно продолжал свой рассказ. Лаблаш смотрел на него и слушал с большим вниманием, не упуская из его рассказа ни одного, хотя бы самого ничтожного факта. Он воздерживался от каких-либо замечаний и не прерывал рассказчика, лишь изредка стараясь выяснить значение некоторых пунктов, которые показались ему не совсем понятными. Но в общем рассказ произвел на него сильное впечатление. Однако его поразила не столько ловкость полицейского офицера, сколько то обстоятельство, что дальнейшие следы стада терялись на краю болота. Он был уверен, что на слова Хоррокса можно вполне положиться, но, несмотря на всю его ловкость, как сыщика, Лаблаш не считал его способным к особенно тонким выводам. Поэтому Лаблаш и сосредоточил свое внимание на окрестностях великого болота.
— Это все же странно, — сказал он, когда Хоррокс перестал говорить, — что раньше после всех грабительских набегов Ретифа мы всегда могли находить следы уведенного скота именно у этого пункта. Конечно, как вы сказали, не может быть никакого сомнения, что животные были переправлены через болото. Все, следовательно, связано с открытием тайной тропы через него. Это главная задача, которая стоит перед нами. Но как мы откроем эту тайну?
— Это невозможно, — ответил Хоррокс просто, но решительно.
— Вздор! — проговорил Лаблаш, тяжело переводя дух. — Ретиф знает эту тропу, а вместе с ним знают ее и другие. Один человек не мог переправить такое большое стадо. Я совершенно уверен, что среди метисов это не составляет никакой тайны.
— Значит, вы полагаете, что мы должны прежде всего иметь в виду это предположение?
— Разумеется.
— А разве вы не считаете, что возможная поимка Ретифа имела бы сама по себе важное значение в нашем деле?
— Без сомнения, это будет иметь значение, но в данный момент это не так важно. Если мы откроем способ, посредством которого он может укрывать стадо, и узнаем его тайное убежище, то мы можем прекратить грабежи и всю свою энергию направить на то, чтобы захватить его. Вы понимаете, что я хочу сказать. Я прежде думал так же, как и вы, что главное — поймать его. Но теперь мне кажется, что надо прежде всего найти эту тропинку.
Лаблаш говорил решительным тоном, стремясь внушить полицейскому сержанту веру в безошибочность своего суждения. Но сержант не поддавался.
— Хорошо, — сказал он после минутного размышления. — Однако я все же не могу с вами согласиться. Составляет ли это тайну, или нет, но я убежден, что мы скорее можем открыть самую глубокую из государственных тайн, нежели сделать какой-нибудь правильный вывод из тех сведений, которые получим от метисов, предположив даже, что они знают что-нибудь. Впрочем, сейчас должен прийти сюда Готье. Послушаем, что он нам скажет.
