Генри Мортон - Англия и Уэльс. Прогулки по Британии
Я отправился осмотреть Большой зал Винчестерского замка — все, что осталось от королевского дворца, стоявшего на месте легендарного замка короля Артура. В прошлом Винчестер считался престижным местом. В 1486 году король Генрих VII, желая укрепить свои притязания на английский трон, не придумал ничего лучшего, как привезти жену в Винчестер — дабы будущий наследник появился на свет в замке короля Артура.
Отправляясь на экскурсию, я ожидал увидеть нечто норманнское по духу, но здесь царил раннеанглийский архитектурный стиль: галереи, мансардные окна и высокие гладкие колонны из пурбекского мрамора. Винчестерский Большой зал, как и многие другие замки, дворцы, военные форпосты, аббатства и монастыри, поражает воображение обилием исторических ассоциаций. Полагаю, будь я смотрителем подобного сооружения, я бы довел себя до безумия, стараясь продемонстрировать публике свое детище, сыгравшее столь важную роль в долгой и драматической истории нашей державы.
Знаменитый Круглый стол короля Артура на протяжении пяти столетий был связан с древними стенами Винчестерского зала. Первое упоминание о нем встречается у Джона Хардинга в 1378 году:
Сей Круглый стол в Винчестере стоял,
И днесь стоит, и таково пребудет…
Генрих VIII столь высоко ценил эту реликвию, что в 1522 году во время визита императора Карла V в Англию специально привез сюда гостя, дабы тот мог полюбоваться на главную достопримечательность королевства. Безусловно, я отдаю себе отчет, что здешний Круглый стол — не более чем легенда, но это ни в коей мере не умаляет его достоинств как произведения высокого искусства. Во времена Тюдоров он подвергся реставрации, и сейчас на нем красуется изображение короля Артура в короне и костюме тюдоровской эпохи. Между прочим, хочу привести соображение в пользу правдивости красивой легенды: на самом деле стол достаточно велик, чтобы вокруг него разместилось двадцать четыре рыцаря во главе со своим королем.
7Он стоял на клиросе Винчестерского собора в окружении туристской группы, первой в этом году. У него было чисто выбритое подвижное лицо прирожденного актера, острый, проницательный взгляд, в глубине которого таилась усмешка, и совершенно седые волосы, гладко зачесанные назад. Как я потом узнал, он был хорошо известен и пользовался заслуженной популярностью в Америке.
Это тем более удивительно, что, как правило, церковные служители не слишком любимы в народе. Увы, но большинство представителей этой профессии отличает бесцветная внешность, тихие, вкрадчивые манеры и чудовищная безграмотность по части английской истории. Поэтому, взглянув мельком на служителя кафедрального собора уэссекских королей, я стал энергично проталкиваться к толпе слушателей. Мне хотелось крикнуть: «Не слушайте эту мумию! Я бы вам порассказал кое-что взамен той галиматьи, которую подобные “лекторы” скармливают туристам, подобно зачерствевшим булочкам».
Мне понадобилось ровно две минуты, чтобы убедиться: этот рассказчик отнюдь не напоминает мумию, он живой на все сто процентов! Он обладал и воображением, и магнетизмом. К тому же его речь свидетельствовала об историческом чутье и весьма недурственном владении ораторскими приемами. Он забрасывал наживку для слушателей, а затем начинал разворачивать повествование, по всем правилам закручивая сюжет и подводя к кульминации. Рядом со мной стоял пожилой автомобилист с обветренным красным лицом. Насколько я разбираюсь в людях, он жизнь напролет был занят тем, что зарабатывал деньги, поэтому во всем остальном сохранил интеллект и восприятие восьмилетнего ребенка. Так вот, мой сосед выглядел потрясенным: похоже, некоторые вещи он увидел совершенно в новом свете.
— А он отличный парень, этот святоша, — прошептал он, обращаясь ко мне. — Хотя, думаю, чуток мухлюет… Он так обо всем рассказывает, будто сам там был и видел все собственными глазами.
А седовласый мужчина стоял посреди притихшего клироса Винчестерского собора и продолжал вещать — перед ним простирался великолепный просторный неф, по бокам в тусклом золотистом свете вырисовывались замечательные нормандские трансепты; во время рассказа он плавно жестикулировал и переводил цепкий взгляд с одной группы слушателей на другую. Толпа безмолвствовала — ни привычного шарканья, ни перешептываний. Ах, как он держал аудиторию! Все эти люди пришли сюда, приготовившись честно проскучать полчаса. И вот теперь они стояли, странно взволнованные, захваченные энтузиазмом рассказчика и теми картинами, которые перед ними разворачивались. Потрясающий момент: перед нами проходила история с человеческим лицом…
По мере того как церковнослужитель развивал свое повествование, мы погружались в темные коридоры времени. Суровые уэссекские короли вскачь пересекали страну, которая еще тогда и Англией-то не называлась; на наших глазах длинные хищные ладьи выплывали из-за горизонта, нацеливаясь на наши берега; мы стали свидетелями упадка и запустения гордых римских городов, раскинувшихся на вершинах холмов. Тьма и междоусобица спустились на Британские острова. Затем мы увидели римского монаха, который брел по английским лугам и проповедовал возле языческих колодцев. Это был святой Августин, вернувшийся из Рима и принесший христианство на землю Англии. Он рассказывал величайшую в истории человечества притчу всем, кто пожелает его слушать, — королям, баронам, простым людям. Так было брошено семя, из которого потом выросли многочисленные монастыри и соборы. Вслед за этим наш лектор перешел к истории строительства Винчестера, он рассказывал подробно, можно сказать, перебрал камень за камнем. Благодаря верно выбранному ключу древняя история приобрела новое звучание, стала как-то ближе и драматичнее. Толпа, собравшаяся в соборе, слышала все это и раньше (как минимум от школьных учителей), но увидела впервые.
— Ну, кто идет со мной на крышу? — бодро вопросил лектор. — Не робейте, вы получите огромное удовольствие. К тому же я проведу вас дорогой, по которой в прежние времена маршировали монахи, денно и нощно охраняя золотую гробницу святого Суизина. Кстати, она располагалась именно там, где вы сейчас стоите.
Мы начали подниматься по спиральной лестнице, придерживаясь в темноте за веревочные перила и ощущая под ногами гладкость стертых от времени камней. Шли довольно долго, пока не добрались до пыльного, полутемного коридора, поперек которого проходила деревянная платформа. Мы стояли над огромным сводчатым нефом Винчестерского собора. Над головой у нас уходил ввысь купол, под ним перекрещивались массивные дубовые балки, поддерживавшие всю конструкцию.
