Жюль Верн - Агентство «Томпсон и К°»
Капитан отметил также, что риск значительно уменьшится, если высадиться в каком-нибудь порту Испании или Португалии, а не идти через Бискайский залив. При этом большая часть пути пройдет в зоне пассатов, где погода портится редко. В конце концов капитан сказал, что лично он — сторонник скорейшего отплытия, и поклялся, что предпочитает утонуть в море, чем умереть здесь от лихорадки или от скуки.
Обсуждение длилось недолго. Все единогласно решили уезжать и поручили капитану сделать необходимые приготовления. Он обещал, что все подготовит в четыре дня, и в городе никто ничего не заметит.
Но прежде следовало договориться с владельцем судна, и это была забота Томпсона. Все кинулись искать Главного Администратора. Томпсон только что был здесь и вдруг пропал.
Туристы, не в силах сдержать возмущение, решили передать полномочия дезертира одному из пассажиров и направить того на переговоры с хозяином судна. Задача нового администратора — договориться о самых подходящих для всех условиях. Выбрали, естественно, Бейкера. Опыт этого джентльмена, особенно в подобных делах, прямо указывал на него как на лучшую кандидатуру.
Бейкер не отказался взять на себя функции своего соперника и сразу отправился вместе с капитаном к хозяину судна.
Через два часа он вернулся.
Дело было улажено и подписано. Договорились обо всем. К концу переговоров сошлись на шести тысячах франков. За эти деньги корабль будет в распоряжении туристов, пока они не доберутся до Европы. Позже хозяин сам распорядится судном так, как посчитает целесообразным. Туристам, таким образом, не придется думать о том, как вернуть корабль обратно. Не нужно беспокоиться и об экипаже. Рядовой состав «Симью» соглашался заступить на службу, не требуя никакого вознаграждения, кроме возможности уплыть на этом корабле и получать еду в течение всего путешествия. С оснасткой «Санта-Марии» все оказалось в порядке. Паруса находились на реях. Необходимо было лишь кое-что переоборудовать внутри, чтобы разместить пассажиров в кают-компании и на твиндеке[139], запасти также продовольствие, чтобы хватило на месяц пути. Во всем этом им обещал свою поддержку хозяин «Санта-Марии». Под каким-то не вызывающим подозрений предлогом он взялся быстро отремонтировать корабль силами своих рабочих и тайно достать для путешественников продукты. Матросы «Симью» обязались по ночам перевезти их на корабль.
Собравшиеся одобрили этот план. С тем и разошлись, а капитан сразу взялся за дело.
Итак, нужно потерпеть еще четыре дня. В обычных условиях это нетрудно. Но четыре дня тянутся бесконечно долго, когда им предшествует целая неделя, прожитая в страхе или в скуке.
Провели эти дни так же, как и предшествующие: одни — запершись у себя в комнатах, другие — вы догадываетесь, кто — в бесконечном застолье, третьи — в прогулках, придумывая разные маршруты.
Джек Линдсей по-прежнему не попадался на глаза, и миссис Линдсей со своими постоянными спутниками обошли все окрестности города Вилья-да-Прая. Было видно, что Элис обрела то душевное равновесие, которое отличало ее в начале путешествия.
О длительных экскурсиях в глубь острова, куда вели плохие дороги, нечего было и помышлять. Но окрестности Вилья-да-Прая были вполне доступны, и четверо наших туристов исходили их во всех направлениях.
Один день посвятили городу Рибейра-Гранди — бывшей столице острова и всего архипелага. Он был взят и разрушен французами в 1712 году. Рибейра-Гранди расположен в еще более гиблом месте, чем Ла-Прая. С тех пор он так и не смог оправиться от поражения, да и число жителей там все уменьшалось. Сердца молодых людей невольно сжимались, когда они ходили по пустынным улицам разоренного города.
В следующие дни обошли многочисленные долины вокруг столицы. Населены эти плохо обрабатываемые земли почти исключительно неграми, христианами и язычниками одновременно. А вокруг — растения, известные здесь от веку: пальмы, банановые деревья, гуайява, кокосовые пальмы, папайя, тамариндовые деревья. В тени их разбросано множество африканских хижин.
В эти четыре последних дня судьба, доселе спасавшая пассажиров от эпидемии, видно, отвернулась от них. Второго июля господин Блокхед и сэр Джордж Гамильтон проснулись с тяжелой головой. Во рту у них пересохло, везде болело, земля кружилась перед глазами. Сразу вызвали врача. Тот быстро поставил диагноз: тяжелый случай гуляющей по городу лихорадки. Для остальных это стало причиной новых страхов. Каждый думал про себя: когда же моя очередь?
А на следующий день предстояло отплытие. Утром туристы с трудом узнали место, где они находились. Небо стало ярко-желтого цвета, контуры предметов еле-еле проступали в туманной дымке непонятного происхождения, дрожали в разогретом воздухе.
— Восточный ветер принес песок,— объяснили туземцы.
И верно, за ночь ветер сменил направление, он дул теперь не с северо-запада, а с востока.
Не изменит ли планы капитана Пипа эта внезапная перемена ветра? Нет, тем же вечером он сообщил, что последние приготовления закончены и можно отправляться. Пассажиры, со своей стороны, также подготовились. С тех пор как было принято решение об отплытии, они каждый день выносили из гостиницы свой багаж по частям, а матросы ночью переправляли его на «Санта-Марию». В номерах остались лишь пустые чемоданы. Забрать их с собой оказалось невозможно. Это было бы слишком подозрительно, но подобные мелкие неприятности не стоили внимания.
— Впрочем,— предупредил Бейкер,— Томпсону придется заплатить нам за чемоданы, как и за все остальное.
Возможно, Томпсону действительно предстояло отвечать по всем пунктам длинного обвинительного приговора Бейкера, но администратора нигде не было, и осуждение могло быть только заочным. Что с ним случилось? Никто не мог ответить на этот вопрос. Очевидно, он сбежал, чтобы не выполнять свои обязательства и не платить за возвращение своих подопечных домой.
Впрочем, никого не беспокоило, что с ним. Раз ему так нравится Сантьягу, пусть остается здесь, вот и все!
Отплывать предстояло тайно, потому и переправляться на корабль можно было только ночью. В одиннадцать вечера, в час, назначенный капитаном, все собрались на Черном пляже, в том месте, где скала выступала в море и прибой был не таким сильным. Сразу начали погрузку на корабль.
Гамильтона и Блокхеда отправили на «Санта-Марию» первыми, хотя вначале едва не оставили на Сантьягу. Многие открыто противились тому, чтобы забирать с собой больных. Роже и обе американки изо всех сил пытались помешать принятию такого жестокого решения, но ничего добиться не могли, пока капитан Пип не бросил на чашу весов весь свой авторитет. Он заявил, что откажется вести корабль, если хоть один из тех, кто находился на «Симью», останется за бортом.
