Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны
— И еще одно, — очень серьезно сказал Гарун: — вы должны обещать мне никуда не отлучаться из Зеленой лаборатории до отъезда «гостей», а когда они уедут, дождаться прихода Четвертой пионерской, что бы ни случилось. — И Гарун снова многозначительно повторил: — Что бы ни случилось!
— Разве мы недисциплинированные одиночки? — не без обиды в голосе спросил Ромка.
— А что может случиться? — поинтересовался Егор.
— Что бы ни случилось, — повторил Гарун, — пусть даже начнется новая война, но вы останетесь здесь на своем посту. Обещаете?
— Обещаю и за себя, — сказал Егор, — и за всех. Гарун взял рапорт и дневник у подбежавшего Гномика, крепко пожал ребятам руки и ушел.
X
Люда встретила ребят упреками за то, что они оставили ее одну надолго. Пханов сидел на табурете и, прищурив глаза, пытливо смотрел на ребят. Журналист, засунув большие пальцы рук в карман жилета, покачивался на стуле с закрытыми глазами и насвистывал веселый мотив.
— Ай, ай, Лёшка, совсем не хочешь узнать опекуна? — насмешливо спросил Пханов.
— Узнаю, — смущенно ответил Топс, потупив глаза.
— Поди сюда. Здравствуй скажи, совсем дикий стал! Если надоело здесь, айда домой. Мотоцикл стоит в кишлаке, а сюда приехали верхом. Надо денег — дам тебе, а надо продуктов — тоже не жалко. Я добрый!
— А вы дайте бензина килограммов десять для Василия Александровича из вашего склада в колхозе. Асан говорит, там у вас всего много: и покрышек, и бензина, и новый автомобильный мотор, — вдруг сказал осмелевший Топс, чувствуя поддержку во взглядах ребят.
— Зачем десять? Хочешь — пятьдесят дам, хочешь — целый центнер дам, я добрый, — неожиданно ответил Пханов. — Хотите, писать буду Абдулле, счетоводу.
— Давайте, — поспешно сказал Топс, протягивая руку.
— И напишите, — добавил Ромка, — чтобы председатель не посылал пионеров на море, а отпустил бы их помогать Искандеру облагораживать леса.
— Облагораживать леса? — спросил журналист, открывая левый глаз. — Что это такое?
— А вот придут пионеры — и увидите! — уклончиво ответил Егор, чуть не вырывая записку из рук Пханова.
— А какое время надо ждать? — заинтересовался журналист.
— Дня три, — сказал Егор наугад и, увидев гневный взгляд Люды, возмущенной, что он обрекает ее на трехдневное обслуживание неприятных людей, отвел глаза в сторону.
Журналист кивнул головой.
— Это сенсация — описать знатные дела столь детских стахановцев, — сказал он.
— Вы из какой газеты? — напрямик спросил его Ромка.
Егор сердито нахмурился и неодобрительно поджал губы.
— Журналист — свободная птица. Мы можем писать в любую прессу. Мы делаем богов и низвергаем богов. Хочу написать о вашем… как его… взрыве жизни. Что это такое, дети? — Журналист ласково улыбнулся ребятам.
* * *С порога донесся приятный, грудной голос, полный достоинства:
— Будь благословен приход гостей в моем доме!
— А-а-а, Искандер! — не очень радостно воскликнул Пханов, поспешно вставая.
Ребята вышли во двор.
«Взрыв жизни»
I
— Я решил… — вспоминая слова приказа, начал Егор и остановился в раздумье перед освещенными окнами дома, где Искандер беседовал с «гостями». Со времени отъезда Гаруна лицо Егора сохраняло злое и решительное выражение.
— Что ты решил? — не утерпел Топс.
— А то, что я не понимаю, — вспылил Егор, — почему ты, Топс, ничего не можешь толком рассказать, что же все-таки произошло там, с этим серым драконом?
— Я тебе все время твержу, — раздраженно ответил Топс, — что Василий Александрович сказал, что «это взрыв жизни». Он прибежал, посмотрел и сразу же выключил движок. Электричество потухло. Потом он полез на чердак по наружной лестнице. Серый дракон прополз немного дальше и так и сидит.
— Сидит? — переспросил Егор.
— Ну, лежит, — нехотя ответил Топс.
— Лежит? — не без иронии повторил Егор.
— Ну, стоит… Чего ты пристал, я сам ничего не понял! А Василий Александрович все время твердит: «Это взрыв жизни, это взрыв жизни», и послал меня в дом!
— А что это за штука — «взрыв жизни»?
— А ты бы Ромку расспросил. Он взял лопату и пошел зарывать труп.
— Значит, Василий Александрович убил серого дракона? — обрадовался Егор.
— Возможно, что убил. Только я не видел, чтобы он стрелял.
— Но ты же сам сказал «зарывать труп» — значит, убил.
— Значит, убил, — не слишком уверенно повторил Топс.
— Вот не люблю бестолковых! — горячо сказал Егор. — Лентяй ты несчастный! Тебе бы поесть да поспать, и вообще…
— Что «вообще»?
— Толку от тебя мало! — сердито ответил Егор и замолчал, всматриваясь в фигуры «гостей», двигавшихся в освещенной комнате.
Гномик и Асан молча слушали перепалку друзей.
— Товарищи, — решительно обратился Егор к ребятам, — я решил: Гномик и Асан идут спать, а чуть свет утром отправляются в горы — Асан на ореховую гору, Гномик на яблоневую — наблюдать за появлением Степки Пханова. Он вот-вот должен появиться. Сигнал появления Степки — дымный костер. К двенадцати часам дня вы оба вернетесь и доложите о результате разведки. Я и Топс проводим операцию, чтобы вернуть захваченный орех, Люда помогает. У меня есть один план. Разведка Барс — в моем резерве. Действуйте!
Гномик и Асан ушли спать на стог.
Егор сел на траву возле Барса. Топс опустился рядом.
— Топс, иди в дом, поболтай со своим Пхановым, а Люда пусть придет сюда.
— Я не пойду к Пханову, — угрюмо сказал Топс.
— То-есть как это так «не пойду»?
— А так, возьму и не пойду. Куда угодно пойду, только не к нему.
— А знаешь, что бывает за невыполнение приказа?
— Ну, знаю.
— Отправим тебя, трус несчастный, с Пхановым в город. А тут так интересно — и орехи, и мед, и доящиеся… Ну, пойди только на пять минут. — Топс не отвечал. — Да что ты думаешь, мы тебя ему в обиду, что ли, дадим? — рассердился Егор.
— За что? — театрально воздел Топс руки к небу и, со вздохом повторив еще раз «за что», встал и пошел в дом. — Только недолго! — крикнул он на ходу Егору.
— Ладно. Держись! — Егор засмеялся.
Очень скоро из дома вышла Люда и остановилась на крыльце, вглядываясь в темноту. Егор закричал совой. Люда подошла к нему.
— Садись, — сказал Егор и поинтересовался, что делают «гости».
— Едят так, что за ушами трещит, — презрительно ответила Люда. — А Топс за компанию уминает свиную тушонку. Его Пханов угощает.
